Реставрирован в 1999 г. А.Г. Морозовой. Разрыв бумаги у верхнего края в центре подклеен. Следы заломов бумаги слева и по углам. Лист потемнел, потерт, с пятнами.
В центре под кругом текст: «ГЕОРГИЙ АЛЕКСЕЕ/ВИЧЬ МАШУРИНЪ. // Задонскаго Богородицка/го Монастыря Затворникъ. // Скончавший подвигъ свой на 47 году отъ / рождения, въ 1836 году Маия 25 дня. въ За//творе. Подвизался 17 летъ. въ Монашестве именовался Стратоникъ. Скончался на коленяхъ поверг//шись ницъ на Землю предъ Образомъ Страшнаго Суда Христова. Происходилъ изъ Дворянъ: // Служилъ Порутчикомъ въ Казанскомъ Драгунскомъ Полку.», ниже в центре: «1837». Над кругом на ленте: «разумеи // и виждь И СЕ ГРЯДУ СКОРО И МЗДА МОЯ СОМНОЮ ВОЗДАТИ КОМУЖДО ПОДЕЛОМЪ ЕГО // Апок. гл.22.с.12.» По внутренней стороне круга вверху: «Святъ Святъ Святъ / Господь Саваофъ», по сторонам от фигуры: «исполнь Небо и Земля / Славы Твоея». На свитке у затворника: «Жизнь // Светъ // тьма // и Смерть // СУДЪ // и воздая//ние комуж//до по дел//омъ его». Слева на столе на свитке: «Светъ // повеления // твоя на // земли // веруяи вмя // на Судъ не // приидетъ // но приидеть // отъ смерти // въ Животъ». Справа на столе с черепом: «Помни Смертныи Часъ». Вверху в центре «Всевидящее око» в треугольнике текст: «се невоздремлеть // ниже оуснетъ // храняй И(зра)иля» (Пс 120. 4). В правом нижнем углу надпись карандашом: «т. о.»
Редкая гравюра, со сложной иконографической программой, создана через год после смерти задонского подвижника Георгия Алексеевича Машурина (1789—1836). Дворянин, оставивший военную службу в чине поручика, в 1818 г. он поступил в Задонский Богородицкий монастырь. Вскоре получил благословение на уход в затвор, где находился семнадцать лет, предаваясь суровой аскезе, и стяжал многие духовные дарования. Был тайно пострижен в монашество с именем Стратоник.
Затворник представлен в простом подряснике, с большим Распятием и свитком в руках, над фигурой — образ его небесного покровителя вмч. Георгия Победоносца («Чудо вмч. Георгия о змие», с тремя венцами в небе). Изображение раскрывает образ служения подвижника, отражает реалии его жизни (на стенах кельи находились многочисленные выписки из Священного Писания и святоотеческих трудов). В текстах подчеркнута тема смерти и вечной жизни, что явилось непосредственным откликом на его кончину, свершившуюся пред иконой Страшного Суда.
Я. Зеленина, О. Хромов.