Где находится могила Адама, или Парадоксы библейской археологии

Специфические трудности

— Отец Александр, верно ли, что библейская археология существует для того, чтобы подтвердить истинность Священного Писания?

— Я бы иначе расставил акценты. Не «подтвердить истинность», а восстановить исторический и культурный контекст событий, описанных в Писании. Подчеркну, что библейская археология — это наука, это определенная специализация внутри археологии как таковой, и потому использует те же методы исследования, те же критерии.

Когда-то, на самой заре библейской археологии действительно считалось, будто ее дело — поиск священных реликвий, артефактов, подтверждающих подлинность событий Священной истории. Но эта романтичная эпоха давно прошла, и сейчас даже сам термин «библейская археология» употребляется редко — обычно говорят о сиро-палестинской археологии, об археологии Леванта (т. е. средиземноморского побережья Ближнего Востока)... 

Вообще же за приблизительно сто пятьдесят лет своего существования библейская археология сделала множество открытий, которые подтверждают достоверность Священного Писания. Точнее сказать, оказалось, что библейское повествование в своих исторических, культурных, этнографических, природных аспектах вполне согласуется с данными археологии. Что же касается чудес, то археология (как и любая другая наука) их ни подтвердить, ни опровергнуть не может. Это область веры.

— А как вообще работают библейские археологи? Они непосредственно занимаются раскопками?

— Занимаются, но далеко не всегда. Тем более что невозможно копать везде. Для примера — только в Израиле одновременно ведется около двух тысяч раскопок, а ведь зона интересов библейской археологии не исчерпывается Израилем — это и весь средиземноморский регион, и Месопотамия, и Египет. Поэтому в основном библейские археологи занимаются анализом полевых данных. 

Думаю, стоит пояснить, как вообще ведутся археологические исследования. Все начинается с разведки: делаются предположения, берутся пробы — стоит ли вообще в этом месте копать. Второй этап — непосредственно раскопки. Территория картируется, разбивается на квадраты 5х5 м. Затем идет непосредственно сам процесс раскопок: буквально по несколько сантиметров в день снимаются слои. Фиксируется положение каждой найденной вещи, обрабатывается вся керамика, все кусочки и обломки. Это очень медленная работа, тянущаяся годами. Третий этап — описание того, что было найдено: на каком уровне это найдено, с каким слоем связано, как это можно датировать. И, наконец, четвертый этап — это аналитика, кабинетная работа. Массу материалов, полученных благодаря этим раскопкам, нужно связать воедино, выстроить в картину истории древнего мира.

— Есть ли в работе библейских археологов какие-либо специфические трудности?

— Ну конечно, есть. Особенно это касается стадии раскопок. На Святой Земле вообще опасно копать — окружающая обстановка очень напряженная. Знаю это лично, поскольку участвовал в нескольких экспедициях. Местное население может камнями закидать, и потому там обязательно нужна охрана. Бывают разные провокации — скажем, в одной из экспедиций, в которой я участвовал, местные жители подкинули археологам куколку с петлей на шее. Довольно прозрачный намек. Но угроза исходит не только от арабов, но и от иудеев-ортодоксов, которые считают раскопки занятием глубоко порочным, кощунственным. Местные же арабы просто недовольны, что под их домами, на их территории кто-то что-то копал.

Есть и трудности совсем другого порядка — многие исследователи попросту опасаются давать своим находкам какую-либо религиозную интерпретацию. Особенно это касается ученых из США: они не хотят прослыть ретроградами в американской академической среде, которая довольно атеистична (чем, кстати, сильно отличается от американского общества в целом, где более 50% населения регулярно участвуют в церковных богослужениях).

Общая система ценностей

— А в чем могут быть преимущества библейской археологии по сравнению с археологией обычной?

 — Прежде всего в том, что библейская археология, интерпретируя находки, опирается на текст Священного Писания, и это позволяет ей давать очень надежные трактовки.

Дело вот в чем: основную долю информации о жизни того или иного древнего народа мы черпаем из его письменности. Если письменности нет — как, например, в случае Дьяковской финно-угорской культуры, существовавшей до прихода славян на территории Москвы, то узнать о его жизни мы можем немного. Можем приблизительно представить быт, экономику, по идолам и захоронениям примерно восстановить религиозные взгляды — но это и всё. А вот чем жили люди, что думали о себе и об окружающем мире, какова была их религия и эпос, мы так и не узнаем.

