Историко-филологический анализ повествованияо царе Езекии во 2 пар. 29-32

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Книги Паралипоменон были изначально одной книгой под названием ~ymiY"h; yrEb.DI rp,se(sēperdibrê hayyāmîm), что в переводе на русский означает ''Книга событий/слов дней'' или ''Летописи''. С глубокой древности эта книга рассматривалась как дополнение к другим книгам Ветхого Завета, в особенности Книгам Царств. Поэтому в Септуагинте, греческом переводе Библии, она получила название Paraleipomšnwn (от др.гр. parale…pw, ''пропускать, упускать''), буквально ''Вещи пропущенные''. Кроме этого, переводчики LXX разделили ее на две отдельных книги.

Под этим названием, ''Паралипоменон'', книги затем вошли в Славянскую и Русскую Библию. Блаж. Иероним Стридонский в своем переводе Еврейской Библии на латинский язык назвал эти книги ''Chronica'' или ''ChronicorumLiber''. Для него они были ''хрониками всей священной истории''[1] от Адама до эдикта персидского царя Кира. Однако Книги Паралипоменон или Хроники[2] не являются просто дополнением к основной истории. Это также не хроника событий. В них представлено особое видение истории Израиля из перспективы послепленного периода.

Рассказ Летописца[3] о царе Езекии занимает особое место во всем произведении. Он состоит из четырех длинных глав, что приблизительно на семьдесят процентов больше, чем параллельная версия в Книгах Царств. По объему история Езекии стоит на третьем месте после рассказов о первых великих израильских царях Давиде и Соломоне. И это само по себе уже свидетельствует о важности избранной для исследования части Книг Хроник.

Актуальность темы исследования связана в первую очередь с абсолютной неразработанностью ее в русской библейской науке. В то же время на западе интерес к ней достаточно высок. В последние двадцать — тридцать лет Хроники стали одними из самых изучаемых библейских книг[4].

В настоящее время, после перерыва в несколько десятилетий, идет процесс становления современной отечественной библеистики. До революции она достигла определенного уровня развития, в том числе, в полемике с радикальными западными критическими исследованиями Библии. Однако в постреволюционное время, в связи с известными обстоятельствами, библейская наука не только не могла развиваться на одном уровне с западной, но не могла развиваться вообще. По этой причине наше исследование является весьма актуальным и востребованным. Оно ориентировано на восполнение пробела в одной из областей библеистики, в исследовании Книг Паралипоменон. В дореволюционный период в этой области было сделано очень мало. Не говоря уже о том, что из тех работ мы ничего не узнаем об особенностях повествования Летописца о личности царя Езекии и его правлении. Однако это повествование разительно отличается от изложенного в Книгах Царств.

 Степень изученности темы и краткий обзор литературы[5]

 До девятнадцатого столетия вопрос об историчности Книг Хроник не вызывал значительных споров. Им в целом уделялось мало внимания. И хотя в области интерпретации были очевидны некоторые сложности, общая достоверность книг не подвергалась сомнению, особенно среди церковных писателей.

Большинство Отцов Церкви не придавало особого значения Хроникам или толковало их недостаточно подробно. Однако, например, блаж. Иероним Стридонский, очень высоко оценивал достоинства книги[6]. В письме к Павлину он писал: ''Книга Паралипоменон... такова, что если кто, не зная ее, захочет присвоить себе знание Писаний, тот смеется сам над собою.''[7]. В комментариях блаж. Феодорита Кирского (ок. 393-458), Прокопия Газского (ок. 475-538) и Рабана Мавра (ок. 776-856), всех, кто рассматривал Хроники как руководство к праведной жизни, историческая достоверность книги никогда не ставилась под сомнение. В целом средневековые комментаторы имели тенденцию приводить к согласию те противоречия, которые они встречали между 1-2 Паралипоменон и 1-4 Царств. Они исходили из той предпосылки, что историческая точность первых является бесспорной[8].

