Преподаватель МДА иеромонах Симеон (Мазаев) принял участие в передаче «Беседы с батюшкой»

09 января 2017 г.

Преподаватель кафедры богословия Московской духовной академии кандидат философских наук иеромонах Симеон (Мазаев) принял участие в передаче «Беседы с батюшкой» на телеканале «Союз».



– У нас в гостях преподаватель Московской духовной академии, кандидат философских наук, настоятель храма в честь святого благоверного князя Александра Невского деревни Бузланово Красногорского района иеромонах Симеон (Мазаев).

Отец Симеон, благодарим, что Вы вновь в гостях в нашей московской студии. Сегодня мы попробуем ответить на те вопросы о вере, которые часто задают как наши телезрители, так и многие люди,  интересующиеся, а порой и критикующие нашу православную веру.

– Все по заповеди апостола, который говорил: «Всем вопрошающим о вашей вере давайте ответ с кротостью и упованием».

– Первый вопрос: «В романе Булгакова “Мастер и Маргарита” Берлиоз говорит поэту Ивану Бездомному такую фразу: “Нет ни одной восточной религии, в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога. Вот и христиане, не придумав ничего нового, выдумали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых”. Еще вспомним египетского Озириса, благостного бога и сына неба и земли, финикийского Фаммуза, Мардука, менее известного бога Вицлипуцли, которого почитали ацтеки. И что на это отвечать? Действительно ли это так?»

– У Гаспарова в замечательной книге «Занимательная Греция» приводится рассказ о царе Кодре. Пелопонесские доряне захватили Аттику, осадили Афины, дельфийский оракул произнес пророчество: «Вы возьмете Афины, если не тронете афинского царя». Царь Кодр, который был тогда во главе Афин, узнав об этом, решился на хитрый ход: он переоделся в рубище простого крестьянина, вышел за ворота города и начал собирать хворост. Когда солдаты подошли к нему, о чем-то спросили, он отмахнулся от них серпом, вызвал их бешенство – и был убит на месте. Когда доряне узнали, что они не выполнили указание оракула, они сняли осаду и ушли из Аттики.

Этот сюжет очень близко напоминает евангельскую историю о Небесном Царе, Который принял образ простого  человека, дал убить Себя на Голгофе и этим спас весь Свой народ от великой гибели.

Был такой британский культуролог Джеймс Фрезер, который собрал огромный том различных верований, включая малоизвестные племена и народы, и назвал его «Золотая ветвь». Именно на эту книгу и ссылается булгаковский Берлиоз, говоря о финикийском боге Фаммузе, Мардуке, Вицлипуцли и так далее. И аргумент,  который используют противники православной веры, называется аргументом Фрезера. Он говорит о том, что христианский сюжет – обычный плагиат, и действительно, есть более ранние мифы, рассказывающие о воскресающих и умирающих богах. Тот же самый миф о Прометее, который принял страдания ради людей, и так далее.

Аргумент Фрезера с легкостью оборачивается и против наших обвинителей. Например, в физике есть закон Бойля-Мариотта – это два разных ученых, два физика, которые открыли закон независимо друг от друга. Существуют примеры в геометрии, когда один геометр доказал ту же самую теорему несколькими месяцами позже другого  геометра, но это не значит, что он украл у первого доказательства. Наоборот, если два человека в разных точках земли открывают один и тот же закон, скорее, это аргумент в пользу истинности этого закона, если они, не сговариваясь, приходят к одному и тому же решению.

В гуманитаристике и богословии существует даже такой критерий истинности – согласие мудрецов, или согласие отцов: когда люди разных эпох, разных культур в ситуации, исключающей заимствование, говорят одни и те же вещи. Следовательно, это, скорее, свидетельство истинности того, о чем они говорят. И здесь то же самое.

Была бы странной обратная ситуация, если бы до Христа выдающиеся мыслители, поэты, вдохновенные люди ни словом не обмолвились бы о центральном сюжете всемирной истории: Рождество Христово, смерть Его и воскресение. Было бы странно, если бы центральное событие человеческой истории не отдавалось эхом как в поздние эпохи, так и в ранние.

