Начало преподавательской деятельности проф. В.О. Ключевского в МДА в 70 – е годы XIX века. (На основе архивных материалов, писем и воспоминаний современников)

Имя Василия Осиповича Ключевского известно во всем мире как талантливого лектора, его курс лекций по Русской истории неоднократно переиздавался, а также переводился на другие языки мира. Многие историки с гордостью именуют себя учениками Ключевского. Однако не все, вероятно, знают, что он происходил из семьи сельского священника, учился в провинциальной семинарии, а впоследствии преподавал русскую гражданскую историю более тридцати лет (1871–1906 гг.) в Московской Духовной Академии. Сам он часто говорил, что как преподаватель сформировался именно в стенах Московской духовной школы. Несмотря на то, что жизни и деятельности В.О. Ключевского посвящено большое количество научно-исследовательских работ, как профессор Духовной Академии он изучался мало, и нам хотелось бы, восполнить этот пробел в истории Московской духовной школы. «В.О. Ключевский парадоксальным образом сочетает в себе две черты: он широчайше известен и очень мало изучен… Его не изученность может быть связана и с его близостью к нашему времени и со сложностью его научной индивидуальности и неповторимого таланта и с малым числом известных об его внутренней жизни документальных данных.^[i]В данной статье нам хотелось бы остановиться на том, как начинал свою преподавательскую деятельность в начале 70-х годов XIX века в Московской Духовной Академии Василий Осипович Ключевский, как восприняли его студенты и преподаватели.

Проф. Н.Н. Глубоковский[ii] писал, что 70-е годы XIX в., – это было время расцвета научной жизни в Академии, когда все силы свои преподаватели и студенты направляли на свое обучение. «Необходимым считалось учиться и учиться. Вот почему не казалось не нормальностью и никого не поражало, что в свободные часы один профессор иногда бывал на лекции у другого, как это не редко случалось по отношению к В.О. Ключевскому и А.П. Лебедеву со стороны благочестивейшего Д.Ф. Голубинского…»^[iii]. В 1870 г. в Московской академии был введен в действие новый Устав 1869 года, что повлекло за собой существенные изменения в учебном процессе. «Это, так называемый, Макариевский Устав, именуемый в честь его инициатора и главного редактора митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова)[iv]. Новый Устав был выработан после тщательной подготовки. Был изучен опыт преподавания богословия в высших учебных заведениях Европы. По этому Уставу Академии ставилась двойная задача. Она должна была быть не только богословской высшей школой, но и еще своего рода педагогическим институтом духовного ведомства. Устав 1869 года, в целом, отвечал требованиям своего времени, он помог ректору протоиерею Александру Горскому целесообразно направить научную жизнь в Академии»^[v]. По словам современного исследователя истории Русской Церкви XIX в. Н.Ю. Суховой «условия, созданные Уставом 1869 г. – выделение особых кафедр для большей части предметов, стабильное преподавание преподавателя на кафедре и научная деятельность в области преподаваемой науки, — способствовали постепенной специализации членов корпорации духовных академий»^[vi]. Однако, этот Устав существовал недолго, около пятнадцати лет, и в 1884 году был заменен на новый. Причиной этого, по словам митр. Антония (Храповицкого), было объявление Устава 1869 г. «чуждым церковности, сродным протестантству, и потому он бы заменен в 1884 г. новым Уставом, новыми учебными программами и педагогическими мероприятиями, возвращавшими духовную школу к дореформенному состоянию если не во всех отношениях, то во многих»^[vii]. В частности, вводились ограничения такого плана как свободный выход в город только по билетам, ограничивалось или вообще запрещалось чтение современной художественной литературы (Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, С.Т. Аксаков). В МДА, согласно Уставу 1869 г., было создано три отделения: богословское, церковно–историческое и церковно–практическое.^[viii] Кроме того, предполагалось открыть в МДА одиннадцать новых кафедр. Необходимость в столь существенном пополнении преподавательского состава заставило Совет Академии пригласить к преподаванию целый ряд молодых ученых. Как правило, это были выпускники МДА конца 60-х и начала 70-х годов XIX века. «Именно в начале 70-х годов позапрошлого века начали свою преподавательскую деятельность в МДА начали проф. А.П. Лебедев, проф. В.О. Ключевский…»^[ix]

