«Миссионеры без миссии»

- Миссионерская деятельность всегда конкретна, она заключается не в передаче некой информации о Православии. Миссионер — это христианин, который общается с людьми, находящимися вне Церкви, глаза в глаза. Любая миссия – это общение личностей. И в миссионерской деятельности большое значение представляет личность миссионера, и интересен ли он тому, с кем общается. Миссионер — это не просто человек, который что-то знает о Боге – это харизматическая персона, которая своею жизнью должна показывать, что значит жизнь в Боге. Мы говорим о серьёзном миссионере, а таких миссионеров очень мало. В тоже время любой христианин может освоить миссионерские азы и стать миссионером для своего окружения. И здесь главным будет не то, что он говорит, а как он живёт.

Возьмём, например, науку. В физике есть свои гении: Фарадей, Эйнштейн, но огромное количество физиков – не гении, они работяги, они трудятся в определённой сфере. И в богословии тоже есть свои гении: В. Лосский, прот. И.  Мейендорф, а есть много богословов, которые не создают новых выражений богооткровенных истин, но они живут и исполнят ту роль, которой их Господь сподобил.  Обучение вещь полезная, нужная, но сводить миссионерскую деятельность к зазубриванию и передаче информации – это, значит, не понимать саму сущность миссионерской деятельности. Миссионер  - это тот, кто зажигает, тот, кто вдохновляет человека. Смотрит на него человек и говорит: «Я хочу быть, как он».

Миссионерская деятельность – это знания, это свидетельствование о Церкви, это рациональная аргументация, но не надо забывать, что это и помощь человеку, а не просто полемика. Потому что миссионер – это человек, который любит других людей, его любовь не декларированная, она проявляется в действиях.

- Какова роль кафедр богословия духовных школ в общении Церкви с сектантским, оккультистским сообществом? Есть встречи с этими общинами,  и есть миссионерский опыт многих столетий. Между практикой и письменно изложенным опытом не должно быть разрыва. Сектоведение, быть может, и должно заниматься соединением этих отделившихся сейчас друг от друга явлений?

- Сектоведение как богословская дисциплина очень молодая. Вот сегодня мы праздновали столетие учреждения кафедр сектоведения. Но если мы выбросим семидесятилетний период, приходящийся на время советской власти, то, можно сказать, что  наша наука подобна человеку среднего возраста.

Я не могу сказать, что наблюдаю серьёзную  научную деятельность в рамках сектоведения сейчас.  Деятельность любой кафедры оценивается по написанным работам. Я же не вижу серьёзных работ, точнее, их очень мало. В  Америке, например, существует большое число журналов, посвящённых данной тематике. Назовите у нас хоть один журнал, посвящённый сектоведению? Было «Прозрение», которое издавалось небольшим тиражом А. Дворкиным. Продавался данный журнал ограничено, в основном в Москве, жив ли этот журнал сейчас – не знаю.

Я считаю, что на данный момент нет серьёзного влияния кафедр сектоведения на работу Церкви с сектами. Полагаю, что говорить о серьёзных богословских школах сектоведения сейчас рано, так как любая школа предполагает учителя и учеников, которые учатся, как работать с материалом, с темами, предполагает формирование экспертов – а таких школ я не вижу.

Теоретически, может находиться объединяющий миссионерский центр, интеллектуальный центр в богословской школе?

Сектоведение, как я полагаю, создано для подготовки православных апологетов и миссионеров. Они должны здесь обучаться, приобщаться к опыту ведущих миссионеров и апологетов. В таком  ключе сектоведение надо развивать, потому что всё же смысл учебного заведения – учить людей. А знание же, которое здесь люди получают,  должно применяться в жизни на практике.

 Если мы чуть-чуть вернёмся назад, получается, что сейчас центрами общения с сектантским сообществом, центрами, которые скапливают миссионерский опыт, являются частные центры, как например, «Ставрос» или Центр реабилитации жертв нетрадиционных религий имени А. С. Хомякова?

Нужно различать политику Церкви и инициативу частную. На данный момент работа с сектантами в основном происходит в частном порядке. Но это не означает, что она ведётся в отрыве от Церкви, оба упомянутых вами проекта созданы православными христианами и по благословению церковного священноначалия. Просто эти проекты локальны и держатся в основном на энтузиазме отдельных людей. Нет проектов, которые охватывали бы всю Церковь. Сказать, что есть какая-то серьёзная  глубокая политика Церкви по работе с сектантами, когда выделяются деньги, организуются программы, нельзя. Скорее, со стороны Церкви есть благое пожелание, чтобы это было. На мой взгляд, это большая ошибка. Мы можем построить множество храмов, но если не будет серьёзной апологетической и миссионерской деятельности Церкви, они могут оказаться пустыми.

Вы знакомы с научными работами московской кафедры сектоведения.

Только с теми работами, что попали в Интернет. Их было не много. Работы серьёзные.

Каковы вообще критерии хорошей работы в наше время?

Это научная честность в работе с темой, как бы автор лично не относился к конкретной секте, он должен быть максимально беспристрастен в подготовке материалов по ней.  Далее, важно умение работать с первоисточниками, умение полученную из них информацию адекватно оценивать и описывать.

Если я могу подчерпнуть из написанной работы знания, которые реально помогают в работе с сектантами, это хорошая работа.

Каковы планы центра «Ставрос»?

Одна из задач Православного миссионерско-апологетического центра «Ставрос» - это создание системы подготовки православных христиан, которые занимаются или хотят заняться миссионерской и апологетической деятельностью. Мы пытаемся выработать тот базис знаний, который можно будет использовать в практической работе с сектантами.

Уже два года у нас в Санкт-Петербурге действуют Апологетические курсы по подготовке людей для общения с сектантами – это площадка, на которой мы обкатываем все вырабатываемые нами знания и методики обучения. Но пока это всё находиться в  процессе становления, сколько займёт процесс подготовки этого курсы – я не знаю. Разработанный материал я хочу выпустить в форме книги и пустить её в широкий доступ. Надеюсь, Бог даст нам на это силы и возможности.

Беседовал Денис Гришков