Был такой апологет Иустин Философ, Иустин Мученик, который даже называл таких людей «христианами до Христа». Например, Гераклит Эфесский, которого почти цитирует святой апостол евангелист Иоанн Богослов в своем Евангелии (четвертом). Люди, подобные Гераклиту, воспитываясь в языческой культурной среде, формулировали специфические христианские истины задолго до пришествия в мир Спасителя. Понятно, что это было неточно, что они не доходили до самой сути. Как бы  гадательно, как сквозь тусклое стекло они рассуждали о будущем центральном событии мировой истории. Но такие люди были.

Иустин Философ,  апологет первых веков, считает, что этот феномен «христиан до Христа», который позже назовут «аргументом Фрезера», свидетельствует как раз в нашу пользу. Было бы странно, если бы о центральном событии человеческой истории – Христе и Его пришествии – знала только узкая группа людей, которых в первое время вообще считали одной из множества иудейских сект.

Кроме того, только на первый взгляд «Мерседес» и «Запорожец» – одна и та же машина. Казалось бы, четыре колеса, руль, двигатель, но все дело в деталях. И тот, кто не поленится заглянуть в детали, увидит, что это два совершенно разных автомобиля. Примерно так же сюжеты дохристианских культур, напоминающие евангельское повествование, соотносятся с самим Евангелием – стройной, завершенной и совершенной концепцией Божественного домостроительства. От ранних похожих сюжетов оно отличается так же, как современный автомобиль отличается от первого автомобиля Генри Форда.

– Вы сказали, что Иустин Философ называет таких людей «христианами до Христа». До Рождества Христова истина была только у израильского  народа, и вся Библия построена на повествовании о жизни Израиля. А что с теми людьми, которые жили в эту же эпоху, но на других континентах, в других странах? Они ничего не слышали об этом?

– Апостол и евангелист Иоанн Богослов говорит об этом так: «Есть Свет истинный, просвещающий и освещающий всякого человека, грядущего в мир». Исходя из этого Иустин Философ и создает свою концепцию христианства до Христа. Он говорит, что ветхозаветные пророки действительно готовили еврейский народ к приходу Спасителя. Аналогичную функцию в языческих народах исполняли мудрецы и философы, по крайней мере те, которых он называет этим именем – «христиане до Христа». В Китае это Конфуций, в Греции Гераклит, Сократ, центральная фигура греческой философии, Платон и многие другие. Их можно сравнить с ветхозаветными пророками, которые готовили свои народы к проповеди Евангелия апостолами.

Проповедь тех апостолов, которые пошли проповедовать язычника, в значительном числе случаев оказалась успешной. Да, действительно, в афинском ареопаге многие посмеялись над апостолом, сказали: послушаем тебя в другое время. Но ведь многие уверовали, многие, воспитанные на древнегреческой философии, на тех самых «христианах до Христа», услышали что-то родное, знакомое, то, к чему их вели учителя, но до чего они так и не дошли.

– Следующий вопрос: «Почему Бог осудил Адама на смерть за столь небольшой проступок: не послушался, взял и съел яблоко? Неужели это было причиной того, чтобы осуждать на смерть Адама и Еву и весь последующий род человеческий?»

– Небольшое уточнение: в древнееврейском оригинале Ветхого Завета не сказано, что это было именно яблоко, а просто некий плод. И плод какого дерева – непонятно.

Как раз этим вопросом можно проиллюстрировать разницу между осмыслением евангельского сюжета и схожих сюжетов в язычестве.

Почему человек вообще умирает? Священное Писание говорит так: наказание за грех смерть. А как же тогда Божия Матерь? Ведь Она не сделала личного греха. За что Ее подверг смерти собственный Сын?