Поэтому игнорировать тексты при интерпретации находок — это значит совершать серьезную методологическую ошибку (а в современной археологии есть такие направления, которые недооценивают роль письменных свидетельств).

Священное Писание — это ценнейший источник для историков и археологов. Ведь это не одна книга, а целый корпус текстов, создававшийся на протяжении более чем тысячи лет. Поэтому и многие неверующие археологи пытаются соотносить свои данные с текстом Библии. 

Да, есть повод для споров, да, могут быть разные интерпретации тех или иных моментов. Ну вот, к примеру, возьмем вопрос возникновения монотеизма. Возник ли он постепенно, эволюционным путем, или это результат Божественного откровения? Найденные артефакты показывают нам, как менялось мировоззрение еврейского народа на протяжении столетий. Скажем, в VII-VIII веках до Р. Х. цари Езекия и Иосия проводили религиозные реформы (о чем мы знаем из текста Священного Писания), и мы видим следы этих реформ — уничтоженные жертвенники, уничтоженные фигурки идолов. Но к тому же времени относятся и найденные в Иерусалиме в Гееннской долине два серебряных свитка, содержащие текст, очень близкий к священническому благословению из книги Левита. Значит, в одно и то же время существовали — и противостояли друг другу — и языческая традиция, и единобожие. И тут можно использовать археологические данные, чтобы показать логические провалы в атеистических концепциях, утверждающих, что монотеизм произошел от поклонения родовому богу какого-то из семитских племен. 

— Многие ученые, занимающиеся библейской археологией, — люди верующие. Сказывается ли как-то их религиозность в научной работе?

— Давайте уточним, что имеется в виду. Вопрос ведь можно понять и так: не отступают ли верующие исследователи от научной объективности и беспристрастности, не подтасовывают ли данные в угоду своему мировоззрению? Если речь об этом, то сразу скажу: нет. Археология, в том числе и библейская, — это наука, и как в любой науке, в ней сложно «срезать углы» и не попасться. Все данные могут быть перепроверены, все публикации общедоступны и могут быть подвергнуты критике. Так что если бы нашлись недобросовестные ученые из числа верующих — их давно схватили бы за руку.

Но ваш вопрос можно поставить иначе: помогает ли религиозная вера библейским археологам в их работе? И вот тут я готов утверждать, что верующий ученый имеет серьезное преимущество сравнительно с неверующим: у нас, верующих, гораздо больше общего с теми людьми, жизнь которых мы изучаем. Для нас, как и для них, вопросы бытия Божия — основные вопросы жизни. У нас с ними общая система ценностей. Авраам, Исаак и Иаков, цари Давид и Соломон, апостолы Петр и Павел жили тысячи лет назад, но мы духовно близки к ним. Поэтому нам гораздо понятнее их мотивация, их жизненные цели, их способы принятия решений. Следовательно, когда перед нами встает задача интерпретировать результаты археологических находок, реконструировать жизнь древних иудеев — нам это проще сделать, чем неверующим ученым, для которых религия — нечто чуждое и непонятное. От этого непонимания, кстати, у неверующих археологов зачастую происходят ошибки в интерпретации находок.

 Много шума из ничего

 — А вообще часто ли у библейских археологов случаются ошибки?

— Ошибки в научной деятельности неизбежны, и более того — стратегически они даже полезны, так как их обнаружение приводит не только к пересмотру каких-то конкретных взглядов, но и к более глубокому пониманию проблемы.

Ошибки можно разделить на две группы. Во-первых, это ошибки, связанные с неправильной интерпретацией текста Священного Писания, и во-вторых — ошибки археологического порядка: неправильные описания артефактов, неправильные датировки найденного и так далее.

