Архиепископ Амвросий. Современное богословие

Прежде всего, хочу поблагодарить за приглашение выступить со своими размышлениями о современном богословии. Для меня большая честь находиться среди вас. Мои мысли будут носить немного несистемный характер, поскольку то, о чем я буду говорить, вообще вещь несистемная, подобно любви, благодати, богопознанию. Это не столько доклад, сколько просто личные размышления меня как священнослужителя и ректора сначала Петербургской, а теперь и Московской духовных академий – самых крупных богословских учебных заведений нашей страны.

Вообще, на мой взгляд, слово “богословие” – не нуждается в дополнении “современное”. Богословие должно быть современным без особого на то указания. Богословие – это образ мышления, состояние ума, качество жизни, определяющее поступки и отношение богослова к чему-либо или к кому-либо. И в этом смысле богословие не может быть не современным. Богословие – ежедневно. Богословие – то, что ныне, здесь и сейчас.

Богословие – прежде всего образ жизни. Оно помогает познавать Бога. А Бога невозможно понять научными методами. Он познается каждым человеком, желающим этого, в момент настоящего. А отсылки к богословию древнему, либо к богословию IV века, например, и сравнение с богословием “современным” – это больше разговор о доктринах, богословских школах, мнениях различных богословов. Это богословские дисциплины, но не само богословие, как процесс.

Богословие – не столько научная дисциплина, сколько дисциплина практическая, действенная, даже экспериментальная. В том смысле, что Бог неодинаков для каждого и открывается в опыте, не похожем на опыт других людей. Я подчеркиваю именно эту сторону богословия – сторону личную, мистическую, неподвластную научному методу. Потому что богословие как науку делят на большое количество дисциплин, и большее значение часто придают интеллектуальному смыслу, а не духовному.

Богословие это практика. И именно поэтому в античности и в средние века богословие считалось основой прочих знаний и наук, поскольку оно давало человеку особый навык жизни и точку зрения, позволяющую смотреть на мироздание особым образом. Богословы осмысляли все, что есть вокруг, с позиции человека верующего, с пониманием того, что мир создан и поддерживается Творцом. Жизнь как связка Божественного и человеческого, союз таинственный и в то же время естественный – вот предмет размышлений богослова. И не просто размышлений, повторюсь, а именно самой жизни во всех мелочах: все осмысливается с учетом того, что мироздание создал и поддерживает Творец.

Богословие – это практика созерцания, углубления в свое внутреннее содержание. Практика останавливаться от суеты и пытаться за неподвластной нам текучестью бытия рассмотреть вечность, Бога, рассмотреть самого себя. В этом смысле богословие, конечно, не наука и стоит оно особняком от наук, поскольку у него иной метод. Благодаря этому богословие и было над научными дисциплинами, придавая им особый смысл и божественную глубину.

Сейчас дела обстоят иначе. Богословие стало одной из гуманитарных наук, причем далеко не самой важной в контексте современного гуманитарного знания. Гуманитарные же науки не воспринимаются как полезные для технического прогресса и экономического развития, роль которого выведена на передний план в современной картине мира.

Современное образование и современная наука это накопление и передача фактов, подтвержденных экспериментом. Богословие же не работает с фактами, которые можно доказать экспериментально. Сама работа с фактами несколько упрощает картину мира, сводя все до набора постулатов и не давая пространства для вещей необъяснимых, мистических, сложных и видимым образом отсутствующих. Богословие не может упрощать мир, поскольку мысль о непостижимом Боге не может быть простой.

Но дело даже не столько во второстепенной роли богословия по отношению к наукам, приносящим экономическую прибыль. Гораздо важнее то, что и в богословских образовательных учреждениях, семинариях, академиях и теологических факультетах преподаются разрозненные богословские и около богословские дисциплины, чаще всего достаточно фрагментарно, а самое важное – чаще всего без привязки к конкретному опыту, без целенаправленной богословской практики.

Это как если бы в художественных вузах будущих художников учили не рисовать, а проходили бы толкование древних рисунков древними же, чаще всего, людьми. Изучали бы историю развития художественного творчества. Говорили бы о различных школах, и о том, какие из них более правильны, а какие – менее. Но не учили бы рисовать. Или отдавали бы рисование на факультативное обучение, по желанию.