Второе недоумение, которое здесь возникает и продолжает этот вопрос, о котором еще зачастую спрашивают люди: «В каком смысле вы празднуете победу Христа над смертью?» Ведь люди после воскресения Христа умирать не перестали, как умирали до, так умирают после. И действительно, некоторым парадоксом выглядит, когда священник  на Пасху – а люди умирают и на Пасху – произносит Пасхальное слово Иоанна Златоуста: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?» – а рядом, в соседнем приделе, стоит гроб с покойником, которого будут отпевать наутро. Так вот где жало смерти, вот где его победа. В этом смысле вопрошание священника выглядит несколько комично...

Действительно, если Господь победил смерть, то почему она осталась? Почему бы ее вообще не упразднить?

– Хотя во всех молитвословиях об этом говорится: «и упраздни смерть».

– Да, «смертию смерть поправ», «упразднил имущего державу смерти», то есть дьявола и так далее.

В каком смысле мы говорим о победе над смертью? Был такой святой отец, великий учитель Церкви святитель Григорий Нисский. У него есть потрясающий образ – образ кувшина. Иногда, говоря о смерти, его так и называют «кувшин Григория Нисского». Он говорит: представьте себе большой красивый кувшин, дорогой, расписанный, любимая вещь хозяина. А завистник, враг хозяина, прокрался ночью в дом, пока все спали, и влил в этот кувшин расплавленный свинец. Свинец к утру застыл, и выковырять его оттуда нет никакой возможности – кувшин испорчен. Что делать? Хозяин, не желая расставаться с кувшином, поднимает его и разбивает о камень. Кусочки разлетаются, отделяется свинцовая болванка, и хозяин, будучи сведущим в скудельном ремесле, бережно собирает эти кусочки, обмазывает их глиной, соединяет, вновь обжигает, расписывает и восстанавливает кувшин в первозданной чистоте.

Вот этот кувшин, говорит Григорий Нисский,  душа человека. К чувственной стороне человеческой души примешалось зло, причем так тонко, что даже провести какую-то демаркацию, отделив зло от души, невозможно.

Древнегреческий философ Зенон Элейский прославился как мастер апорий. «Порос» – по-гречески «выход», «а» – отрицательная частица. Апория – это некоторая безвыходная ситуация для разума. Например, была такая апория «Куча». Если я буду кидать на стол одно зернышко за другим, в какой-то момент обнаружится, что я бросаю зерна не просто на стол, а в кучу. А какое количество зерен образуют кучу? Невозможно сказать. Из той же самой серии апория «Лысый». В какой момент у человека появляется лысина? Сколько волос должно выпасть? Они все время выпадают, но это некритично, а в какой-то момент образуется лысина. Каким числом выпавших волос исчисляется лысина? Тоже невозможно провести границу и сказать, что столько-то волос выпало – еще не лысина, а один лишний – и уже образуется лысина. Так же и с человеческой душой: невозможно провести демаркационную линию, где заканчиваются наши добродетели, дары Божии, наши таланты и начинается их противоположность.

Ведь даже народная мудрость говорит, что наши недостатки есть продолжение наших достоинств и ничего больше. Скажем, если человек – монах, строг в вере, строг к себе, если он любит закон, каноны, правила, он делается каким-то сухим и занудливым. Может стать горделивым. Это человек, с которым невозможно общаться. И, наоборот, те из нас, кто любит людей, странноприимны, как правило, страдают отсутствием элементарной монашеской дисциплины.

В нашей Московской духовной академии есть музей, который, собственно, берет начало с собрания личных вещей патриарха Алексия I (Симанского). В них есть интересный посох. Патриарх Алексий (Симанский) был человеком очень ответственным, дотошным, из тех людей, которые все делают на совесть, не оставляют дело на полдороге и входят во все детали. То есть небрежение у него отсутствовало вообще, всякое дело он делал от души и доводил до совершенства – такой перфекционист. В частности, это отражалось дурным свойством его характера: он постоянно спрашивал у своих иподиаконов: «Который час?» – даже во время богослужения. И когда он окончательно их замучил, они скинулись и подарили ему посох, в набалдашнике которого были скрытые часы фирмы то ли «Слава», то ли «Полет»,  так чтобы патриарх мог прямо во время богослужения заглянуть и получить ответ на свой вопрос, не мучая своих помощников.