Вот пример ошибки одновременно первого и второго типа. Известный израильский археолог Игаль Ядин вел многолетние раскопки в Мегиддо, Хацоре и Гезере и везде нашел остатки многокамерных ворот. До него считалось, что в Гезере, например, это не ворота, а остатки башни. Ядин доказал, что это входные городские ворота и однозначно соотнес их с упомянутыми в 3-й книге Царств царскими городами, которые построил Соломон. Он предположил, что все эти ворота относятся к Х веку до Р. Х. Но дальнейшие исследования показали, что все эти ворота были поставлены в разное время. В Хацоре, действительно X век, в остальных — позже. Научные противники Ядина даже заявили, что вообще не было никакого единого царства Давида и Соломона. Ошибка Ядина была в том, что он столь однозначно связал найденные им ворота с воротами, упомянутыми в книге Царств. Но в Священном Писании вовсе не говорится, что именно эти ворота Соломон сделал царскими. Они могли быть построены позже, могли быть многократно перестроены. Ошибка Ядина происходит из недостаточно точной интерпретации текста Священного Писания и недостаточных (а это вполне естественно для его времени) возможностей точной датировки. 

— Приведенный Вами пример — это все-таки частность. А были ли столь серьезные, «системные» ошибки, что впору усомниться в достоверности результатов библейской археологии и подлинности библейского повествования?

— Таких ошибок не было. Наоборот — целый ряд открытий убеждает нас в подлинности Священного Писания. В безнадежное прошлое ушла библейская критика образца XIX века, когда считалось, что Евангелия написаны в конце II века людьми, которые не могли видеть Иисуса. Или то что история Ветхого Завета была записана после плена в эллинистический период. Сейчас любой ученый-археолог, независимо от личного отношения к религии, подтвердит, что Евангелие — это продукт эпохи первого века, что первые Евангелия (от Матфея, Марка, Луки) написаны еще до разрушения Иерусалимского храма в 70-м году по Р. Х., что авторы действительно жили в Иерусалиме. Это следует из множества деталей, иногода даже оговорок в тексте.

—  Приходится ли библейским археологам сталкиваться с подделками артефактов?

— Да, время от времени приходится. Подделки начались еще на заре библейской археологии, в XIX веке. Наиболее известный фальсификатор того времени — Мозес Шапиро. Он изготавливал и продавал даже не отдельные подделки, а целый комплекс артефактов. Эти артефакты скупали знаменитые музеи мира — сегодня изделия рук Шапиро можно найти в Британском музее, в Лувре, в Эрмитаже. Мне самому приходилось держать в руках эти подделки. Например, он отрезал часть от древнего свитка и наносил на нее новые надписи. В итоге Шапиро был разоблачен известным ученым Ш. Клермоном-Ганно, ему грозило судебное расследование и он покончил жизнь самоубийством.

Но не всегда удается однозначно определить подделку. Например, в 1997 году один израильский коллекционер представил научной общественности оссуарий с надписью «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса». Оссуарий — это ящичек, куда складывали кости после того, как тело истлевало. Сам оссуарий несомненно подлинный, а вот насчет надписи ведется спор. Разгорелся шум, было колоссальное судебное разбирательство. В итоге было вынесено решение: суд не располагает данными ни за, ни против подписи. Поэтому обвиняемые свободны. А вопрос о подлинности до сих пор остается открытым. 

Иерусалим разрушали несколько раз. И поэтому существуют исторические затруднения для реконструкции домов и зданий времен Христа. Первое разрушение произошло в 70 году, когда римляне буквально не оставили камня на камне. После этого последовало еще несколько катаклизмов: возведение римского города Элия Капитолина, захват персами в 614 году, затем перестройки арабами и крестоносцами…

— А как вообще обычным людям, не специалистам, воспринимать регулярные сенсации на тему археологических находок, якобы переворачивающих все наши представления о Библии?

— Относиться нужно предельно осторожно. Прежде всего, нужно понимать, что журналисты, как правило, люди не очень образованные и потому могут искренне заблуждаться, считая нечто сенсацией. Вот пример — недавняя находка, наделавшая много шума, «евангелие» Иуды. Это не подделка, это действительно древний текст — но текст, созданный гностиками во II веке по Р. Х. Причем Церкви этот текст давно известен, о нем упоминает священномученик Ириней Лионский, когда описывает разные гностические секты. Находка «евангелия»  Иуды даже принесла пользу науке: стало понятно, что гностики разрабатывали свою религию, совершенно непохожую ни на иудаизм, ни на христианство. От христианства там была только терминология. Словом, ничего этот текст не перевернул, он был известен, но когда гностики вымерли, он был забыт.

Но бывают и явные фальшивки, их создатели стремятся только к славе и деньгам. Пресса же такие фальшивки начинает раскручивать.

