Место, где небо встречается с землей

Свою паломническую программу мы составили задолго до этой поездки, но вписать  в нее все те события, которые нам довелось пережить, нам никогда бы не удалось... Афон – это совершенно уникальное место на земле в духовном отношении, здесь обстоятельства складываются так, как сам того не ожидаешь. Вероятно, это тот случай, когда человек наиболее полно должен отдать себя Промыслу. Эта поездка на Святую Гору для нас была уже второй, но Афон воспринимался  по-новому, более глубоко, чем прежде.

Наша группа состояла из четырех человек, так как в Салониках к нам присоединились еще двое – священник Василий (мой отец) и раб Божий Иоанн.

Из Салоник до Афона мы добрались очень быстро по кратчайшему маршруту через небольшой городок Иериссо, где нас ждал катер. Час морского пути - и мы были уже на месте.

Первый монастырь, который нам довелось посетить, был Ватопед. Как только мы вошли в ворота, от неожиданности были изумлены.  Нам навстречу легкой и оживленной походкой, словно по ветру, шел старец Ефрем. Своей теплой улыбкой и пастырским благословением он исполнил наши сердца необычайной радости уже в первые минуты нашего приезда. Этот монастырь оставил в нас множество глубоких впечатлений. Прежде всего, он потряс нас богатством святынь. В Ватопеде, как и на всем Афоне, есть особая традиция поклонения святыням. После вечерни, за которой следует трапеза, паломников приглашают в храм, куда на середину из алтаря выносят святыни – не все, а лишь самые главные. Среди множества святынь на первом месте располагался ковчежец с честным Поясом Богородицы, к которому мы с благоговением смогли приложиться. Кроме этих святынь, монастырь имеет ряд чудотворных икон, история одной из которых меня потрясла. О ней нам рассказал один из братии монастыря. Однажды, в IX веке, шайка разбойников приступила к стенам монастыря и, дожидаясь открытия ворот, укрылась в его окрестностях. На следующий день, после окончании утрени, когда вся братия разошлась по кельям, в храме остался один игумен. И вдруг он услышал женский голос. Подняв глаза, он увидел, что на иконе очертания ликовБожией Матери и Младенца изменились. Пресвятая Богородица стала говорить оттуда об опасности, однако  вдруг он увидел, как Младенец Иисус поднял Cвою руку, заграждая уста Своей Матери, и сказал: «Нет, Мать Моя, не говори им этого: пусть они будут наказаны за грехи свои». Но Богородица Cвоим Материнским дерзновением к Своему Сыну отняла Его руку и еще дважды повторила: «Не отверзайте сегодня врат обители, а поднимитесь на монастырские стены и разгоните разбойников». Так это икона изменила свои очертания, запечатлев тот момент, когда Богородица Своей рукой отводит руку Христа. Эта икона называется Παραμυθία – «Отрада», «Утешение».

Особой радостью для нас было и то, что на следующий день, когда совершались литургии во многих храмах, нам, с помощью одного брата монастыря, удалось попасть в домовый храм игумена, где совершал литургию сам старец Ефрем.

Попрощавшись с братией и игуменом обители, мы отправились в монастырь Пантократор. Этот монастырь отличается исихией и особой традицией. Придя туда, мы поначалу стали недоумевать, где же вся братия монастыря, но оказалось, что часть молодых монахов и послушников проживает под руководством старцев в кельях, располагающихся за пределами обители.

В часе ходьбы от этого монастыря находится скит пророка Илии, куда мы решили пойти на вечернюю службу. Благолепие, красота и могущественность архитектуры явно не соответствовали его скромному статусу. Архитектурный стиль почему-то был очень близок к нашему. Как оказалось, его основание связано с русским подвижником, преподобным Паисием Величковским.  Позже сюда направлялись немалые пожертвования из России, поэтому здесь можно было увидеть связь России с Афоном в исторической перспективе. Но больше всего нас поразила теплота и радушие братии.  Видя паломников из России, они загорались глазами, выражая в этом свою любовь и радость к ним. Как-то я спросил одного насельника: «Есть ли у вас братия из России?» – на что он ответил: «Пока еще нет, приходи, будешь первым». Монах, показывавший нам святыни обители, как-то между прочим сказал, что у них братия очень малочисленна (кажется, около пяти человек), и приходится очень много трудиться, он сам уже 12 часов на ногах. Несмотря на его непрестанные труды, мы видели, насколько жертвенно он исполнял свое послушание, оказывая должное внимание всем приходящим. За вечерней трапезой нам удалось пообщаться  и с игуменом монастыря Иоакимом, который оказался удивительным человеком. Сам он, рассказывая о себе, сказал, что главное его дело жизни – это проповедь Христа: «Я проповедую Его с моего детства». За трапезой мы слушали по магнитофону его проповеди, и были удивлены тем, как он крайне простым языком говорит о сложных богословских вещах.