У Достоевского одна из любимых идей: мотив у любого действия человека, даже  ничтожного, не один. Нельзя однозначно ответить на вопрос, почему человек так поступил. Это всегда целый букет мотивов, и самое интересное, что святые побуждения переплетены, даже неразделимо срощены с какими-то эгоистичными, корыстными мыслишками. В «Идиоте», например, есть эпизод, когда князь Мышкин беседует с поручиком Келлером. Поручик Келлер – это бретер, дуэлянт, пьяница, бабник, такой поручик Ржевский из анекдота. Изначально он стоит в оппозиции к князю Мышкину, но в какой-то момент жизнь их сводит, они сидят на даче, беседуют – и становятся близкими друзьями. Келлер исповедуется перед князем Мышкиным. Ведь дело в том, что наши грехи, даже какое-то осуждение ближнего, ставят между людьми и между человеком и Богом очень серьезный психологический барьер. Поэтому когда человек исповедуется, он ломает эти психологические барьеры, в первую очередь для себя самого, и приобретает себе друга в лице Божьем или в лице ближнего своего. И вот Келлер с чистой душой открывает практически все и кается перед князем Мышкиным во всех интригах, когда он злоумышлял против князя. И они оба радуются, оба во вдохновении и радости смеются друг другу. Между ними возникло теплое дружеское чувство.

Внезапно Келлер задумывается и говорит: «А знаете, князь, я ведь не все про себя рассказал: я еще гаже, чем думал о себе. Вот мы сейчас сидим, радуемся, у меня сердце прыгает от радости, что в Вашем лице я обрел такого замечательного друга, что покончил с прошлым, со всеми этими интригами. И, как паразит, вместе с этой радостью в ум, на сердце пришла мысль: “А ведь князь-то богат... А не занять ли у него денег теперь-то, после исповеди-то?” И князь отвечает: «О, у меня так постоянно происходит. Это у Вас две мысли сошлись».

Это одна из излюбленных идей Достоевского: даже самый святой поступок мотивирован целым букетом, когда под цветами всегда есть какая-то змея – какая-то гаденькая, корыстная, пошлая, похотливая мыслишка.

Или другой персонаж романа – Тоцкий. Как он познакомился с Настасьей Филипповной? Он проезжал вечером по Петербургу и увидел горящий доходный дом. Подозвав полицмейстера, узнал, что за дом горит. Выяснилось, что есть девочка 12-13 лет, Настасья Филипповна, и этот доходный дом – все, что у нее осталось от отца. Она благородного происхождения, но сирота. Дом давал ей какие-то средства для жизни, и вот он сгорел, она осталась не то что без средств для жизни, но и без дома. Тоцкий решает ее взять к себе – благородный поступок. Она живет у него на содержании год или два, а потом он растлевает ее и делает своей наложницей. Где эта граница, когда он впервые взглянул на нее с вожделением? Никто не может сказать.

Зло настолько тонко примешалось к чувственной стороне человеческой души, что человека охватили страсти. Как, например, у человека с язвой желудка так сильно болит живот, что его уже ничто не радует. Бесполезно предлагать ему в кругосветное путешествие высшим классом, посмотреть мир. Какие угодно предлагайте ему радости – весь мир ему не нужен, он думает только о своей болезни, не может радоваться. Так же и душа, пораженная злом, как желудок язвой, не может быть счастливой. А Господь ничего не делает наполовину, Он творит совершенные вещи. И задумав сотворить человека, Он задумал сотворить его счастливым. Именно поэтому Он разбивает кувшин...