Такие аналогии можно провести с любым практически-направленным учебным заведением: спортивным, музыкальным, военным. Причин такому положению дел множество, и на мой взгляд, одна из важнейших – использование научного метода, применение его там, где нужна практика, а не только и не столько теоретизирование. Это появилось не сейчас, и я не критикую ни в коем случае научный метод, который дал множество замечательных плодов современному миру. Я хочу сказать о другом. В богословии важна практика созерцательной жизни, это его основа.

Богословие должно осмыслять современность. Так было всегда. Порой мне кажется, что наше богословствование сегодня сводится к рефлексиям о том, “как было”. А ведь богословие во все времена осмысляло современную ему картину мира: физику (космологию), естествознание, культуру, общественную жизнь.

Богословие – не запутывание и не затруднение жизни человека. Хотя так может показаться, если начать читать богословский трактат или учебник по какой-либо богословской дисциплине.

Богословие, на мой взгляд, это не схоластика, не попытка разложить по полочкам всю невероятную сложность как тварного мира, так и нетварного, вечного, непостижимого Бога и Его отношения к нам, сотворенным Им людям. Богословие, прежде всего, – мистика. То есть то, что невозможно унифицировать, объективизировать и как-то объяснить. Можно лишь чувствовать самому, указывать путь, чаще всего, примерный, но все же способный помочь человеку пойти по направлению к Богу.

Мы все понимаем, что общих правил, которые подойдут всем людям, не существует. Мы слишком разные, с разным ощущением собственной свободы, нас вдохновляют разные вещи. Такими нас создал Господь, и Он, конечно знает о том, что мы такие – непохожие друг на друга. Я думаю, Он не хочет, чтобы мы жили одинаково, писали одинаковые тексты, говорили одни и те же слова, одинаково одевались и ели одинаковую еду.

Так вот, богословие должно помогать человеку понять, что все несколько сложнее, чем просто свод правил и предписаний. Об этом говорил Иисус Христос в Евангелии. К Нему пришел юноша, он соблюдал все правила, предписанные его народу. Никогда ничего не нарушал. Но он чувствовал, что это далеко не все, ради чего он живет. И Господь предложил ему кое-что глубоко личное, задевшее именно его. Он предложил ему вещь, которая, казалось бы, шла вопреки правилам его народа – “раздай свое имение и иди за мной”. Он был богат – отмечает евангелист. И мы знаем, что богатство тогда считалось благословением Бога, особым расположением Господа к человеку.

И мы видим, что Господь действительно тронул его сердце. Но и оставил за юношей свободу выбора, не выдавая категоричных рекомендаций, но “если хочешь быть совершенным ...” (Мф. 19:21) Оставлять за человеком свободу выбора – именно так действует в мире Бог. И этот евангельский эпизод говорит нам, что все сложнее, чем соблюдение предписаний и правил.

Часто формальные описания, исследования, классификация терминов, текстов и артефактов ассоциируется с богословием. Но это совсем не богословие. Это формальные, внешние вещи, которые никак не отражают глубины, таинственности, внутренней силы не то что Бога, но и какого-либо святого человека, какого-либо важного в духовном смысле события. Но богословие – как раз в глубоком внутреннем содержании, а не во внешних признаках. Специфические богословские дисциплины конечно важны, они помогают, но ходят вокруг. То, что внутри этого круга – постигается только мистической связью с Творцом: молитвой, причастием, созерцанием.

И конечно, центральная и самая современная тема богословия как жизни – это причастие. Соединение с Богом через принятие в себя Его Тела и Крови – и есть то самое современное богословие, мистическое богословие, воплощенное в жизнь.

Подлинное богословие основано на любви. Подлинное богословие эмоционально, необъективно, непредсказуемо, поскольку связано с непостижимым Богом. Богословие это не система знаний и не логические конструкции. Богословие не может создавать теории. Богословие непредсказуемо, поскольку не подвержено детерминизму и какой-либо логике. Однако сегодня под богословием понимается именно теоретизирование, чаще всего, лишенное всякого содержание, теоретизирование ради самого процесса.

Если говорить о богословском образовании, в частности, об образовании будущих священнослужителей, то это, конечно, прежде всего, должно быть современное хорошее гуманитарное образование. Плюс некоторые специфические дисциплины. Наша культура, европейская культура, – основана на христианстве. Поэтому богословское образование – прежде всего культурное образование.

