С 23 по 24 сентября 2013 г. в Свято-Троицкой Сергиевой лавре состоялась международная научно-практическая конференция «Монастыри и монашество: традиции и современность».

В конференции приняли участие архиереи, насельники из обителей Святой Горы Афон, наместники и настоятели мужских монастырей, игумении женских обителей, а также присутствовали монашествующие из России и других стран. Главной задачей конференции было рассмотрение проекта «Положение о монастырях и монашествующих». Результаты обсуждения «Положения» были переданы в Президиум Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви, а затем на рассмотрение Архиерейского собора.

Конференция имеет значение не только для монашества в России, но и для монашества в целом. В Русской Православной Церкви на протяжении последних тридцати лет возрождаются обители и монашеская жизнь. Последние три года ознаменованы несколькими важными событиями. Например, 31 мая 2010 г. Священный Синод утвердил положение о Синодальной комиссии по делам монастырей и её состав.[1] Возглавляет комиссию архиепископ Сергиево-Посадский Феогност, викарий Московской епархии, наместник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, который главную задачу Синодальной комиссии видит «прежде всего, в передаче духовного опыта от старых монастырей недавно открытым... в строгом соблюдении Монашеских уставов»[2]. Очевидно, что Правила «Монашеских уставов», в которых зафиксированы предшествующие опыт и традиция, богослужебные и дисциплинарные нормы для иноков, надо соблюдать, но это невозможно, если тщательно их не исследовать.

Святейший Патриарх Кирилл поручил Синодальной комиссии по делам монастырей представить на рассмотрение Священноначалия «действенные предложения по упорядочению монашеской жизни, дабы монастыри наши вновь обрели притягательную силу для молодежи, готовой полностью посвящать свою жизнь Богу»[3].

В 2012 г. редакционная комиссия Межсоборного присутствия под председательством Святейшего Патриарха Кирилла опубликовала для обсуждения Проект «Положения о монастырях и монашествующих»[4]. Положение составлено на основании Устава Русской Православной Церкви (глава XII, §8): «Монастыри управляются и живут согласно положениям настоящего Устава, гражданского Устава, “Положения о монастырях и монашествующих” и своего собственного Устава, который должен быть утвержден епархиальным архиереем»[5].

«Положение о монастырях и монашествующих » – это Церковноправовой документ, который будет регулировать монашескую жизнь в обителях Русской Православной Церкви. В связи с этим следует обратить особое внимание на один из важных вопросов, а именно: какими правилами и какими документами, согласно Церковному праву и древней монашеской традиции, следует руководствоваться в разработке Положения, призванного быть образцовым кодексом Правил для монастырей и монашества в Русской Православной Церкви?

Дискуссии вокруг «Положения» показывают, что составители самого «Проекта», его защитники или критики не обратили должного внимания на проблему источников «Монашеского права»[6]. В отзывах многие авторы настаивают на следование «традиции», которая изложена в Церковноправовых положениях о монашестве и в самих Монастырских уставах. Церковноправовые постановления о монашестве – это не только «Книга Правил», в которую входят Правила Святых Апостолов, Вселенских и Поместных соборов, Святых Отцов, но и «Номоканон» святого Патриарха Фотия, «Алфавитная синтагма» иером. Матфея Властаря, императорские указы, а также Славянская кормчая, «Пидалион» преп. Никодима Святогорца, указы Святейшего Синода с 1721 по 1917 гг., которые не потеряли актуальности и сегодня, «Духовный регламент» составленный епископом Феофаном (Прокоповичем) и другие, которые имеют отдельные Правила, регулирующие монашескую жизнь. Вспомогательное значение имеют комментарии таких авторитетных толкователей, как Зонара, Аристин, Патриарх Феодор Вальсамон. «Следует сказать, что ни один из известных курсов канонического права Православной Церкви не занимается подробным и всесторонним разбором, и анализом источников монашеского права: даются лишь самые общие и приблизительные указания на этот счёт»[7].