Можно привести и другую аналогию: Он убивает зло в человеке вместе с самим человеком. Конечно, я не медик, но насколько могу судить, именно так лечится рак химиотерапией. Химия убивает человеческие клетки: и больные, и здоровые, и надежда врачей состоит в том, что здоровые клетки окажутся чуть-чуть более жизнеспособными, чуть-чуть более выносливыми, чем больные. Можно убить, убив больные клетки, сохранить несколько здоровых, и потом человек реабилитируется и вернется к жизни уже без зла. Здесь Бог каждого из нас, зараженного этим раком души, опухолью зла, проводит через смерть как через фильтр. Он нас «разбивает», уничтожает вместе с нашим злом в расчете на то, что добро в душе человека окажется сильнее и из него можно будет восстановить человека в первозданной чистоте.

Поэтому через смерть должны пройти все. Даже Божия Матерь, Которая не сделала личного греха, все равно была заражена первородным грехом, этим злом, которое примешалось к чувственной стороне человеческой души, и поэтому, как и любимый кувшин хозяина, Она тоже должна была быть разбита. Священное Писание знает имена тех, кто живым был восхищен на небо, но традиция однозначно говорит о них, что в последние времена они тоже должны будут пройти через этот фильтр смерти, для того чтобы отсечь от себя всякое зло.

– А как избавиться от смерти? Есть ли какое-то средство от нее?

– Это вопрос, который задает человек всякой религии. Религия по сути представляет собой ответ на этот вопрос, ответ в той или иной степени осмысленный. Христианство уникально в этом смысле, потому что рассказывает о том, как Слово стало плотью. Ни одна другая религия не говорит о том, что Бог Сам вочеловечился нашего ради спасения.

Здесь можно по-разному богословствовать и объяснять замысел Бога о нашем спасении, но лично мне ближе традиция восточных отцов, которые используют не наукообразный аппарат богословия, а для изъяснения таинственных вещей прибегают к метафорам, художественным образам. Мое любимое сравнение – Христос, Который уподобляется врачу. Древний, средневековый врач – это не тот терапевт или хирург, которых мы видим сегодня в наших поликлиниках и больницах.

Представьте себе молодого врача, приходящего в охваченный чумой город: люди умирают как мухи, не успевают хоронить друг друга. И вот этот врач приходит, испытывает в своей лаборатории какое-то озарение: ему кажется, он понял причину болезни и знает, как ее исцелить – он изобретает лекарство. Проблема в том, что он не может опробовать его на других пациентах: есть принцип «не навреди», не усугуби страдания больного. И очень часто древние врачи – чем они отличаются от многих современных – испытывали лекарство не на пациентах, а на самих себе.

Но как испытать лекарство, если сам врач здоров? Нужно заразиться. И вот этот врач добровольно, не имея к этому совершенно никакого принуждения, идет и заражает себя болезнью своего пациента: обмазывается его выделениями либо надевает на себя одежду, пропитанную потом больного, в поздние времена – переливает себе его кровь. Заразившись, врач разделяет со своими пациентами все тяготы и скорби болезни: это температура, ломота, бессонница, тоскливое, тяжелое состояние духа, которое сопровождает тяжелые болезни, горячка, рвота и так далее. И когда болезнь достигает последней стадии, он возвращается в свою лабораторию и принимает свои порошочки.

Очень часто эти врачи умирали. Если их расчет оказывался неверен, они до конца разделяли участь своих пациентов – умирали. Кто интересуется историей медицины, может найти массу примеров, вплоть до нашего времени.

Но бывало, что расчет врача оказывался верен – он выздоравливал сам, и его кровь уже становилась лекарством: она содержала нужные антитела против смертельного вируса. Тогда он брал у пациентов больную кровь, а возвращал им свою и исцелял их от этой болезни.

Почему этот образ очень точен? Потому что он показывает суть Боговоплощения. В январе мы празднуем Рождество Христово. Действительно, для пациентов радость, что кто-то занялся ими, кто-то заразил себя смертельной болезнью, то есть человек настроен серьезно, а не просто сказать пару утешительных благоглупостей вслед умирающему. Человек сам разделил со мной, болящим, мою участь. Это радостно.