Средневековые еврейские ученые, такие как рабби Шломо Ицхак (акроним: Раши) (1040-1105 гг.), рабби Давид Кимхи (Радак) (ок. 1160-1235 гг.) и рабби Леви бен Гершон (Герсонид или Ралбаг) (1288-ок. 1344 гг.) также строго придерживались буквального значения текста Хроник и высоко оценивали их историческую ценность[9].

Исаак Абарбанель (1437-1508 гг.) во введении к своему комментарию на Книги Царств поднял различные вопросы по поводу связи между ними и Книгами Хроник. Он замечает, что хотел бы найти ответы и объяснения, но, к сожалению, не нашел ниодного упоминания об этом «ни большого ни маленького, ни хорошего ни плохого». По его словам, не было никаких комментариев на Хроники, «кроме несколько несерьезных комментариев, сделанных Р. Давидом Кимхи»[10].

С наступлением эпохи Возрождения взгляд на эти книги начинает меняться. Так еврейский ученый И. С. дель Медиго (1591-1655 гг.) утверждал, что автор Хроник не заслуживает доверия, поскольку он жил спустя много столетий после описываемых им событий. Вероятно впоследствии его выводы повлияли на Б. Спинозу, который был готов исключить Хроники из числа священных книг. Высказывания Спинозы, в свою очередь оказали влияние на Г. Л. Оедера. Он попытался доказать, что эти книги не богодухновенны, а следовательно их нужно исключить из библейского канона. Решающее изменение в исследовании Книг Хроник произошло в начале девятнадцатого столетия.

К этому времени общее согласие ученых было выражено в работе И. Г. Эйхгорна (J.G. Eichhorn). Он создал теорию, согласно которой, авторы Царств и Хроник использовали разные редакции общих древних источников. Это объясняло как сходства, так и различия двух исторических произведений. Оба, таким образом, были достоверны. Теория была поддержана не только современниками Эйхгорна, такими, например, как Л. Бертольд, но и многими последующими учеными, например, К. Ф. Кейлем ( C.F. Keil ), прот. Арсением Царевским и др.

Однако это предположение было подвергнуто резкой критике  В.M.Л. де Ветте (W.M.L. de Wette). По его мнению, неисторичность Хроник была очевидна, поскольку они были написаны намного позднее Царств. Кроме того, нет никаких фактических доказательств существования у Летописца неизвестных нам источников. И можно с уверенностью говорить лишь о том, что в качестве источников у Летописца были Книги Царств. Но писатель их «изменил, приукрасил и исказил» вследствие своего особого отношения «к Левитам, иудейскому культу и религии и ненависти к северному царству».

Что касается повествования о Езекии, де Ветте говорит об этом в контексте обсуждения рассказов, описывающих религиозные обряды. По его мнению, такие рассказы не заслуживают доверия, если они противоречат изложенному в Книгах Царств. Сюда, например, он относит рассказ о необычном праздновании Пасхи при Езекии, длившемся четырнадцать дней (2 Пар. 30). В Библии о нем сказано, что «со времен Соломона не было подобного в Иерусалиме» (2 Пар. 30:26). Однако, как замечает де Ветте, это противоречит 4 Цар. 23:22 и 2 Пар. 35:18 - «не была совершаема такая пасха от дней судей... и во все дни царей Израильских и царей Иудейских»... какую совершил Иосия. Соответственно, по рассуждению де Ветте, едва ли можно считать рассказ о Пасхе Езекии историчным.

Выводы де Ветте были подвергнуты серьезной критике. Однако большинство последующих ученых при изучении Хроник продолжали опираться на его основные положения. В том же направлении развивал свои суждения современник де Ветте К. П. В. Грамберг. Последователями де Ветте были также такие ученые, как например, K. Г. Граф (K.H. Graf) и Ю. Велльгаузен ( J. Wellhausen ).