Образцовые Уставы русских обителей XIX – начала XX вв. также отражают Церковноправовые нормы о монастырях и монашестве в «традиции» Русской Православной Церкви и могут быть использованы при составления «Положения». Например, такие как: «Устав общежительного монастыря, писанный для Коневской обители», изданный в 1824 г. Он был принят Священным Синодом за образец, использовался за основу для Монастырского устава в Козельской Введенской Оптиной пустыне;[8] «Устав общежительной Сатисо-градо-Саровской пустыни, преданный основателем и первоначальником оной иеромонахом Исаакием, в схиме Иоанном», переизданный в 1897 г.; «Устав Новгородского первоклассного Юрьева общежительного монастыря», изданный в 1832 г., а также начала XX в. в «Монашеских уставах» 1910 г. иг. Серафима (Кузнецова). В силу того, что эти образцовые Уставы составлены в ближайший период к настоящему времени, то они сегодня представляют собой ценнейший источник для изучения, так как в них содержатся ответы на многие вопросы, которые выносятся на обсуждение в «Проекте».

В настоящее время Проект активно обсуждается на официальном сайте Межсоборного присутствия, на портале «Богослов.ru» и на других сайтах. «Проект» предполагает возможность создания «основных положений монашеской (иноческой) жизни в монастырях Русской Православной Церкви»[9]. Другими словами, предполагается общими усилиями священноначалия и специалистов в этой области выработать Церковно-правовой кодекс Правил для монастырей и монашествующих. Для решения поставленной задачи официальный сайт Синодального отдела по монастырям и монашеству публикует материалы, посвященные теме научно-практической конференции.[10] В этом активно участвует и сайт Московской Православной Духовной Академии, достаточно посмотреть публикации в разделе «НОВОСТИ» после конференции.[11]

Итак, началась сама международная богословская научно-практическая конференция «Монастыри и монашество: традиции и современность», на ней были актуальные и разные по содержанию доклады.

Конференция прошла в живой атмосфере, были общие дискуссии о докладах, в которых задавались вопросы к докладчикам устно и письменно, на большинство из них были даны достойные ответы. В вопросах и ответах выражалась заинтересованность в решении проблем, которые обсуждаются вокруг «Проекта». В частности, можно выделить доклад председателя Отдела Внешних Церковных Связей, митрополита Волоколамского Илариона – «Монашество как Таинство Церкви».[12] В конце были подведены итоги конференции и принят итоговый документ.[13]

Митрополит Волоколамский Иларион в своем докладе остановился на таких аспектах монашеской традиции, как: 1. Подготовка к монашескому постригу; 2. Монашеский постриг как Таинство Церкви; 3. Монастырь как община; 4. Духовное руководство; 5. Просветительская роль монашества; 6. «Монашество в миру», которые заслуживают внимания в свете дискуссии, развернувшейся вокруг проекта «Положения».

1. Подготовка к монашескому постригу

В первую очередь владыка обратил внимание на отраженную в «Положении» классификацию степеней подготовки к монашескому постригу: трудничество, послушничество и иночество (рясофор). Это вызвало ряд вопросов. Например, кто такой «трудник»? Каково его положение в монастыре? Является ли рясофорный послушник, или инок, монахом? Владыка обратил внимание и на другие вопросы.

«Понятие «трудник» не встречается ни в одном классическом монашеском тексте – ни византийском, ни русском (в Церковноправовых постановлениях о монашестве или в образцовых Уставах – примеч. авт.). Например, в двух Уставах преп. Антония Радонежского для Пустыни Св. Параклитаи иг. Серафима (Кузнецова) для Белогорского монастыря термин «трудник» не используется.

В книге «Доброе слово новоначальному послушнику, желающему нелицемерно проходить путь Божий», которая составлена по рукописи преп. Антония Радонежского (Медведева) 1900 г., в первых главах пишется: «Желающему поступить в число братства пустынной обители, принимают не сразу, а предлагают ему сначала пожить при обители на правах гостя... Трапезовать ему позволяется на кухне с рабочими... Если он чувствует, что может понести труды пустынные, то он заявляет о сем Настоятелю. Тогда его одевают в подрясник, зачисляют в число братства... позволяют обедать уже с братиею в трапезе»[14]. Здесь мы видим, что классификация степеней подготовки к монашескому постригу начинается с «послушника».

В «Монастырском мужском общежительном уставе»[15] (Том I. Часть 2.) составитель иг. Серафим (Кузнецов) в главе 2 «Условия принятия в монастырь» и в главе 3 «Необходимые сведения для новоначальных» более широко показывает условия и необходимые сведения для поступления в обитель, но не употребляет термин «трудник». Вместо него он используеттермин «новоначальный» и не вносит в классификацию степеней подготовки к монашескому постригу. Применялсятермин «новоначальный» и как «новоначальный послушник», и как «новоначальный инок». Возникает заслуженный вопрос владыки Илариона: «Но разве пребывание человека в монастыре в качестве «послушника» само по себе не является испытательным сроком?»[16]

Сам термин «трудник» появился уже в новое время и применяется к мирянам, которые на добровольной основе трудятся в монастырях...»[17] На конференции были защитники и противники того, чтобы термин «трудник» остался в «Положении».