Как следует из «Журнала собраний Совета МДА» за 1871 – 1872 гг., кандидатуру В.О. Ключевского предложил экстраординарный профессор канонического права Александр Федорович Лавров[x]. «В том же собрании экстраординарный профессор Александр Лавров предложил в кандидаты для замещения праздной кафедры по Русской гражданской истории в Академии кандидата Московского Университета, выдержавшего успешное испытание на степень магистра, Василия Ключевского»^[xi]. Согласно постановлению Совета МДА, профессору Лаврову было поручено связаться с молодым преподавателем, относительно его желания работать в Академии. Василий Осипович посещал Академию и раньше, что было связано с написанием его магистерской диссертацией «Древнерусские жития святых как исторический источник», где есть ссылки в том числе и «на рукописи… Троице – Сергиевой Лавры и Московской Духовной Академии…»^[xii]. Он ездил заниматься с рукописями в Троице-Сергиеву Лавру и в МДА, где библиотекарем был тогда А.Ф. Лавров, который заметил молодого ученого, «и именно Лаврову, его настойчивым представлениям наша Академия была обязана великим счастьем получить Василия Осиповича профессором русской гражданской истории»^[xiii]. В письме к Василию Осиповичу Ключевскому он пишет следующее: «Сейчас в заседании Совета я предлагал Вас кандидатом на имеющуюся, с настоящего учебного года (т.е. с 15 августа), открыться, в Академии, кафедру доцента Русской Истории. Совет поручил мне узнать от Вас – будете ли вы согласны занять эту кафедру. С особенным удовольствием исполняю поручение Совета, я покорнейше прошу Вас, Досточтимейший Василий Осипович, почтить меня Вашим ответом, если возможно в непродолжительном времени»^[xiv]. Как видно из писем В.О. Ключевского к А.Ф. Лаврову, подружились они еще до того, как он стал преподавать в Академии. Василий Осипович пишет следующее: «Признаюсь Вам просто и откровенно, если я чувствую себя обязанным перед кем-либо в Академии объяснять свои действия, с нею связанные, то именно перед Вами»^[xv]. В дальнейшем А.Ф. Лавров был его верным другом и мудрым наставником. Надо отдать должное, что профессорская корпорация во главе с прот. Александром Горским не побоялась пригласить довольно смелого и молодого ученого, который, уже на первых порах своего преподавания показал себя как человек умеющий защитить свою точку зрения, несмотря на авторитет и количество оппонентов. Сам прот. Александр Горский познакомился с В.О. Ключевским во время занятий в Московской Синодальной Библиотеке над описанием ее рукописей.

«По тогдашнему Уставу духовных школ от кандидата, не имеющего высших ученых степеней, требовалось представление и защита диссертации pro venia legendi[xvi] и прочтение пробной лекции по назначению комиссии»^[xvii]. В «Журнале Совета Академии» за 1871 г. мы читаем следующее пояснение: «Справка: по § 48 Устава правления Духовной Академии, для получения звания доцента надлежит иметь степень магистра. Приват – доцентами могут быть, и кандидаты, представившие диссертацию (pro venia legendi) по предметам того отделения Академии, в котором они намерены преподавать, и защитившие оную публично, в присутствии профессоров и доцентов того отделения»^[xviii]. Из документа мы видим, что на эту должность будущий преподаватель был выдвинут экстраординарным профессором А. Ф. Лавровым на собрании совета МДА от 28 мая 1871 г. Далее в «Журнале собраний Совета МДА» описывается защита В. О. Ключевским диссертации pro venia legendi в МДА на тему: «Сказания иностранцев о России», а также им была прочитана публично пробная лекция на тему: «О житиях русских святых, как источник сведений к русской гражданской истории».  Комиссия вынесла следующую резолюцию: «Как защита Ключевским его кандидатского[xix] сочинения, так и пробная лекция найдены комиссией удовлетворительными»[xx]. Защита диссертации происходила накануне заседания совета Академии 8 июня 1871 г. В. О. Ключевский, как видно из документа, был избран большинством голосов, десять против одного. Его избрание состоялось 9 июня 1871 г. В документе указывается что В. О. Ключевский был утвержден в степени кандидата Академии 10 июня 1871 г. По словам проф. С.С. Глаголева[xxi], Василий Осипович так вспоминал о своей первой лекции: «Горский, говорил он, был склонен к иронии. Он был у меня на вступительной лекции, где я развивал широкие планы. Прощаясь со мной после лекции, он сказал: “Ну дай Бог выполнить намеченное, и в его пожелании прозвучала насмешка”^[xxii]. Сам Василий Осипович очень стеснялся, когда его пригласили преподавать в Академию: «скромный юноша, трусил перед первой лекцией и робко являлся с визитом к заслуженным профессорам»^[xxiii].