Но, наверное, для Бога это было очень серьезное испытание, потому что Господь абсолютен и как Абсолют ни в чем не имеет никакой нужды. Всякая боль возникает из нужды, а внутри Его есть все, что могло бы понадобиться, даже теоретически. И вот Он открывает Себя в таинстве Боговоплощения, открывает Себя страданию и смерти. Он испытывает так же, как все мы, плоть носящие человеки, холод, голод, жажду, боль от ударов плеткой. Он испытывает разочарование в людях, предательство близкого человека, Своего ученика. В конце концов, Он мучительно, страшно умирает на кресте. Цицерон пишет, что это самая мучительная казнь, которую изобрело больное человеческое воображение: человек на кресте умирает от удушья. И вот Бог умирает, Его истерзанное тело три дня находится во гробе.

Но в этом человеке есть еще Божественное начало, которое умереть не может. В течение этих трех дней оно, как закваска, брошенная в тесто, исцеляет, преображает все человеческое – избитое, болезненное, смертное. И Христос воскресает. Таким образом, победив смерть в Себе Самом, в Своем существе, Он, подавая нам Свою плоть и кровь, содержащую уже лекарство от смерти, исцеляет каждого человека.

Такой простой художественный образ врача очень хорошо, на мой взгляд, передает догматический смысл Евангелия: что сделал Бог и как Он это сделал для спасения человека.

– Люди, которые любят критиковать нашу Церковь, часто спрашивают: «Что вы делаете в храме, зачем вам это нужно? Для чего священник проводит целое “мероприятие”  (так они называют литургию, Евхаристию), сам пьет вино и ест хлеб и дает их другим?»

– Это действительно интересный вопрос. Христос воскрес, потому что в Нем было Божественное, бессмертное начало, которое умереть не может. И оно не просто воскресило человека, но и преобразило человеческую природу, довело ее до совершенства. Обратите внимание: в Евангелии люди, которые первыми встречают Иисуса, почему-то Его  упорно не узнают. Мария думает, что это садовник. Лука и Клеопа на дороге в Эммаус тоже никак не могут узнать Его, только потом понимают, что это был Господь. «Не горело ли в нас сердце наше, когда этот неизвестный путник изъяснял нам глаголы Писания?» Еще брошена таинственная фраза Марии: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему». Это совершенно непонятная, таинственная вещь. Все равно что мы приоткрыли дверь в какую-то лабораторию, где нам, в принципе, ничего не понятно и лучше вообще туда не входить, слишком сложные там происходят процессы.

Христос воскрес, потому что Он Богочеловек. Я могу за Него искренне порадоваться, но мне-то что? Ведь я-то просто человек, во мне нет этой Божественной закваски, нет бессмертного начала. Что мою душу воскресит и преобразит и доведет до совершенства после моей смерти? И вот здесь начинается самое интересное – Господь утверждает Таинство Евхаристии, Таинство Причастия.

Помните знаменитую фреску Леонардо да Винчи, которая изображает Тайную Вечерю (не только, конечно, она)? Когда Христу приносят обыкновенный хлеб и чистое виноградное вино, Он благословляет, преломляет, раздает Своим ученикам и говорит: «Приидите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов». Благословляет чашу, раздает всем по глоточку и говорит: «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многие изливаемая во оставление грехов». И дальше заповедует: «Сие творите в Мое воспоминание». С тех пор две тысячи лет Церковь, по сути, существует ради этой главной цели. Для того, чтобы каждый человек, приходящий в мир – как бы далеко он ни отстоял географически и по времени от Тайной Вечери, в которой участвовали апостолы, – мог быть ее участником.