Вот что еще нужно понимать: ни один серьезный исследователь никогда не обратится в желтую прессу. Даже если он находится в конфликте с официальной наукой, даже если считает, что его затирают, не признают его открытия, — он все равно не будет связываться с таблоидами. Поэтому если вы читаете в желтой прессе про сенсационное открытие и видите ссылки на ученых, якобы подтверждающих это — не верьте. Наверняка тут какая-то подтасовка. 

Кроме того, учитывайте и то обстоятельство, что археология — наука медленная. От находки до ее правильной интерпретации чаще всего проходят долгие годы, а то и десятки лет. Поэтому если вам говорят, что вот только что отрыли нечто, и это нечто является тем-то и тем-то (например, кольцом царя Соломона или Евангелием от Понтия Пилата, или черепом Адама) — усомнитесь. Столь быстрая интерпретация попросту невозможна. 

Археология как разновидность паломничества 

— В церковной среде иногда можно услышать мнение, что библейская археология Церкви вообще не нужна. У нас есть Писание, есть святые отцы — и чего еще надо? Вам приходилось слышать нечто подобное?

— Да. Например, я сталкивался с таким предубеждением среди студентов духовной семинарии. Они, еще не зная содержания курса, говорят, что не нужна наука, не нужно научное изучение Священного Писания, достаточно его просто читать

На самом деле это серьезная ошибка. Дело в том, что просто читать — недостаточно. Нужно еще и понимать, и более того — уметь соотносить прочитанное со своей текущей жизнью. А для этого необходимо знать контекст описанных в Библии событий.

Контекст этот мы, современные люди, в массе своей не знаем. Поэтому, читая, скользим по поверхности, текст нас не задевает, а не задевает именно потому, что для нас непонятен фон происходящих событий. Археология этот фон помогает восстановить. Вот мелкий пример — в иудейском варианте книге Царств (он чуть детальнее текста синодального перевода) говорится, что филистимляне монополизировали производство железных орудий, и израильтяне должны были платить им за заточку один «пим». А что такое пим? Когда археологи нашли разновесы и гирьки, на которых было написано «пим», оказалось, что пим серебра— это очень много. То есть выяснилось, что евреи платили очень дорого, что филистимляне, монополизировав кузнечное дело, держали их на положении рабов. Маленькая деталь — а дает представление о тяжелом положении израильского народа в то время.

Я читаю много популярных лекций по библейской археологии помимо семинарии. Например, на Высших богословских курсах при МДА уже сотни людей прослушали мой курс. Что интересно — после первой же лекции коренным образом меняется отношение. Пропадает скепсис. А происходит это потому, что возникает живое ощущение ветхозаветных и евангельских событий. Возникает именно благодаря библейской археологии — она помогает вжиться в предмет.

В этом смысле библейскую археологию можно сравнить с паломничеством по святым местам. Паломник, который прошел стопами Господа, стопами апостолов, ощутил биение сердца истории в этих местах, начинает совсем иначе относиться к Священному Писанию, оно для него оживает.

— А лично для Вас что значит библейская археология? Что она Вам дает?

— Могу привести такой пример: я готовил монографию по апостолу Павлу. Проделал за несколько раз весь путь апостола Павла, описанный в Деяниях святых апостолов, изучил массу литературы, музейные коллекции... и меня все это очень впечатлило. Одно дело просто знать новозаветный текст, и совсем другое — пропустить через себя, пройдя этим путем, видя артефакты той эпохи. После этого начинаешь по-другому относиться к текстам апостола Павла — зная, кому он пишет, в каких условиях. 

 ^{Иордания. Место, где крестился Христос. Фото Владимира Ештокин}

Или другой пример — проповеди святителя Иоанна Златоуста. Я заметил, что когда читаешь их, то ощущаешь себя в толпе иудеев, окружающих Господа Иисуса Христа. Когда я читаю Священное Писание, а особенно когда как священник говорю проповеди, у меня моментально возникает эта картина. Я проехал тысячи километров по Ближнему Востоку — у меня по несколько поездок и экспедиций в год, и эти поездки меняют мое сознание. Мне хочется думать и жить в евангельском контексте. Именно это мне и дает библейская археология — она, хоть и опосредованным образом, позволяет мне стать очевидцем событий Священной истории. 

Священник Александр ТИМОФЕЕВ

Журнал «Фома»