Владыка затронул и другой вопрос монашеской традиции – является ли рясофорный послушник, или инок, монахом? «По моему глубокому убеждению, – сказал митрополит Иларион – не является...» И добавил, что права и обязанности рясофорных иноков должны быть более ясно прописаны в «Положении». Этой степени монашества в документе уделено наименьшее внимание, и сущность его не раскрыта.

2. Монашеский постриг как Таинство Церкви

В этом разделе неоднозначный факт приводит докладчик, что в последовании пострига Великой схимы на 80 процентов повторяются не только молитвы из последования малой схимы, но даже и произносимые постригаемым обеты. Великосхимник фактически вторично произносит те же обеты, которые он уже давал при пострижении в малую схиму. Владыка приводит изречение преп. Феодора Студита, который считал такое деление необоснованным: «Не давай так называемой малой схимы, а потом как бы великой, ибо одна схима, подобно Крещению, как это было в обычае у святых отцов»[18]. Современное афонское монашество не знает малой схимы, послушника или инока постригают сразу в великую схиму. У нас же великая схима – явление весьма редкое...

Митрополит Иларион постарался убедить, что монашеский постриг, будь то в малую или великую схиму, нельзя считать простым обрядом. Владыка глубоко убежден в том, что постриг является одним из «Таинств Церкви», при этом ссылается и на сам текст пострига, и на Ареопагитский корпус, и на труды свят. Григория Паламы. Однако стоит заметить, что Ареопагитский корпус и труды свят. Григория Паламы, который придерживался афонской традиции, говорят скорей всего только о великой схиме, т.е. малую схиму не имеют в виду.

Докладчик коснулся также проблемы пострига по принуждению. Правило 40-е Трулльского собора ясно говорит, что постригающему надлежит принимать твердый обет жизни по Богу, исходящий из ведения и рассуждения. Очевидно, что постриг, совершившийся вопреки этому Правилу, можно признать недействительным. Кроме того, до революции 1917 г. запрещалось постригать в монашество состоящих в браке супругов, а также лиц, состоящих в законном разводе, но имеющих на иждивении детей; состоящих в запасе; должников и состоящих под судом; детей, родители которых дали обет отдать их в монашество, без их собственного желания.[19] Были рассмотрены и другие вопросы.

3. Монастырь как община

Главная тема этого раздела – выбор и назначение игумена обители. Владыка справедливо заметил, что авторы отзывов Проекта делают слишком радикальные выводы по этому вопросу. «Если позволить братии или сестрам выбирать игумена (игумению) обители, в которой нет преемственности, и отсутствуют монашеские традиции, то выборы могут осуществляться по принципу личной симпатии и панибратства, потворствуя человеческим слабостям и греховным наклонностям. В таких условиях выборы могли бы только закрепить существующие искажения монашеской жизни, сделать невозможным их исправление»[20]. И ещё добавил, что право братии монастыря избирать своего игумена является, с точки зрения многовековой монашеской традиции, вполне обоснованным. Однако вопрос о применении этого права требует знания современного положения в обителях Русской Церкви – с учетом того факта, что большинство из них в последние 25 лет сложились вне той преемственности монашеской традиции, которую мы можем наблюдать, например, в афонских монастырях.

4. Духовное руководство

Владыка говорил, что в афонских монастырях, где должность игумена является выборной, игумен естественным образом сочетает в одном лице администратора и духовника (такая практика была и на Руси, тому свидетельствуют древнерусские иноческие уставы, жития преп. Феодосия Киевопечерского, преп. Сергия Радонежского и других – прим. авт.) «В наших же условиях служения игумена и духовника, как правило, разведены. Следует задать вопрос: насколько в таком случае уместно назначение духовника всему братству волей и властью игумена или архиерея? Не следует ли подумать о том, чтобы должность духовника сделать выборной?»[21]

Владыка обозначил вопрос и о духовном руководстве в женских монастырях. В «Положении» говорится, что оно должно осуществляться священнослужителями, несущими служение в обители. При этом рекомендуется, чтобы священнослужители женских монастырей избирались из состава женатого духовенства, как это было установлено ещё в Синодальную эпоху.

