Обсуждение документов Межсоборного присутствия РПЦ на портале «Богослов.Ru»: подводные камни дискуссий, или апология нежёсткой модерации

Сегодня можно смело утверждать, что появление нового для РПЦ современного периода соборного органа – Межсоборного присутствия – стало одним из ключевых факторов активизации целого ряда внутрицерковных процессов. Подтверждение тому – дискуссия вокруг проектов документов, которая идёт на портале «Богослов.Ru» уже третий год.

Для начала традиционно давайте посмотрим на статистику.

Как и в прошлом году, абсолютными лидерами стали документы, затрагивающие те или иные темы, актуальные для собственно церковной общественности. Минимальная активность наблюдалась в вопросах, где речь идёт о жизни в социуме – но как только этот социум оказывался религиозно окрашен, происходил стремительный взлет интереса. Вывод очевиден: пока мы еще не готовы смело идти в «мир сей», наши чувства и мысли целиком погружены в пространство собственно церковной жизни, где, как мы увидим ниже, ситуация более чем неоднозначная.

Важнейший инструмент, который находится исключительно в руках администрации интернет-ресурса, на котором происходит дискуссия – политика модерации. Поскольку наш портал изначально был задуман как площадка для ведения богословских дискуссий, которые обречены на провал без вполне понятного пространства свободы высказываний, то именно такая позиция и была использована как основной принцип управления потоком комментариев.

При всей соблазнительности жёсткого подхода к модерации необходимо отметить, что территория дискуссии воспринимается участниками как приватная зона «его дискуссии», где если он не ощущает себя в какой-то хотя бы относительной безопасности и свободе, у дискутанта быстро пропадает всякое желание продолжать обсуждение. Жесткая модерация неизбежно ведет к сильному искажению эмоциональной картины обсуждения, тем самым лишая участника возможности быстро идентифицировать себя той или иной группой (позицией). С другой стороны, такая модерация не позволяет определить уровень эмоциональной напряженности обсуждения, которая является хорошим показателем степени антагонизма сторон в ситуации конфликта.

Этот аспект организации дискуссии ярко проявился в одной из ветвей обсуждения проекта положения о монастырях и монашестве, где рассматривалась целесообразность публикации анонимных комментариев. Одним из участников дискуссии, сразу занявшем крайне агрессивную позицию, была поставлена под сомнение вообще вся целесообразность дискуссии, в которой люди скрывают себя под никами.

Допустимость анонимных публикаций, с точки зрения редакции портала, является важнейшим элементов создания атмосферы открытости и доброжелательности, без которых дискуссия не прекратит существование, но быстро девиртуализируется и перельется со страниц портала в иные пространства из четырёх стен с соответствующими накалу дискуссии напитками. В ситуации, когда монашествующие – являющиеся реальными монахами того или иного монастыря – искренне желают внести свою лепту в раскрытие и уврачевание актуальных проблем монастырского жительства – было бы самоубийственным для дискуссии ограничивать её требованием полной персонализации оставляемых комментариев. Разве не высказывается человек более правдиво, если знает, что за свои слова он не понесёт наказания? Но как только мы вытесняем дискуссию в «кулуарно-кухонный вариант», мы тотчас лишаемся этих важнейших точек референции, без которых говорить о полноте представленной картины уже не приходится.

Второе – и, на мой взгляд, это очень важное замечание – хорошая дискуссия – это не та, в которой все стороны обозначили свои позиции и благочестиво раскланялись. Плодотворной дискуссией может быть признано только такое обсуждение, в ходе которого позиции сторон претерпели изменение, болевые точки стали ещё более выпуклыми и ещё лучше артикулированы, а подходы к разрешению вопроса обогатились дополнительными материалами – историческими фактами, богословским анализом, литургическими экскурсами и т.д.., причем всё это было совершенно естественным, органичным и понятным для всех участников ответвлением основной дискуссии.

Из анализа дискуссий на портале становится очевидным, что любая дискуссия – даже на самую животрепещущую тему – очень быстро буквально разваливается на несколько самостоятельных ветвей, которые начинают жить своей жизнью, и никакие административные рычаги собрать их воедино не помогают. Но ведь это и является важнейшим этапом развития дискуссии – вычленение из всего объема замечаний и эмоциональных реакций наиболее болезненных вопросов, и определение новых подходов к поиску решения. Для этой цели в рамках дискуссии вокруг проекта «Положения о монастырях и монашестве» со стороны редакции публиковались специальные материалы, которые не просто подытоживали состоявшееся обсуждение, но вводили принципиально новые факты и поднимали уровень богословского осмысления вопроса на новую высоту.

Откровенно говоря, ход дискуссий подобных тем прогнозировать более чем сложно, если не сказать – подчас просто  невозможно. Предварительно «срежиссировать» многоплановую дискуссию – это значит информационно «забить» потенциальных дискутантов, а значит не дать им возможности в ходе обсуждения чётко проговорить, продумать и формализовать свою точку зрения, которая далеко не всегда может оказаться деструктивной. Поэтому в  этой ситуации представляется наиболее правильной следующая модель поведения: дискуссию бережно направлять в конструктивное русло; по ходу отслеживать места концентрации смыслов и проблем, и по мере нарастания напряжения готовить отдельные публикации авторами высокой квалификации, которые позволяют не только снизить накал, но и придать дискуссии новый импульс и направление.