Критиками утверждения де Ветте и его последователей выступили, среди прочих, К.Ф. Кейль, прот. Арсений Царевский, Ф.К. Моверс ( F.C. Movers ), А.А. Олесницкий, П.А. Юнгеров, М. Гуляев, прот. А. Глаголев и др. Все они защищали историчекую достоверность Хроник. Первые двое, как уже отмечалось выше, были последователями теории Эйхгорна об общем источнике Царств и Хроник. Однако, по мнению Кейля, кроме него, у автора Хроник была возможность использовать другие источники, в особенности, пророческие писания. Из современных ученых в пользу гипотезы об общем источнике высказывались Б. Гальперн (B. Halpern ) и А. Оулд ( A.G. Auld ) .

Труд Глаголева оказался единственным из всех дореволюционных работ русских библеистов, непосредственно относящимся к теме данного исследования. Недостатком этого комментария, как и всех упомянутых выше исследований, является отсутствие раскрытия богословских идей самого Летописца и объяснение всех особенностей рассказа лишь использованием отдельного источника.

Несмотря на критику идей де Ветте о недостоверности и искажении истории Хроник, развитые Велльгаузеном они были приняты многими последующими учеными, такими например, как Ч.К. Торри (C.C. Torry), Е. Л. Куртис (E.L. Curtis) и А. А. Мадсен (А.А. Madsen), А. Велч (A.C. Welch) и др. И начиная с конца девятнадцатого столетия, это мнение стало господствующим в западной библеистике. Однако уже в 1920-х гг. вновь появляются исследователи, допускавшие историчность некоторых дополнительных повествований Летописца[11].

В 1943 г. был издан труд немецкого ученого М. Нота (М. Noth), значительная часть которого посвящалась Книгам Хроник. Автор утверждал, что в распоряжении Летописца был текст Девтерономической истории[12] и некоторые дополнительные источники. Используя результаты археологических исследований, Нот доказывает наличие у Летописца неизвестного источника, в том числе, на примере рассказа о царе Езекии (2 Пар. 32:30). Исследователь подчеркивал, что Летописец украшал, переделывал и интерпретировал древние предания (Книги Царств — А.В.) не для искажения истории, но для решения проблем иудейского общества послепленного периода.

Работа Нота оказала большое влияние на последующее исследование Хроник. Многие ученые, развивая его предположения, находили в истории Летописца намного больше достоверной информации из вне-библейского источника (или источников), чем предполагал он сам. К ним принадлежат такие исследователи, как В. Рудольф (W. Rudolph), Я. M. Майерс (J.M. Myers), Ф. Мичейли (F. Michaeli), Р.Б. Диллард (R.B. Dillard), Г. Джонс (G.H. Jones) и др.

Другой последователь Нота, П. Велтен (P. Welten), более критично оценивал историю Летописца. Согласно ему, в дополнительном материале Летописца достоверная информация содержится только в трех коротких параграфах из рассказов о Ровоаме, Озии и Езекии.

В 1960-х гг. под влиянием кумранских находок в библейской науке произошли значительные перемены, в том числе и в исследовании Книг Хроник. Стало понятно, что текст Книг Царств, использованный Летописцем, отличался от масоретского текста тех же книг.

На настоящее время наиболее значимые исследования по Хроникам принадлежат П. Акройду (P. Ackroyd), Х.Г. Уильямсону (H.G. Williamson), Р. Дилларду, С. Яфет (S. Japhet) и И. Калими (I. Kalimi). Однако исследователи расходятся по поводу того, чем является история Летописца: либо это богословское произведение, не имеющее исторического значения, либо это историография, содержащая важный материал для восстановления как предпленного, так и послепленного периода истории Израиля.

Непосредственно рассказ Летописца о царе Езекии исследовал Дж. Розенбаум (J. Rosenbaum). По его мнению, факты, изложенные Летописцем в 2 Пар. 29-31, были известны и автору Девтерономической истории, только по определенным причинам последний не включил их в свой рассказ. Также огромный вклад в изучение Хроник в целом и в изучение рассказа о Езекии в частности внес Э. Вон (A. Vaughn). С помощью археологических данных он доказал историческую достоверность рассказа Хроник о ''великих деяниях'' Езекии и стремительном экономическом подъеме Иудеи, описанных в коротком пассаже 2 Пар. 32:27-30. Однако Вон полностью отрицает историчность остального дополнительного материала Летописца о Езекии. Он считает его чисто идеологическим сочинением, не имеющим исторической основы.