5. Просветительская роль монашества

Докладчик замечает, что особая роль в просветительской деятельности монастырей принадлежит инокам, имеющим высшее образование, так называемому «ученому монашеству». Типичный «ученый монах» по окончании духовной академии последовательно сменял должности помощника инспектора провинциальной духовной семинарии, затем инспектора духовной академии, ректора академии... и наконец, он становился архиереем. Благодаря такой системе появились такие выдающиеся просветители в Русской Православной Церкви, как святители Филарет Московский, Феофан Затворник, митрополит Макарий (Булгаков) и многие другие. В системе «чиновного ученого монашества»– справедливо замечает владыка – был один весьма существенный изъян: она не оставляла места для тех иноков, которые желали посвятить свою жизнь исключительно науке, стать в собственном смысле слова учеными, специалистами в той или иной области богословской науки.

Говоря о современном русском монашестве, приходится признать, – говорит докладчик – что у нас нет ученых монастырей, почти нет ученых иноков, а недоверие к науке, образованию и просвещению сохраняется. Однако научная и просветительская деятельности сегодня необходимы, но для этого нужны ученые иноки. А для того, чтобы они у нас появились, должны быть созданы «ученые монастыри», где монахи могли бы учиться, имели бы время и возможность читать, писать, заниматься богословием. Для ученых иноков должна быть создана благоприятная атмосфера, которая бы способствовала их духовному и научному росту. Эта идея Высокопреосвященного митрополита Илариона была воспринята благоприятно, так как на конференции присутствовали иноки большенством из «учёного монашества».

В начале XX в. иг. Серафим (Кузнецов)[22] высказывает своё отношение к «учёному монашеству», представители которого «все свои усилия всецело, по-видимому, направляют на распространение знаний и изучение правил веры и нравственности, а в то же время эти усилия выражаются нередко только в говорении... иногда без признаков сердечного убеждения»[23]. И дальше цитирует святителя Филарета, митрополита Московского (Доклад в комиссию духовных училищ в 1828 г.): «из академии никто не выходит мудрецом, а окончившие школьное воспитание должны ещё только начинать учиться. Но беда-то вся в том, что ныне некоторые, вышедшие из высших школ, учёные монахи услаждаются самодовольно своею мудростию и нередко с презрением относятся к старцам, буиим в науке, но крепким в вере, про которых апостол сказал: буия мира избра Бог, да премудрыя посрамит; и немощныя избра Бог, да посрамит крепкие (1 Кор. 1, 27).

Хорошо было, если бы современные учёные монахи следовали совету святителя Филарета: “окончившим курс в академии, поскольку позволят обстоятельства, по моему мнению, не бесполезно было бы предоставить некоторое время и способы исключительно на то, чтобы испытать и утвердить себя в правилах и опытах монашеской жизни под руководством доброго старца, в добром общежитии”. Вот тогда-то они, как опытом прошедшие монастырскую жизнь, – продолжает иг. Серафим – при помощи знаний теоретических и практических, написали бы обстоятельные монашеские правила и уставы для возведения современного монашества на должную высоту»[24].

6. «Монашество в миру»

Митрополит уделил особое внимание феномену, известному под именем «монашество в миру». Этот феномен рассматривается в «Положении о монастырях и монашестве» в качестве исключения из правил, требующего особого контроля Священноначалия.

Между тем, в нынешних условиях есть определенные служения, которые предполагают пребывание монаха в миру – и отнюдь не в виде досадного исключения из общего правила. Владыка приводит такие церковные послушания, как преподавание в духовных школах или учёба, либо в России, либо в заграничных учреждениях. Некоторые монахи несут свои послушания на приходах, в епархиальных и синодальных структурах, в миссиях, а так же архиерейское служение. Их путь во многом труднее и тернистее, чем путь иноков, живущих в монастыре. Таким монахам приходится превращать обычное жилище в монашескую келью, а окружающий мир со всеми его соблазнами должен стать для них подобным пустыне. Подлинная духовная жизнь монахов вне монастыря не остается сокрытой от чужих глаз. Их добрый пример особенно важен для назидания и укрепления тех, кто стремится идти за Христом, поэтому владыка считает очень важным сохранение той традиции, которая сложилась у нас на протяжении веков, а также и современной практики.