Нужно поместить ученика в контекст, чтобы он смог понимать, что происходит в культурной и общественной среде, и почему это происходит именно так. Но это только первая ступень. Изучать то, что вокруг богословия – можно бесконечно долго, поскольку гуманитарная наука вообще не имеет обозримого предела. Но даже став безупречным специалистом в богословских и около-богословских науках, человек не станет богословом больше, чем какой-либо другой гуманитарный ученый.

Но и без гуманитарного бекграунда, одним только мистическим опытом, невозможно стать богословом, по крайней мере таким, который сможет выразить невыразимые вещи языком, понятным современному образованному человеку.

Богословие должно приближать человека к тому состоянию, которое задумал для него Бог: богословие – то, что делает человека свободным, счастливым, полным любви. Этих вещей не сможет сделать ни одна другая наука, гуманитарная, точная, и даже церковная или богословская. Изменение жизни и мироощущения происходит не в теоретической сфере, а в практике ежедневной жизни. Богословие всегда современно, если оно практикуется богословом.

Если богослов современен, то он безусловно начнет прорабатывать новые богословские вопросы. Как пример могу привести современного богослова протоиерея Вацлава Ежека, который размышляет и пишет о богословии эмоций, о котором до этой поры либо ничего не писали, либо писали мало и в контексте других тем.

Богословом призван быть каждый человек. В силу различных обстоятельств этого нет сейчас. И, скорее всего, не будет никогда. Но тогда богословами должны быть хотя бы те люди, на которых ориентируются другие в духовном плане. Это священники, архиереи, проповедники, люди Церкви. И это воспитание богословов, конечно, должно происходить в духовных школах – семинариях и академиях.

Образование сегодня, и, к сожалению, богословское образование не исключение -– это передача фактов. Но сами по себе факты не имеют ничего общего с богословием. Порой образование утрачивает дух личного взаимодействия и дух общности, которые являются основой теологического прогресса. Это оправдано экономически, оправдано с точки зрения менеджмента учебного заведения. И это хорошо, скорее всего, для любого образования, кроме духовного. Потому что духовное образование – это прежде всего воспитание, самовоспитание. Это больше педагогика, чем фактология. Поэтому учебному заведению, которое может давать богословское образование, приходится сталкиваться с издержками другого плана. Мы не можем быть конвейерным производством. Богослов – это всегда личность, уникальность, а значит, к нему необходим личный подход.

Современное богословие должно стать жизнью и сознанием Церкви, а не только набором интеллектуальных абстракций, пусть даже и логически выверенных. Современное богословие должно быть пастырским в том смысле, чтобы осмыслять конкретные проблемы живых людей, вести человека дня сегодняшнего к Богу, быть путеводителем, при этом действительно зная правильный путь. Мне нравятся слова митрополита Сурожского Антония по этому поводу, обращенные к священнослужителям: “Да, ты получил образование в богословской школе, будь то семинария, будь то академия, но все равно это умственное образование тебя святым не могло сделать; не воображай, что можешь вести людей от земли на небо… Знаете, когда люди берут проводника в горы, они выбирают человека, который там бывал, знает дорогу, уже проходил ею. А священник, особенно молодой, который говорит: “Я получил полное богословское образование, я могу взять человека за руку и привести в Царство Божие” – не прав, потому что он там никогда не бывал”.

Современное богословие должно быть мистическим – то есть сообщать человечеству знание о Боге Живом через молитву и таинства, через участие в евхаристической жизни церкви. Современное богословие должно быть практическим – то есть не только словами и текстами говорить о Боге и спасении. Всю жизнь свою богослов должен наполнять содержанием жизни вечной.

Современное богословие должно быть разъяснением спасительного опыта Церкви, объяснением тех событий, которые стали основанием нашей веры – я имею в виду боговоплощение, жизнь, страдания, смерть и воскресение Господа нашего Иисуса Христа. Разъяснением значения этих событий для человека, живущего в современном мире, окруженного совершенно иным контекстом, наполненного почти полностью отличными смыслами, чем те, которыми жило человечество времен Спасителя и Великих Отцов.

И главное, современное богословие должно быть литургическим. В мире, где ко многим явлениям относятся, как к услугам, в том числе и к Церкви, которая должна “обслуживать” духовные потребности человека, современное богословие должно говорить о Божественной миссии, о величайшем даре приобщения к Божественным тайнам, о причастии Святого Духа, о таинственном общении богочеловеческого организма Церкви через Евхаристию – вкушение Тела и Крови Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

// Выступление ректора Московской духовной академии в Галерее Глазунова 9 октября 2018 года