Следующий день был особо значимым в нашем паломничестве. На пути из монастыря Пантократор в Филофей мы заехали в Кариес - административный центр Афона. Оттуда мы направились пешком в келью старца Паисия, а затем и к знаменитому старцу Гавриилу. Его келья находится на небольшом склоне на опушке леса. Подождав немного на террасе, из дома вышел маленький, почти седовласый старец – тот самый отец Гавриил. Свою речь старец начал с разговора о детях. Он говорил: «Пусть Бог благословит детей, пусть будут они счастливы, пусть растут здоровыми и воспитываются хорошо». Со стороны, казалось бы, в этом нет ничего удивительного. Но на самом деле в этом проявился его дар провидения, так как в нашей группе был священник Василий, у которого есть сиротский дом и были некоторые вопросы к старцу на этот счет. В ходе встречи были также и другие моменты, когда старец, словно через стекло, проникал взором в нашу душу, и давал определенные предостережения и наставления. После беседы он с любовью предложил нам пройти в его храм, где была икона Богородицы, источающая миро.

В последующие два дня мы побывали в монастырях Каракал и Филофей.

Был день субботний, нам предстояла дальняя дорога из Филофея в Великую Лавру. А по пути мы решили заехать в Иверский монастырь, где находится чудотворная икона «Вратарница». Когда мы зашли в небольшой храм, то мы увидели справа от алтаря большую икону огромного размера. Она вся была увешана крестами и золотыми украшениями, которые в благодарность оставляли люди, получившие от нее исцеление. Находясь у иконы, мы почувствовали необыкновенную благодать, душа настолько трепетала, что нам не хотелось оттуда уходить. Я в воодушевлении подошел к монаху и спросил, можем ли мы совершить небольшой молебен, но, к сожалению, он сказал, что здесь это на принято, однако в пределе есть небольшая ее копия, перед которой можно помолиться. Мы спели молебен, а когда вышли из храма, то один из нас сказал, что никогда еще не переживал такого благодатного утешения, как здесь.

Вечером того же дня мы добрались до Великой Лавры святого Афанасия. Из всех бесед со старцами мне хорошо запомнился один рассказ. В XX веке, до 1917 года, в Лавру приезжало очень много паломников из России. И вот приехал один мужчина, у которого на голове не росли волосы. И он, обратившись к монахам, сказал: «Я слышал, что ваш Афанасий многим помогает. Пусть он и мне поможет, чтобы у меня выросли на голове волосы». Они ответили: «Ты помолись ему».  Тогда была ночная служба, и после нее этот паломник пошел в келью отдыхать. И вдруг, проснувшись утром, он обнаружил, что у него выросли длинные волосы до плеч. Спустя два года он стал монахом в этом монастыре, и на старости лет у него выросли такие длинные волосы, что спускались до земли. Вот одно из чудес из истории обители.

Но на следующий день, в воскресение, нас ожидала одна неприятность. Маршрутные автобусы, на которых лишь только можно было уехать из монастыря, отправлялись ранним утром, а Божественная литургия в тот момент только начиналась. Это было большое испытание для нас, а особенно для священнослужителей, которые не могли себе представить, как можно в воскресение не просто не служить литургию, но вообще отсутствовать на ней (принимать участие паломникам-священнослужителям в богослужении на Афоне – дело почти исключительное). И мне, как организатору группы, пришлось с этим смириться.

Следующим местом назначения был скит святой Анны, а точнее, келья вблизи него, где нас ждал уже знакомый монах.  Стоит отметить, что этот скит находится на очень красивом скалистом уклоне горы, на высоте 2000 ступеней от пристани. Поэтому здесь паломникам предоставляется  возможность даже заказать мула, чтобы подняться наверх, что тоже придавало месту еще более красочный характер. Когда мы поднимались наверх, нас еще издалека заметил тот самый монах по имении Даниил, и, радостно поприветствовав, провёл к своей келье. Посадив нас за небольшой столик и подав нам холодной воды, он повел разговор. И начал он с рассказа о  том, что у него есть свой храм, где мы, если хотим, можем послужить утром литургию. Предела радости от услышанного не было! Я не выдержал и сказал нашим священникам: «Вот куда нас Матерь Божия привела, чтобы мы не просто помолились, но даже могли послужить». Так и случилось: в 5 часов утра мы начали утреню, а затем и литургию. А жили мы в том же домике, где располагался и сам храм. Комнатки были настолько маленькие, что помещалась кровать и оставался лишь небольшой проход. Но эти комнаты были для нас словно чертогами, от той радости, которую мы переживали в душе. Монах Даниил был уже в зрелом возрасте, но в общении был настолько прост и искренен, что было ощущение, словно общаешься с маленьким ребенком.