Каждый день в Москве во всех сорока сороков московских церквей совершается литургия, точно так же священник поставляет на престол обыкновенный хлеб, обыкновенное виноградное вино, и суть совершаемых им молитв очень проста: «Господи, как тогда, две тысячи лет тому назад, Ты пришел, благословил и превратил этот хлеб и это вино в Свои Тело и Кровь, так и с этим хлебом и этим вином сделай ради тех, которые не поленились, пришли этим утром на литургию, для того чтобы наследовать Твое воскресение и Твои Божественные энергии, преображающие, исцеляющие и вдохновляющие человека». И в какой-то момент это происходит, хотя физические свойства хлеба и вина сохраняются.

Тут, кстати говоря, многие впадают в недоумение: в каком смысле мы говорим, что хлеб и вино становятся хлебом и кровью Христовыми? В фигуральном? Нет. В самом настоящем. Это никакая не метафора. Но ведь Тело – это плоть, мясо, а Кровь – это кровь, никак не вино. Как соединить две эти вещи? Когда-то, может быть, это было сложно, но сейчас, в эпоху компьютерной грамотности, можно найти компьютерный образ, который позволяет нам уяснить это. Дело в том, что мы привычно думаем, что если вещь нематериальна, то она недейственна. Хотя это не так.

Это можно легко показать на примере компьютерной программы – это вещь не материальная, но оказывающая вполне реальное действие в материальном мире. Например, мой компьютер подхватил какой-то вирус, который блокирует все программы, и я не могу нормально работать на этом компьютере. Что мне делать? Я покупаю пустой пластиковый диск, иду в лабораторию на Ленинградке, говорю: «Касперский, помоги». Он берет у меня этот диск, вставляет его в компьютер, что-то с ним делает и возвращает. Физические свойства этого диска изменились? Нет. Как был круглый, пластиковый, так и остался. Вес, цвет, все физические свойства, весь химический состав – все то же самое. Но это теперь больше чем кусок пластика. Это великая ценность для меня, ибо на нем записана программа. Я вставляю этот диск в свой компьютер, программа срабатывает и оказывает вполне реальное действие – компьютер теперь работает нормально. Такую аналогию можно использовать для того, чтобы понять  (насколько можно), что происходит во время Таинства Евхаристии.

Физические свойства хлеба и вина сохраняются, а свойства метафизические (страшное, может быть, скажу слово), информационные меняются. Эта частичка действительно становится материальным носителем Божественных энергий, той «программы», что исцеляет наше человеческое естество и делает его способным воскресать на третий день после смерти.

Это очень важно: мало человека просто подвергнуть смерти, чтобы отделить от чувственной стороны его души зло. Ведь что произошло с тремя мертвыми, которых воскресил Иисус? Знаменитый четверодневный Лазарь ведь снова умер через какое-то время. Почему так получилось? Господь разве оказался бессилен? Смерть все-таки взяла свое? Нет. Дело в том, что первое воскресение было «показательным выступлением», если хотите. Господь сделал это с единственной целью – продемонстрировать окружающим Свою власть над смертью. Но ведь Лазарь воскрес в том же болезненном, греховном состоянии, в котором и умер. Ничего в принципе не произошло. Развивая аналогию Григория Нисского, скажем: мы опять слепили кувшин вокруг этой свинцовой болванки, которая мешала нам его использовать. Поэтому фильтром, который осаждает зло человеческой души, является не сама смерть, а воскресение через Господа нашего Иисуса Христа, через Его Плоть и Кровь. Сам Бог, Его Божественные энергии являются тем фильтром, через который зло и не может проникнуть. Больше для него каких-то физических, материальных преград  нет, оно может паразитировать на чем угодно.

Поэтому смерть – это лишь подготовительный этап к воскресению. Именно воскресение, Плоть и Кровь Господа нашего Иисуса Христа делают человека совершенным, лишенные всякого зла. Человека, способного жить счастливо в вечности. Именно поэтому Господь и говорит: «Я дверь овцам, и нет никакой другой двери». Поэтому Он произносит жесткие слова: «Кто не будет есть Мою Плоть и пить Мою Кровь, не войдет в Царство Небесное».