В следующем 1872 году Василий Осипович защитил успешно свою знаменитую магистерскую диссертацию в Московской Университете на тему: «Жития древнерусских святых как исторический источник». Необходимо отметить что «степень магистра давала право официально преподавать в высших учебных заведениях»^[xxiv]. Его магистерская работа сразу получила положительный отзыв: «В ходе работы над ней диссертант явил ученому миру 250 редакций житий русских святых (в большой степени Северной Руси), обработал около 5000 их редакций…»^[xxv]. Исходя из этого, по ходатайству проф. П.С. Казанского[xxvi] перед Советом Академии в 1872 г., было решено следующее: «обращая внимание на ревностное и благоуспешное прохождение г. Ключевским должности приват-доцента Академии, при отличных познаниях в истории России, просить о возведении его в звание доцента Академии»^[xxvii]. Что и было утверждено Советом Академии 16 марта 1872 г., а 10 апреля 1872 г., митрополит Московский Иннокентий (Вениаминов) в своей резолюции утвердил данное решение.

Однако не все было так гладко. По воспоминаниям С.И. Смирнова[xxviii], Василий Осипович как-то зашел к П.С. Казанскому, который также занимался житиями святых, и ему Василий Осипович незадолго пред тем поднес свою книгу «Древнерусские жития святых как исторический источник». «И вот старый академический профессор берет «Древнерусские жития», начинает перелистывать книгу и похваливать то тот, то другой отдел: «Хорошо это; ах, как хорошо!» Но дойдя до последней главы, он вдруг переменил тон и заметил: «А вот эту главу я бы оторвал да бросил в печку!» «А между тем последняя-то глава и была особенно близка моему сердцу», — заметил Василий Осипович»^[xxix]. Надо отметить, что книга о древнерусских житиях соответствовала как раз тому критическому направлению в церковной истории, которое было создано прот. А. В. Горским, и которое составляет бесспорную заслугу Московской духовной академии. Это взаимное родство научных подходов и сделало Василия Осиповича в Академии своим человеком не в меньшей степени, чем его духовное происхождение и семинарское образование. Вскоре к новому профессору стали прислушиваться коллеги профессора, т.к. «В.О. Ключевский, имевший за плечами университетскую школу, давал иногда коллегам ценные методические советы»^[xxx].

Интересно то, что с первых лет преподавания в Московской Академии Василий Осипович выступил в качестве историка Церкви, хотя сам он был преподавателем гражданской истории. Как пишет Н.А. Заозерский[xxxi], главной особенностью преподавания в Академии, является то, что Василий Осипович выступал, прежде всего, «историком Церкви и даже богословом, хотя он занимал кафедру русской гражданской истории».^[xxxii]  Это хорошо было видно на примере его рецензий на студенческие и преподавательские работы. Так уже в самые первые годы он вступал рецензентом и официальным оппонентом по следующим диссертациям: «Полный месяцеслов востока. Восточная агиология» архим. Сергия (Спасского), «История православного монашества в Египте» проф. П.С. Казанского, «История Русской Церкви» проф. Е.Е. Голубинского, прот. Иоанна (Знаменского) «Положение духовенства в царствование Екатерины II и Павла I» и т. д.»^[xxxiii]. Как ни странно, это легко объясняется теми требованиями, которые предъявлялись к преподавателям светских наук в Академии, согласно академическому Уставу от 1869 года. Во-первых, МДА имела право давать ученые степени (кандидата, магистра и доктора) богословия.Это налагало обязанность на преподавателя давать темы сочинений, хоть и из области своей специальности, но обязательно связанную с богословием или церковной наукой. Во-вторых, труд рецензента, как правило, был обязательным для всех преподавателей. Часто он воспринимался как тяжелая повинность, так как назначался советом Академии или лично ректором. Василий Осипович практически никогда не отказывался быть рецензентом на ту или иную работу. Как пишет Н.А. Заозерский, на второй год своего преподавания в Академии В.О. Ключевский «по собственному почину вмешался в дело специалистов церковной истории, какое вмешательство сразу показало, как он был нужен Академии даже в этой чуждой для него сфере… это было крестным служением Духовной школе, причинявшим ему иногда горькие неприятности»^[xxxiv]. Дело было в том, что он, выступая рецензентом на работу П.С. Казанского «История восточного монашества», воспротивился общему отрицательному отзыву и добился того, что отрицательные отзывы были пересмотрены в пользу П.С. Казанского. В результате, как пишет Н.А. Заозерский, В.О. Ключевский, тогда еще молодой преподаватель, нажил себе недоброжелателей в лице некоторых членов академической корпорации. Проф. В.О. Ключевский часто подвергал критике то, что церковные дисциплины в Академии преподавались в отрыве от светских. Он указывал на этот недостаток в своих рецензиях на преподавательские и студенческие работы, так, например, в рецензии на диссертацию Е.Е. Голубинского, он писал: «между выводами его (Голубинского, — примечание автора статьи) найдутся и такие, которые не будут приняты исторической критикой. Это выводы, составленные под влиянием двух особенностей, которые в некоторых местах отличают автора: во-первых, его наклонность, так сказать уединять церковно-исторические явления от их обстановки, рассматривать их вне связи с исторической средой, в которой они возникли…»^[xxxv].  Такая открытая и независимая позиция не могла не привести к некоторым столкновениям с остальными членами академической корпорации.