Прощаясь с нами, он подарил нам на память ладан, который изготовляет собственными руками. На коробочке так и написано – Μοναχός Δανιήλ.

В следующий монастырь, который был последний в нашей программе, мы решили отправиться пешком. По пути мы зашли в соборный храм скита, где находится самая древняя христианская святыня – стопа святой Анны, матери Пресвятой Богородицы. Братия скита, радушно принимающая паломников,   предложили в дорогу небольшое угощение.  Здесь дорога была не слишком далекой, но довольно трудной. На пути, устланном камнями, нам встречались крутые подъемы и спуски, а за спиной еще килограммов 15, но это нисколько не удручало нас: максимальная близость к природе, ее прекрасные пейзажи, вид на море придавали нашему пути особый колорит. Не прошло и двух часов, как мы уже были в монастыре святого Павла. Как только мы вошли во внутреннюю его территорию, нас встретил монах и предложил пройти в архондарик (место для приема паломников и регистрации). Здесь, по общепринятой афонской традиции, нам предложили угощение: стакан воды, лукум, ракию (виноградная водка) и кофе. Надо сказать, что на Афоне отношение к спиртным напиткам, таким как вино и ракиа, очень спокойное. И в этом нет ничего удивительного, ведь ограничения ставятся не внешние, чтобы скрывать от монаха вино, но внутренние, когда монах из аскетических соображений воздерживается от него.

В этом монастыре я обратил внимание на одну богослужебную особенность. В главной части храма имеется игуменская стасидия, выделяющаяся среди ряда других. На вечерней службе, когда игумен отсутствовал, некоторые монахи подходили к этому месту и кланялись, а священник, совершавший каждение храма, тоже кадил это место так усердно, словно бы там находился игумен. Столь высокое почитание игумена братией нас привело в умиление. Их любовь к нему настолько велика, что они словно верят, что он, находясь где-то вдали, невидимо  пребывает с ними.

На следующий день мы пошли на Божественную литургию. За ней в храме молился уже и сам игумен – старец Парфений. И поскольку в прошлом году он был у нас в гостях, нам очень хотелось с ним пообщаться. После литургии была общая трапеза, после которой  мы, подойдя к игумену, спросили, можно ли с ним поговорить. На что он ответил: «Поднимайтесь на второй этаж в мой кабинет и там с вами встретимся». Нам приходилось не однократно слышать о том, что игумен Парфений – святой жизни человек, и в этом нельзя было усомниться. Беседа прошла в очень теплой и духовной атмосфере. Между прочим, говоря о себе, он сказал: «Вы знаете, моё любимое дело, пойти в сад, уединиться, и читать там молитву. Молитва - это главное дело моей жизни. Я не хотел быть игуменом, трижды отказывался, но потом согласился». На вопрос как быть при решении выбора жизненного пути он ответил: «Бывает, человек хочет быть монахом, а Господь хочет, чтобы он стал архиереем… Поэтому никогда не говорите: хочу быть тем или другим, но молитесь: да будет воля Твоя». Попрощавшись с игуменом и братией, мы покинули монастырь и спустились к пристани, куда вскоре должен был прибыть наш корабль.

Напоследок хотелось бы рассказать кое-что смешное. С нами, как уже ранее упоминалось, был протоиерей Василий, по русской традиции носивший на себе крест с украшениями. Согласно же афонской традиции, кресты носят либо архиереи, либо игумены монастырей. Так, несколько раз к нам тихонько подходили и спрашивали: «Это с вами владыка?». Когда в монастыре святого Павла в конце вечерни монахи на клиросе стали спрашивать друг друга: «Это митрополит, архиепископ?» – мы уже не могли удержаться от смеха. Статная фигура отца Василия и представительский внешний вид многих наталкивали на мысль, что он архиерей. Поэтому мы уже стали подшучивать, говоря, что отца Василия нужно пускать вперед, чтобы нас воспринимали как архиерейскую делегацию.

Мы покидали Святую Гору, исполненные радости и неземного утешения. В своих сердцах мы благодарили Игумению Святой Горы за то, что она сподобила нас ступить на эту святую землю в Ее сад (Περιβόλι). Испытывая в тоже время печаль о расставании, мы просили Ее сподобить нас еще побывать здесь.

Дни пребывания на Святой Горе можно назвать святыми, ибо с каждым днем ты незаметно ощущаешь изменение своих мыслей и чувств, то есть свое внутренне освящение.  Не случайно говорят, что с преподобным преподобен будеши. Поэтому с благодарностью воздаем хвалу Богородице, за то, что дала нам возможность приобщиться к благодати и к святой жизни, и через это в какой-то степени внутренне преобразиться.