И. Финкельштейн (I. Finkelstein) тоже подтверждает необычайный экономический подъем в Иудее при Езекии. Кроме этого, он приводит археологические свидетельства религиозных реформ Езекии — остатки святилищ и культовых принадлежностей,обнаруженные в трех иудейских городах: Араде, Бер-Шеве и Лахише. Однако, подтверждая достоверность одних частей рассказа о Езекии, Финкельштейн ставит под сомнение другие.

Наконец, стоит сказать о тех современных ученых, которые отрицают историчность всего дополнительного повествования Летописца о царе Езекии. Сюда относятся такие исследователи, как Н. На'аман (N. Na'aman), Д. Идельман (D. Edelman), Я. Амит (Y. Amit) и Л. Фрид (L. Fried).

Одним словом, споры по поводу историчности или неисторичности дополнительной части истории Летописца о царе Езекии существуют до сих пор. Кроме того, многие ученые продолжают следовать утверждениям критиков девятнадцатого столетия о том, что Летописец сочинил ''сказку'' в поддержку послепленного духовенства, священников и левитов, или одних только левитов. Поэтому, со своей стороны, мы считаем необходимым сделать попытку разобраться в данной проблеме на основании рассказа о Езекии, и внести тем самым свой вклад в решение вопроса.

Цель и задачи, объект и предмет исследования

Цель исследованиясостоит в том, чтобы с учетом современных данных определить исторически достоверные сведения о царе Езекии в 2 Пар. 29-32, а также показать литературные методы, богословские воззрения и замысел Летописца.

Исходя из сформулированной цели, в работе предпринята попытка решения следующих задач:

1)           Рассмотреть археологические данные, относящиеся ко времени правления царя Езекии и имеющие непосредственное отношение к оценке историчности отдельных фрагментов 2 Пар. 29-32.

2)           Проанализировать дополнительный материал повествования, не имеющий параллельных мест в Библии (2 Пар. 29-31), с целью: выявления в нем исторически достоверных элементов; определения фрагментов, отражающих эпоху самого Летописца; выделения его основных богословских воззрений и авторского замысла.

3)           Проанализировать синоптический материал повествования (2 Пар. 32 и 4 Цар. 18-20) с целью: показать метод работы автора со своими источниками; определить его литературные приемы и замысел.

4)           Систематизировать результаты исследования.

Объектом исследования является повествование о царе Езекии в 2 Пар. 29-32.

Предметом исследования являются фрагменты повествования 2 Пар. 29-32, которые могут быть привлечены для исторической реконструкции событий, относящихся к эпохам царя Езекии и автора Хроник, богословских идей, нашедших выражение в рассказе, а также литературного метода Летописца.

Методы исследования

Для решения поставленных задач в данной работе потребовалось применение совокупности нескольких методов. Во-первых, мы использовали метод исторической реконструкции с привлечением современных археологических данных, что позволило, насколько это возможно, восстановить основные события эпохи царя Езекии.

Во-вторых, мы применили метод исторического сравнения, с помощью которого была сделана попытка выявить соответствие между реальностью описываемой эпохи и ее отражением в тексте, а также определить фрагменты, которые могут относиться ко времени написания Книг Хроник.

В-третьих, применялись методы компаративного и филологического анализов, которые позволили нам сравнить два библейских рассказа о царе Езекии и определить метод работы древнего писателя с источниками (ранними библейскими текстами), а также его различные литературные, стилистические и лингвистические приемы и способы выражения своей позиции в тексте.

Наконец, в-четвертых, посредством богословского анализа были выявлены богословские взгляды Летописца, отраженные в рассматриваемом тексте.