Необходимо отметить то, какое влияние на В.О. Ключевского оказала атмосфера, царившая в это время в профессорской корпорации. В начале 70-х годов МДА возглавлял профессор прот. Александр Горский. Свщмч. Иларион Верейский давал такую оценку прот. А. Горскому: «Имя А. В. Горского есть самое славное ученое имя Московской академии за первое столетие ее исторической жизни. В чувстве благоговейного уважения к памяти А.В. Горского объединяются все … Ученость в лице А.В. Горского не погашала его благочестия».^[xxxvi] С именем прот. Александра Горского связана одна из самых светлых страниц в истории Московской Духовной Академии. Сам Василий Осипович считал себя его учеником и говорил так: «Я не могу, не пожелать, чтобы голос Александра Васильевича был краеугольным камнем академического исповедания».^[xxxvii] Для В.О. Ключевского он навсегда остался в памяти как «папаша», любимый всеми в Академии. По воспоминаниям одного из преподавателей, «этому «папаше» Василий Осипович был многим обязан, эта ходячая энциклопедия церковно-исторических, археологических палеографических знаний щедро раздавал свои знания тому, кто искал серьезной работы»^[xxxviii]. Прот. Александр Горский был человеком, который обладал энциклопедическими знаниями. Его заслуга в том, как писал проф. Н.Н. Глубоковский, что он заложил определенные научные принципы в Академии, которые заключались в «вере, осмысленной и обоснованной знанием, и в науке, очищенной и возвышенной парениями веры. Таков был академический алтарь, и на нем не приносилось никаких жертв Богу истины, кроме плодов любви и преданности ей. Без зависти и соперничества, Академия в своей области хотела идти вровень с дорогим для всех Московским Университетом и всегда чувствовала с ним духовную связь, прекрасным залогом для нее был В.О. Ключевский, гармонически воплощавший преимущество обеих школ. И ничто не ценилось выше чистого служения науке по взгляду студентов и профессоров».^[xxxix] Весь свой талант прот. Александр Горский вложил в воспитание подрастающего молодого поколения, после назначения ректором Академии. Многие использовали его советы в своей научной деятельности. «Протоиерей Александр Горский, постоянно стремился создать вокруг себя сильный коллектив тружеников науки: именно благодаря ему Академия приобрела для себя известного всему миру великого русского историка Василия Осиповича Ключевского»^[xl]. Надо отметить, что преподавательская корпорация того времени была довольно дружным коллективом, тогда все в Академии было пропитано духом христианской любви, как говорит, мудрая народная пословица «сора из избы старались не выносить», а уж тем более выносить это в легко воспламеняющуюся среду студенчества. Как писал один из студентов Московской Академии 70-х годов XIX в. в своих воспоминаниях, «наиболее богато по ученым силам в наше время было церковно-историческое отделение в Академии. Там что ни лектор, то оригинал и научная сила: Василий Александрович Соколов и Николай Федорович Каптерев, оба молодые образованные доценты и в тоже время уже были хозяевами в своей области, а Алексей Петрович Лебедев, Евгений Евстегнеевич Голубинский и Василий Осипович Ключевский были уже восшедшими звездами на ученой тверди»^[xli]. В характеристике, которую дал ректор МДА прот. Александр Горский, приехавшему в 1875 г. с проверкой состояния духовных школ после реформы, архиепископу Литовскому Макарию (Булгакову)^[xlii], говорилось, что преподаватель Василий Ключевский «своим отличным знакомством с предметом и идеями, выработанными на почве университетского преподавания этой науки, необыкновенно привлекающего усердие студентов к изучению отечественной истории»^[xliii]. Справедливо об этом уникальном явлении сказал профессор Н.Н. Глубоковский: «Без зависти и соперничества Академия в своей области хотела идти вровень с дорогим для всех Московским Университетом и всегда чувствовала с ним живую духовную связь, прекрасным залогом которой был В.О. Ключевский, гармонически воплощавший преимущества обеих школ»^[xliv].