В заключение митрополит Иларион сказал о том, что монашескую жизнь невозможно до конца регламентировать какими бы то ни было уставами и положениями. Качество жизни монаха во многом зависит от него самого, от его внутренней устремленности и целеполагания. В самом строгом монастыре можно оказаться никудышным монахом, и наоборот, можно достичь великих духовных даров, совершая монашеский подвиг вне монастыря... Никакие внешние предписания не смогут подменить собой тот внутренний подвиг, к которому призван каждый монах.

Надо заметить, что как в «Положении», так и в докладах, представленных на конференции, было недостаточно уделено внимания опыту и традиции, которые уже есть в Русской Православной Церкви. Например, в России XIX – начале XX вв. выходил уникальный журнал «Монастырь», который освещал актуальные проблемы иноческой жизни в монастырях. «Значительный интерес к вопросам как богослужебного, так и дисциплинарного характера монашеского уклада был проявлен на предсоборных съездах монашествующих в Троице-Сергиевой Лавре (1909 и 1917 гг.) и на съезде учёного монашества в Московской духовной академии (1917 г.)»[25]. Многие участники Первого Всеросийского иноческого съезда 1909 г. были обеспокоены отступлением в русских обителях от общебогослужебных и дисциплинарных Правил, и законоположений Святых Отцов. Однако участники съезда не считали, что ничего изменить нельзя и востановление обителей безнадёжно. Первым шагом к уврачеванию этой проблемы видели во введении «общежития» во всех православных обителях Российской Империи. Поэтому на съезде отстаивали необходимость введения общежития как в мужских, так и в женских монастырях.[26]

С этой же целью, в процессе подготовки к монашескому съезду 1909 г., были составлены образцовые «Монашеские уставы» игуменом Серафимом (Кузнецовым) для разных типов обителей.[27] Составитель, основываясь на отеческих писаниях и опыте известных ему подвижников Православной Церкви, последовательно отстаивает в «Уставах» принцип общежития, как основу монашеской жизни, но не отрицает и других форм, в частности, скитской и отшельнической. Их существование возможно при условии самых тесных духовных, административных и экономических связей с общежитиями.

Многие положения к уврачеванию недостатков русских монастырей обсуждались на монашеских съездах 1909 и 1917 гг., но принятые на съездах положения о монастырском уставном порядке не стали общеобязательными, т.к. они были переданы для утверждения на Поместный Собор[28], а из-за событий революции 1917 года вопросы как богослужебного, так и дисциплинарного характера монашеского уклада русских обителей исчезли почти на восемьдесят лет.

В настоящее время возрождается монашеская жизнь в монастырях Русской Православной Церкви. Данная конференция и последующие за ней призваны служить к уврачеванию проблем русских монастырей и монашества, к выработке таких положений о монашестве, которые, не разрывая монашеского тела, укрепляли и возводили этот институт на достойную высоту, а это невозможно без тщательного изучения собственной монашеской традиции Русской Православной Церкви.

[1] Синодальный отдел по монастырям и монашеству http://monasterium.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=74:polozhenie-o-sinodalnoj-komissii-po-delam-monastyrey&catid=17&Itemid=116

[2] Феогност (Гузиков), архиеп. Чтобы передать духовный опыт // Русский инок. 2010. Июль-сентябрь. С. 11, 12. Цит. с сокр.

[3] Синодальная комиссия по делам монастырей займется разработкой мер по увеличению числа монашествующих в монастырях нашей Церкви http://www.pravmir.ru/sinodalnaya-komissiya-po-delam-monastyrej-zajmetsya-razrabotkoj-mer-po-uvelicheniyu-chisla-monashestvuyushhix-v-monastyryax-nashej-cerkvi/

[4] Проект «Положения о монастырях и монашествующих»http://www.patriarchia.ru/db/text/2255384.html

[5] Там же.

