Икона реставрирована. Имеются потертости красочного слоя и золота, реставрационные тонировки.
Это один из медальонов, украшавших резные царские врата, на которых в картушах были представлены поясные изображения Богоматери, архангела Гавриила («Благовещение») и четырех евангелистов, царские врата такой иконографии распространяются в России со второй половины XVII в.
Образ Иоанна, любимого ученика Иисуса Христа, сына Заведея и Соломонии, автора одного из четырех канонических Евангелий, посланий и Апокалипсиса, обязательно включается в сюжетный состав царских врат. Публикуемый медальон, судя по развороту фигуры святого вправо, размещался на левой створке, что соответствовало сложившемуся канону.
Полуфигурные изображения Иоанна Богослова с книгой и письменными принадлежностями были широко распространены, в особенности в византийском и поствизантийском искусстве XV-XVI вв. В публикуемой иконе на раскрытом манускрипте помещены традиционные для этой иконографии начальные слова из первой главы Евангелия от Иоанна. Но извод, к которому принадлежит образ святого, для царских врат редок. Перстами левой руки, сложенными так, что они напоминают именословное благословение, Иоанн касается губ. Иконы Иоанна Богослова, в которых как бы он «запечатывает» свои уста именем Христовым, получили название «Иоанн Богослов в молчании». Появление такого иконографического извода, не имеющего аналогий в византийском и поствизантийском искусстве, относится к концу XVI в.; позднее, со второй половины XVII-XIX в., он получает популярность.
Судя по всему, этот образ, наполненный особым символическим смыслом, появился на русской почве, но его истоки восходят к самым корням христианской культуры и аскетики. Ап. Иоанн Богослов, именуемый в церковной традиции «Тайнозритель Судеб Божиих», в первых строках Евангелия говорит о непостижимом божественном бытии. Он свидетельствует об истинности воплощения Божественного Логоса — второго лица Пресвятой Троицы. Возможно, что молчание апостола — знак «безмолвствующего славословия» Богу как абсолютному бытию (свт. Григорий Назианзин, 330 - около 390 г.). Слова неоплатоника Прокла (около 410 - 485 г.) — «Логосу должно предшествовать молчание, в котором он укоренен» — также помогают раскрыть определенные аспекты смысла этой иконографии. Справа, за фигурой апостола, символ евангелиста Иоанна — орел, которого изограф представил с чернильницей в клюве. С XVII в. символы евангелистов стали нередко включаться в композиции царских врат. Мотив орла, держащего чернильницу в клюве, восходит к западноевропейской гравюре и с конца XVII в. часто встречается в русском искусстве. Колорит иконы, в котором контрастируют красный и зеленый цвета, смягчается благодаря светло-зеленому фону и обилию золота. Эта характерная для конца XVII — начала XVIII в. красочная гамма, манера письма личного, выполненного с использованием разработанных во второй половине XVII в. приемов, создающих впечатление объема и светотени, т. е. «живоподобное», а также указанные выше иконографические детали говорят о создании этого произведения на рубеже XVII—XVIII вв.
Л. Тарасенко.