Пример Лазаря показывает, что Господь может Своей силой воскресить человека, но горе этому человеку, ибо он воскрес опять в своих болезнях, болячках и своем зле; воскрес неочищенным, непреображенным, не способным радоваться жизни в совершенной радости.

Это философское осмысление евангельского сюжета в рамках христианского предания, святоотеческой мысли показывает нам, что евангельский рассказ о Боге, Который стал Человеком, умер и воскрес, – совсем не то же самое, что языческие рассказы об умирающих и воскресающих или рождающихся от непорочной девы богах.

– Спасибо за прекрасный ответ. Есть еще один вопрос: в чем же причина веры или неверия? Мы уже почти пятьдесят минут красиво говорим о наших догматах, истинах, и есть много ученых, богословов и других публичных людей, которые правильно и красиво говорят о вере, но почему не всегда можно убедить людей неверующих?

– Дело в том, что подлинная причина веры или неверия лежит вне интеллектуальной плоскости. Есть такое понятие – Адамов комплекс. Первый атеистический рефлекс испытал согрешивший Адам. Помните, что сделали Адам и Ева сразу же после того, как нарушили заповедь о древе познания добра и зла?

«И услышал Адам голос Бога, ходящего по раю во время прохлады дня, и скрылись Адам и Ева от Бога между деревьями рая». Вы понимаете, что это абсурд? Как можно от Всевидящего Ока укрыться за какими-то кустиками? Это пьяницы во дворе, увидев милицейский «газик», могут спрятаться за кустами. Им это удается. А здесь совершенно другая ситуация.

Очевидно, если отвергнуть совершенно пустую гипотезу о том, что грех временно повредил в Адаме ум, приходится признать, что Адам не столько пытался самого себя скрыть от Бога, сколько Бога укрыть от себя. Об этом знают семейные психологи: если один из супругов совершает измену, ему первому становится неприятен обманутый им человек. Мы больше всего ненавидим, гнушаемся и отвращаемся не от тех, кто нам сделал зло, а от тех, кому мы сделали зло. И наоборот, мы больше всего любим не тех, кто нас от смерти спас, а тех, которых нам удалось спасти от смерти или сделать что-то подобное.

Об этом говорит и Господь: «Потому и ненавидите вы свет, что дела ваши злы. Если бы дела ваши были добры, вы бы стремились к свету». Об этом говорит царь-псалмопевец Давид: «Рече безумец в сердце своем: “Несть Бог”». Почему? Потому что он растлился и омерзился в беззакониях. И мы сами знаем, что когда натворим каких-нибудь «скоромных» дел, то все связанное с Церковью, Богом становится для нашего сердца тяжелым и неприятным; и, наоборот, стоит лишь совершить пусть и небольшой подвиг, как радостно летишь навстречу свету.

– Благодарим Вас за очень интересную беседу, завороженно слушал Вас. Прежде всего хочу отметить для наших телезрителей, что отец Симеон восстанавливает храм в селе Бузланово Красногорского района, и, как любое начинание, это требует помощи не только словами, но и делами. На своих экранах вы видите реквизиты, по которым можете помочь этому строящемуся храму. Вы можете  найти их в Интернете и в группе в соцсети «ВКонтакте», которая так и называется: иеромонах Симеон Мазаев.

– Давайте вспомним слова апостола о том, что вера без дел мертва. Нам всем нравится ходить в красивые храмы, которые украшают и наши города, нравится смотреть интересный телеканал, но мы зачастую даже не задумываемся (есть у нас такая легкая наивность, которая, наверное, идет от Адама, ему земля все давала даром, Господь давал ему все без всякого труда), что и наш телеканал, и наш храм созидаются трудами многих людей, поэтому требуют, конечно, средств. Я призываю вас оказывать помощь, не только молитвенную, но и материальную, нашему телеканалу и – кто пожелает – храму Александра Невского в деревне Бузланово Красногорского района. И спаси вас всех Господь!

Ведущий Сергей Платонов
Записала Ксения Сосновская

Союз