[6] В русской богословской науке, насколько мне известно, данный термин пока не вошел в общее употребление. Тем не менее в православном каноническом праве этот термин является привычным: им пользуются канонисты Константинопольского Патриархата, Элладской Православной Церкви и некоторых других Поместных Церквей. Под «монашеским правом» подразумевается раздел канонического права Православной Церкви, рассматривающий монашеский статус в качестве отдельного субъекта канонического права. Основным ориентиром здесь может служить раздел, посвящённый «монашескому праву», в многотомной «Системе православного канонического права» выдающегося греческого канониста П. Панайотакоса, см.: Π. Παναγιωτάκος. Σύστημα τοῦ Ἐκκλησιαστικου Δικαίου, τ. 4: Τὸ Δίκαιον τῶν Μοναχῶν. Ἀθήνα, 1957. Цитата по: Диодор (Ларионов), монах. О некоторых проблемах монашеского права: в связи с дискуссией вокруг проекта «Положения о монастырях и монашествующих» http://www.bogoslov.ru/data/2012/08/07/1237305034/DIODOR_mon_pravo.pdf

[7] Там же.

[8] Леонид (Кавелин), иером. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. СПб., 1862. С. 302–304.

[9] Целью Положения является определение основных положений монашеской (иноческой) жизни в монастырях Русской Православной Церкви в современных условиях. http://www.patriarchia.ru/db/text/2255384.html

[10] Информационная служба Синодального отдела по монастырям и монашеству призывает ответственных за монастырские сайты подготовить публикации на тему «Монастыри и монашество: традиции и современность» http://monasterium.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=340:informatsionnaya-sluzhba-sinodalnogo-otdela-po-monastyryam-i-monashestvu-prizyvaet-otvetstvennykh-za-monastyrskie-sajty-podgotovit-publikatsii-na-temu-monastyri-i-monashestvo-traditsii-i-sovremennost&catid=12&Itemid=128

[11] http://www.mpda.ru/news/ Например: Образование насельников монастырей: мнение участников конференции http://www.mpda.ru/video/text/1830882.html

[12] Монашество как Таинство Церкви. Доклад митрополита Илариона на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность», Троице-Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года https://mospat.ru/ru/2013/09/24/news91432/

[13] Итоговый документ Международной богословской научно-практической конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность» http://www.patriarchia.ru/db/text/3260605.html

[14] «Доброе слово новоначальному послушнику». Издательство имени свят. Игнатия Ставропольского. М., 1998. С. 3-4.

[15] Серафим (Кузнецов), иером. Монастырский мужской общежительный устав. Т. I. Нижний Новгород: типо-лит. т-ва И.М. Машистова, 1910. С. 72 – 85.

[16] Монашество как Таинство Церкви. Доклад митрополита Илариона на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность», Троице-Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года https://mospat.ru/ru/2013/09/24/news91432/

[17] Монашество как Таинство Церкви. Доклад митрополита Илариона на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность», Троице-Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года https://mospat.ru/ru/2013/09/24/news91432/

[18] Там же .

[19] Павлов А.С. Курс Церковного права. Казань,  1913. С. 217,218.

[20] Доклад митрополита Илариона на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность», Троице-Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года https://mospat.ru/ru/2013/09/24/news91432/

[21] Доклад митрополита Илариона на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность», Троице-Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года https://mospat.ru/ru/2013/09/24/news91432/

[22] Выдающийся деятель Белогорского Свято-Николаевского православно-миссионерского мужского общежительного монастыря Пермской епархии игумен Серафим (Кузнецов) (1875–1959) основал Белогорский скит, участвовал в возрождении и основании других скитов и монастырей, составил образцовые «Монашеские уставы», участвовал в составлении Устава для Марфо-Мариинской обители в Москве, вёл активную просветительскую деятельность, во время Первой мировой войны находился вместе с другими священниками–пермяками на фронте. В 1918 году игумен Серафим был одним из организаторов обретения останков Елисаветы Феодоровны Романовой. В 1921 году игумен Серафим исполнил волю Великой княгини, перенеся её останки в Иерусалим. На Святой Земле он провёл последние годы своей жизни.

[23] Серафим (Кузнецов), иером. Монастырский мужской общежительный устав. Т. I. Нижний Новгород, 1910. С. XIII.

[24] Серафим (Кузнецов), иером. Монастырский мужской общежительный устав. Т. I. С. XI.

[25] Суздальцева Т.В. Древнерусские иноческие уставы. М.: Северный паломник, 2001. С. 292.

[26] Серафим (Кузнецов), иг. Мужской общежительный устав. М., 2000. С. 7.

[27] Суздальцева Т.В. Древнерусские иноческие уставы. С. 292, 293.

[28] Суздальцева Т.В. Древнерусские иноческие уставы. С. 293.