Но не все было так гладко в службе при Академии доцента Василия Осиповича Ключевского. Из переписки с Александром Федоровичем Лавровым мы видим, что молодой и горячий преподаватель не мог смириться с некоторыми порядками в Академии. Дело в том, что Совет Академии в годы ректорства отца Александра Горского выпустил постановление, где говорилось, что преподаватели не могут все свои лекции прочитывать в один день, а должны их читать в течение 2–3 дней. Из письма становиться ясно, что это постановление имело некоторые дисциплинарные причины, направленные к преподавателям, не желавшими утруждать себя длительными отлучками из города Москвы. Однако В.О. Ключевский не мог так просто тратить свое свободное время, которого у него было крайне мало. Он со всей искренностью пишет своем другу А.Ф. Лаврову: «Я без труда согласился бы отдать кроме понедельника и вторника еще и среду на занятия в Академии, т.е. на чтения в ней, если бы речь шла только бы о капризе, об удовольствии приобрести лишний день для веселой жизни в столице»^[xlv]. Его ждала еще одна диссертация, работа в архивах, чтение лекций. Однако он боится идти против большинства Совета, чтобы другие не соблазнились его просьбой и просит помощи и совета у А.Ф. Лаврова. В ответном письме Александр Федорович советует ему не спешить, потерпеть некоторое время: «Бога ради и для блага Академии, которую люблю искренно, умоляю Вас перетерпеть этот первый, выпавший на Вашу долю каприз: «Терпения имамы на потребу, да волю Божию сотворите, воспримите обетование» (Евр. 10, 36)»^[xlvi].

Далее, нам думается необходимым, посмотреть глазами студентов на то, каким они увидели нового преподавателя. «О, если бы побольше было бы Ключевских! Без них тоскливо!» — писал один из его учеников Академии в конце 70-х годов^[xlvii]. Проф. В.А. Соколов, бывший слушателем первого курса лекций В.О. Ключевского, говорил ему на его профессорском юбилее: «Не могу удержаться, чтобы не засвидетельствовать, что с первого же года вы так сумели завладеть своими слушателями, что мы внимали вам, можно сказать с замиранием сердца; и мы начали собою тот длинный ряд ваших поклонников, который непрерывно тянется уже десятки лет»^[xlviii]. Здесь мы сделаем небольшое пояснение того, о том, как традиционно строилось преподавание в МДА. Об этом пишет в своих воспоминаниях М.А. Горчуков, сокурсник по Академии иерарха Зарубежной Православной Церкви митр. Анастасия (Грибановского). Он пишет, что посещение лекций для студенчества было формой скорее культурного отдыха, чем регулярной академической работы, тем более что в Академии установилось своего рода «обычное право», по которому посещение лекций было делом свободным. Да и оно не всегда представлялось неизбежным. Дело в том, что установленных программ научных курсов, обязательных для сдачи на экзаменах, не было, или почти не было, и в качестве материала на экзамене назначались отделы научного знания по указанию профессора. Зато посещаемость лекций становилось своего рода апробацией их научной ценности. «Тут судьями оказались сами студенты и чаще всего этот «суд» был безошибочным и точным в своих определениях. А если принять во внимание, что студенческая аудитория состояла из публики достаточно зрелой и требовательной, то можно понять, что эту аудиторию удовлетворить легким научным материалом было трудно, да и выступать перед ней с таким материалом было делом рискованным для научной репутации»^[xlix]. Как мы видим, этот «студенческий экзамен» профессор Ключевский выдержал с успехом. Василий Осипович также был очень прост в обращении со студентами, например, М.А. Голубцова[l] вспоминает, что когда она будучи еще гимназисткой рассыпала учебники на улице, проходивший в это время мимо, Василий Осипович помог ей донести их до дома. Как мы видим, молодой преподаватель Василий Ключевский, очень быстро завоевал симпатии студентов. И то был не поддельный интерес, а настоящая жажда знаний.