Остановимся несколько на особенностях последних дискуссий, имевших место на портале. Прежде всего, следует отметить ярко выраженный эмоциональный тон. С одной стороны, это указывает на высокий уровень личной заинтересованности, вовлеченности в предмет дискуссии. С другой стороны, высокая эмоциональность является скорее оперативным инструментом для самоидентификации. При  помощи эмоциональных высказываний участники ищут сторонников, формируют группы, а потом и определяют общую стратегию поведения. Эмоционально-окрашенные высказывания, не несущие собственно информации, являются маркерами самоидентификации и выражаются, как правило, в нескольких повторяющихся формах: «А кто ты такой? Сам такой! Ты не ответил? Мне Вас искренне жаль / Я вас прощаю / Я за вас помолюсь». Основная цель этих форм – определение «свой - чужой», такой «опрос» необходим для ускорения процесса коммуникации, даже если этот «обмен любезностями» происходит посредством провокации.

Отметим, что доля подобных высказываний значительна: в чистом виде они составляют около 15 %, а среди отклоняемых модератором – более  80 %.

Немало масла в огонь дискуссий вокруг проектов документов Межсоборного присутствия подливало отсутствия авторства в этих проектах, или хотя бы указание лиц, которые принимали участие в написании документа. Достаточно сравнить дискуссии под авторскими публикациями – и сразу же становится видно, что большая часть домыслов и испугов исчезает, как только читателю становится понятно, что за конкретный человек или группа лиц стоит за данным текстом. С другой стороны, эта «полуанонимность» позволяет авторам документов не вступать в дискуссию и предоставлять документ на окончательное растерзание желающими, которые мечутся в догадках, а что, на самом-то деле, хотели сказать (или, напротив, о чем сознательно хотели умолчать) авторы документа?

Ещё одна особенность вообще всех дискуссий по документам Межсоборного присутствия – стремление участников не улучшить или переписать документ, а чётко артикулировать свою личную позицию (или позицию группы лиц) по данному вопросу. Это свидетельствует об общей незрелости церковной аудитории, непонимания, какое место имеет данная дискуссия в алгоритме принятия документов.  Один из уроков, который необходимо усвоить всем нам – прежде чем что-то обсуждать, надо всем чётко понимать, какой статус данная дискуссия имеет, и что представляет собой механизм или алгоритм, по которому результаты этой дискуссии будут влиять на принятие решений. Главным образом, говорят не потому, что понимают, что и как будет дальше, а потому, что молчать уже не могут и не хотят. Конструктивной дискуссии, увы, это не способствует.

Из этого можно сделать ещё один вывод. Сегодня публикация документов Межсоборного присутствия показала, что у нас нет удобных для  всех слоёв церковного сообщества площадок, которые взяли бы на себя функцию представительства интересов различных групп внутри Церкви. Речь не идёт о какой-то церковной «многопартийности»: но если мы хотим реальной широкой рецепции всей полнотой Церкви обсуждаемых документов, а также существенного повышения КПД дискуссий, то появление подобных «рупоров» представляется крайне желательным. Это позволило бы не «изобретать велосипед» каждому новому участнику, а выражать своё согласие или несогласие с позицией, чётко сформулированной одной из сторон.

Отсутствие подобных «центров» и объясняет, на наш взгляд, одну характерную особенность практически всех общецерковных дискуссий последних лет: активная спекуляция темой внутрицерковного раскола. Если по какому-то вопросу существует более одного мнения, то очень быстро по мере разрастания дискуссии появляется отдельная ветка: «обсуждение этого вопроса ведёт к церковному расколу». И этот страх – а одновременно и своего рода «ручной тормоз» для любой дискуссии – неизбежная плата за неумение честно проговаривать позиции, разговаривать друг с другом – и в итоге договариваться.

Хотелось бы особо остановиться на том блоке требований, которые последнее время в комментариях звучат всё чаще – это жажда богословской оценки; причем не «отвлеченной», а совершенно «конкретно» богословской, позволяющей увидеть проблему под новым углом зрения и в диахронии. То, что фактически все обсуждаемые документы не имеют полноценного богословского введения или – что было бы крайне желательно – богословского сопровождения, вполне отражает реальное место богословской мысли в жизни Церкви сегодня. Очевидно, что дать грамотную богословскую оценку проблеме гораздо труднее, нежели чем разработать и принять ряд компромиссных решений по очевидным проблемам. Труднее и потому, что между богословием и его преломлением на практике можно увидеть огромную разницу, и потому, что в силу несформированности «центров силы» сегодня у нас нет полноценных и резонансных богословских школ.

В завершение – еще одно наблюдение. Сегодня подавляющее число дискутантов стремятся выбрать среди нескольких программ поведения – понятных, простых и с пошаговыми указаниями – ту, которая будет наиболее привлекательной для данного человека, а вовсе не ломать голову над разработкой чего-то нового, или даже помогать продумывать и корректировать существующие документы.

Дай Бог, чтобы обозначенные выше проблемы помогли нашей Церкви сделать ещё один шаг в своем развитии и осознать до самой глубины – или высоты – что без развития богословской науки как таковой нам будет крайне сложно вырваться из порочного круга вопросоответов даже на самые простые вызовы современности.

Богослов.RU