Василий Осипович с самого начала ценил и уважал в учениках, прежде всего, их способность работать самостоятельно. Чаще всего такую самостоятельность можно было проявить в написании хорошего сочинения по истории России. Один из бывших его студентов в Академии Н.А. Колосов[li], впоследствии вспоминал: «Нагромождения фактов, «массы подробностей, в которых тонут основные мысли» (его буквальное выражение), он не любил и преследовал и в студенческих сочинениях».^[lii] Тем по сочинениям было всего четыре[liii], но они оказались не из легких. Надо отметить, что своих студентов он сразу же стал приучать работать над первоисточниками, потому что только так можно, считал он, воспитать настоящего ученого. Однако с другой стороны, Василий Осипович, не требовал многого от студенческих сочинений (так называемых семестровых, не кандидатских). Так, дав нам, пишет Н.А. Колосов, тему о причинах Брестской унии и, порекомендовав нам в качестве пособия только девятый том «Истории русской церкви» митрополита Макария, он прибавил: «Я вам советовал бы и даже просил бы: кроме того, что мною указано, не читать».^[liv] Василий Осипович считал, что студенческие сочинения не имеют какого-либо самостоятельного значения, а имеют характер только упражнений. Хотя получить у него на семестре или кандидатском полный бал (5) было не легко, а его отзывы были иногда очень язвительны; одному студенту, списавшему целиком с его же курса, В.О. Ключевский написал: «В сочинении господина № нет своих мыслей и чужих, рассказанных своими словами». И все-таки много было охотников писать у него кандидатские сочинения»^[lv]. Интересно также, то, как неформально подошел новый преподаватель к   своим первым экзаменам по истории России. Из писем студента МДА за 1874 г. читаем следующее: «Экзаменами у нас уже очень сильно попахивает. Способ производства этих экзаменов у нас остается прежний, т. е. из каждой науки каждый из нас избирает один отдел, раздробив его на несколько частных вопросов. По некоторым предметам мы уже совершили это избрание. По Русской гражданской истории, например, у нас дело сделалось таким образом: один взял себе время собирания Руси Москвою, т.е. от Калиты до Ивана III, другой – Ивана III и Василия, третий Иоанна IV, четвертый Феодора Ивановича Годунова, Смутное время и Михаила Федоровича, пятый – Алексея Михайловича, шестой – Федора Алексеевича и Софью. Таким образом мы все (6 человек) представим сплошную историю от Калиты до Петра Великого. А так как порядок отделов не соответствует порядку наших фамилий по алфавиту, то мы и выходить хотим для ответов не по списку, а по отделам. Ключевский смеется и говорит, что «я де и вызывать буду не по фамилиям, а просто Иван Васильевич, или Алексей Михайлович»^[lvi]. По этому предмету автор письма взял себе тему про царя Иоанна Грозного и тщательно готовился. И уже вскоре пишет домой о благополучном окончании экзамена: «6 мая 1874 г. Поздравьте и меня с благополучным началом экзаменационного года и с получением пятерки по гражданской истории…»^[lvii] Вообще в студенческих воспоминаниях прослеживается то теплое, можно сказать, отеческое отношение В.О. Ключевского к студентам. Например, в научном архиве ИРИ РАН среди бумаг Василия Осиповича встречается записка с ходатайством перед Советом Академии за студента, просрочившего свое сочинение^[lviii]. Для него любовь и внимание студентов было важнее любых титулов и наград^[lix].

Из всего вышесказанного мы видим, что Василий Осипович был ценным приобретением для Московской Академии. Он стал зримым символом, связывающим Московскую Духовную Академию с Московским Университетом. Ему удалось заинтересовать студентов историей России, многие из которых хотели видеть его своим научным руководителем. В.О. Ключевский сразу проявил себя как человек умеющий отстаивать свою точку зрения в вопросах касающихся не только истории России, но и истории Русской Церкви.Во многом его приходу поспособствовал ректор Академии прот. Александр Горский, который сумел разглядеть в молодом преподавателе будущего ученого-историка с мировым именем. Как мы видим, на первых порах В. О. Ключевский столкнулся с некоторыми трудностями, неизбежными в новом коллективе, что доставляло ему неприятности. Однако благодаря поддержке словом и добрым примером от преподавателей, в частности А. Ф. Лаврова, Василий Осипович смог преодолеть все неприятности и остаться на долгие годы украшением Академии.

 

---

[i] Нечкина М.В. Предисловие // Ключевский В. О. Письма, дневники, афоризмы и мысли об истории. М. — 1968 г. С. 4

[ii] Глубоковский Н.Н. (1863 — 1937), выпускник МДА, профессор СПбДА, историк Церкви. // Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа … С. 639

[iii] Н.Н. Глубоковский, проф. За тридцать лет (1814 — 1914). // Юбилейный сборник: У Троицы в Академии, 1914 г. – С. 743.

[iv] Макарий (Булгаков), митр. (1816 – 1882), знаменитый богослов и историк Цекрви. // ББЭ, Макарий Булгаков. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/76171/%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%B9 (Дата обращения: 20.01.2015).

[v] А. Мельков. Протоиерей Александр Горский и Московская Духовная Академия. URL: http://www.mpda.ru/site_pub/1109194.html (Дата обращения 07.07.2014).

[vi] Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа… С. 286 – 287.

[vii] Архиепископ Антоний (Храповицкий): Избранные труды, письма, материалы. – М.: 2007 г. С. 458

[viii] Все учебные дисциплины были разделены на две группы: общеобязательные и преподаваемые на отделениях. К общеобязательным относились: Священное Писание, основное богословие, философия (логика, психология и метафизика), история философии, педагогика, один из древних языков (греческий или латинский), один из новых языков (французский, немецкий или английский). На Церковно – историческом отделении, в частности, преподавались следующие профильные предметы:

1) Библейская история Ветхого и Нового Завета;

2) Общая церковная история;

3) История русской церкви;

4) История и обличение русского раскола;

5) Общая гражданская история;

6) Русская гражданская история. См.: Бурега В. В. Учебный процесс в Московской Духовной Академии в XIX веке (1814 — 1890). // Московской Духовной Академии 325 лет: Юбилейный сборник в 2 – х т… С. 141

[ix] Бурега В.В. Учебный процесс в Московской Духовной Академии … С.145

[x] Алексий (Лавров-Платонов), (1829 — 1890), архиепископ Литовский и Виленский, выпускник и профессор МДА. // Сухова Н.Ю. Высшая духовная школа … С. 634.

[xi] Журнал собраний Московской Духовной Академии 28 ноября 1871 г. ЦИАМ Ф. 229 оп. 3 ед. 15 Л. 59

[xii] Ключевский В.О. Древнерусские жития как исторический источник. М. – 1988 г. С. III

[xiii] Смирнов С.И. Исследование В.О. Ключевского «Древнерусские жития как исторический источник» … С. 607.

[xiv] Лавров Александр Федорович, архиеп. письмо к Ключевскому В. О. от 28 мая 1871 г. НИОР РГБ Ф. 131 к. 32 ед. 38. Л. 3 – 3об.

[xv] Ключевский В. О. Письмо к Лаврову Александру Федоровичу (4 сентября)? 1872 г. … С. 149

[xvi] С латинского языка: на получение права читать лекции. См. Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений. — М.: Русский Язык. Н.Т. Бабичев, Я.М. Боровской. 1982 г.URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/latin_proverbs/2022/Pro (Дата обращения: 17.12 2014)

[xvii] Любавский М.К.Василий Осипович Ключевский (+12 мая 1911 г.)… С. 11.

[xviii] Журнал собраний Московской Духовной Академии 28 ноября 1871 г. ЦИАМ Ф. 229 к. 3 ед. 15 Л. 59

[xix] Для допуска к чтению лекций молодому преподавателю необходимо было защитить диссертацию pro venia legendi…после чего он причислялся к приват-доцентам кандидатам, причем годы приват-доценства зачислялись в действительную службу. По смыслу Устава, приват-доценты не были штатными преподавателями, не занимали кафедры, но могли по собственному усмотрению избрать предмет своих чтений, по программе, утвержденной начальством Академии. За свой труд они получали вознаграждение из особой, положенной на это суммы. Сама идея приват-доцентуры, заимствованная у западных университетов, имела двоякую цель: 1) чтение выделенных разделов того или иного предмета, с целью их более подробного изучения; 2) возможность для начинающего преподавателя набраться опыта под руководством опытных коллег, а начальству видеть на деле способных преподавателей для замещения штатных кафедр…  См. Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа … С.244-245

[xx] Ключевский В.О. Преподавательская деятельность в МДА. Материалы для его биографии… С. 388

[xxi] Глаголев С.С. (1865 — 1937), выпускник и профессор МДА // Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа … С. 638.

[xxii] Глаголев С.С. О В. О. Ключевском // Богословский вестник 1916. Т. 3 № 10, 11, 12. С. 495.

[xxiii] Голубцова М.А. Воспоминания о В. О. Ключевском …С. 673

[xxiv] Киреева Р.А. Профессорский дебют В. О. Ключевского …  С. 6

[xxv] Жамков А.П. Церковно – историческая школа Московской Духовной Академии … С. 126.

[xxvi] Казанский П.С.,(1819 — 1878), выпускник и профессор МДА. // Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа … С. 642.

[xxvii] Ключевский В.О.Преподавательская деятельность в МДА. Материалы для его биографии…С. 389.

[xxviii] Смирнов С.И. (1870 — 1916), выпускник и преподаватель МДА. // Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа … С. 652.

[xxix] Смирнов С. И. Исследование В. О. Ключевского «Древнерусские жития … С. 608.

[xxx] Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы … С. 426

[xxxi] Заозерский Н.А., выпускник и профессор МДА // Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа … С. 641

[xxxii] Заозерский Н.АВасилий Осипович Ключевский в его рецензиях … С. 72

[xxxiii] Заозерский Н.АВасилий Осипович Ключевский в его рецензиях … С. 72

[xxxiv] Заозерский Н.АВасилий Осипович Ключевский в его рецензиях …С. 72

[xxxv]Заозерский Н.АВасилий Осипович Ключевский в его рецензиях …С. 73

[xxxvi] Иларион (Троицкий), сщмч. Творения, Т. 3, М. – 2004, С. 332.

[xxxvii] Постников П., свящ., Очерки жизни и деятельности А. В. Горского … С.297

[xxxviii] В.О. Ключевский в Московской Духовной академии (По личным воспоминаниям) … АРАН Ф. 640 оп. 1 ед. 38

[xxxix] Глубоковский Н., проф. За тридцать лет (1884 — 1914) …С 742.

[xl] Мельков. А.Протоиерей Александр Горский и Московская Духовная Академия, URL: http://www.mpda.ru/site_pub/1109194.html (дата обращения 07.07.2014).

[xli] Краткие воспоминания о Московской Духовной Академии в период 1876 – 1880 г. …  С. 187.

[xlii] Макарий, архиеп. Литовский и Виленский, скончавшийся в сане митрополита Московского. Известен как историк русской Церкви и догматист. Ревизовал Московскую Академию по назначению Синода весной 1875 года, См. Каптерев П. Рекомендации ректора Академии прот. А. В. Горского о наставниках Академии, представленные ревизору, преосвященному Макарию, архиеп. Литовскому… С. 483.

[xliii] Каптерев П. Рекомендации ректора Академии прот. А.В. Горского о наставниках Академии, представленные ревизору, Преосвященному Макарию, архиепископу Литовскому. // У Троицы в Академии, юбилейный сборник, 1914 г., С. 484.

[xliv] Мельков А.Протоиерей Александр Горский и Московская Духовная Академия …

[xlv] Ключевский В.О.Письмо к Лаврову Александру Федоровичу от (4 сентября)? 1872 г. … С. 149

[xlvi] Лавров Александр Федорович, письмо к Ключевскому В. О. от 6 сентября 1872 г. НИОР РГБ Ф. 131 к. 32 ед. 38. Л. 4 – 5об.

[xlvii]Краткие воспоминания о Московской Духовной Академии в период 1876 – 1880 г. … С. 187 – 188.

[xlviii] Любавский М.К. Василий Осипович Ключевский (+12 мая 1911 г.) … С. 13.

[xlix] Горчуков М. А. Из воспоминаний о Свято-Троицкой лавре и Московской Духовной Академии… С. 143

[l] Дочь профессора МДА А.П. Голубцова (1860 — 1911).

[li] Колосов Н.А. (1863 — ?), священник, выпускник МДА.

[lii] Колосов H.A. Проф. В. О. Ключевский. Краткий некролог и личные воспоминания … С. 330

[liii] В наступившем новом 1872 году преподаватель Василий Ключевский задал свои первые темы по сочинениям студентам академии: 1) «Старший сын по духовным грамотам Московских князей». 2) «О взаимных отношениях Московских князей и русских митрополитов в XIV ст.» 3) «Состав и источники Тверской летописи». 4) «Разбор сочинения Курбского об Иоанне Грозном». // См. Колосов H.A. Проф. В.О. Ключевский… С. 331

[liv] Колосов H.A. Проф. В.О. Ключевский… С. 331

[lv] Голубцова М. А. Воспоминания о В.О. Ключевском … С. 672

[lvi] Из писем к родителям студента Московской Академии начала семидесятых годов … С. 166

[lvii] Из писем к родителям студента Московской Академии начала семидесятых годов … С. 167 – 168.

[lviii] «В Совет Московской Духовной Академии

Честь имею довести до сведения Совета, что студент Анатолий Вознесенский, представил мне сочинение по Русской гражданской истории, заявил, что оно, как просроченное не принято в канцелярии Академии, но я принял его, имея в виду ходатайство о нем, на ближайшем заседании Совета, что и сделал бы, если бы не воспрепятствовала болезнь» См. Ключевский В.О. Преподавание в МДА. Текущие дела Академии… НА ИРИ РАН Ф. 4 Оп. 2 ед. 1 Л. 7

[lix] Н.Н. Богородский вспоминал: «пришлось мне быть свидетелем и тридцатилетнего юбилея самого Василия Осиповича в 1901 году. Мы ему послали в Москву телеграмму, в которой выразили свои отношения к нему, его лекциям и ученым трудам. Василий Осипович по поводу телеграммы говорил с нами на лекции со слезами на глазах. Он сказал, что наша телеграмма для него была ценнее всех приветствий и адресов, выслушанных им в юбилейный день потому, что он снова услышал от студентов Академии, как тридцать лет назад, призыв к работе и сочувствие в искании истины. Он сказал, что Академию он очень любит и свое положение в ней очень ценит. Ценила его в то время и Академия, к его голосу прислушивались и профессора. См. // Богородский Н. Н. Ключевский В.О. … С. 191.

Список сокращений.

1)    АРАН – Архив Российской Академии Наук.

2)    ББЭ – Большая Биографическая Энциклопедия.

3)    МДА – Московская Духовная Академия.

4)    НА ИРИ РАН – Научный Архив Института Российской Истории Российской Академии Наук.

5)    НИОР РГБ – Научно–исследовательский Отдел Рукописей Российской Государственной Библиотеки.

6)    ОИДР – Общество Истории и Древностей Российских.

7)    СПбДА – Санкт-Петербургская Духовная Академия.

8)    ЦИАМ – Центральный Исторический Архив г. Москвы

Сайт кафедры церковной истории