Научная новизна исследования

С одной стороны, автор видит новизну полученных результатов в том, что тема данной работы практически не исследована в отечественной библейской науке. С другой стороны, в зарубежной литературе мы находим обилие неизвестного российской научной общественности материала по данной теме, который, с точки зрения автора, следовало бы ввести в научный оборот. Кроме того, ни в отечественной, ни в зарубежной историографии на сегодняшний день нет специального исследования, посвященного рассказу Хроник о царе Езекии, с привлечением столь широкого спектра результатов последних научных изысканий для выявления историчности повествования, литературных приемов и богословских идей Летописца.

Положения, выносимые на защиту

1) Весь дополнительный материал повествования Книг Хроник о царе Езекии основан на исторически достоверных письменных и/или устных источниках.

2) Наряду с этим повествование Летописца отражает эпоху самого автора и его богословские взгляды и замыслы, не имеющие отношения ко времени правления царя Езекии.

3) Автор Хроник не был простым сочинителем, написавшим выдуманную им историю, как утверждали и продолжают утверждать некоторые западные исследователи. Он был историописцем, следовавшим традиционным на Древнем Ближнем Востоке историографическим приемам.

II. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Настоящая работа состоит из введения, трех глав основного раздела, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Общий объем работы составляет 323 страницы; объем библиографии: 167 наименований.

Во Введении обосновывается актуальность и новизна исследования, определяются предмет, объект, цели, задачи и основные методы исследования, предлагается обзор использованной литературы, даются сведения об апробации диссертации, рассматривается ее структура.

Глава 1. Некоторые археологические свидетельства историчности повествования Летописца о царе Езекии (727-698 гг.)в 2 Пар. 29-32.В первой главе на основании результатов археологических исследований, в частности, новейших работ, была предпринята попытка подтвердить историческую достоверность отдельных дополнительных эпизодов повествования 2 Пар. 29-32. Кроме того, мы попытались, насколько это возможно, представить ситуацию, сложившуюся в Иудее ко времени правления царя Езекии.

В параграфе 1.1 Свидетельства наивысшего экономического и политического развития Иудеи при царе Езекии рассматриваются археологические свидетельства наивысшего экономического и политического развития Иудеи при царе Езекии в кон. VIII в. до Р.Х. Этот параграф делится на два раздела . В первом (1.1.1 Рост населения Иудеи и Иерусалима) были подробно рассмотрены многочисленные археологические отчеты, подтверждающие быстрый рост населения Иудеи и Иерусалима в кон. VIII в. до Р.Х. Были рассмотрены разные мнения ученых по поводу самого процесса роста населения, был ли он постепенным или внезапным. В результате сравнения плотности населения страны и численности поселений и городов в периоды, предшествовавшие и последующие правлению Езекии, становится очевидным, что именно в это время в Иудее произошел, своего рода, демографический взрыв. Было выяснено, что одной из главных причин этого процесса стало переселение огромной массы беженцев с территории бывшего Северного царства после падения Самарии в 722 г. До Р.Х. Иерусалим в этот период становится крупной столицей и важным политическим центром.

Кроме того, для роста Иерусалима имело большое значение переселение сельского населения Шфелы. Из-за вторжения армии Синаххериба в 701 г. до Р.Х. большая часть поселений этого региона была уничтожена.

В параграфе 1.1.2 Кувшины lmlk. Силоамская надпись были рассмотрены свидетельства экономического и социального развития Иудеи. Пиьменность в это время стала неотъемлемой частью правительственной бюрократии, о чем свидетельствуют многочисленные печати lmlk и частные печати, очевидно, принадлежавшие царским чиновникам. К тому же использование письменности различными социальными классами представлено множеством письменных свидетельств, самым ценным из которых, без сомнения, является Силоамская надпись.

Мы пришли к заключению, что в период правления царя Езекии произошел значительный рост экономики и усиление инфраструктуры Иудеи. Процесс производства и распространения зерна, вина и масла контролировался непосредственно царем и его чиновниками. Кроме того, по всему царству основывались центры для хранения этих вторичных сельскохозяйственных продуктов. В итоге, все это, вместе со строительством полукилометрового туннеля от источника Гихон к Городу Давида, свидетельствует об историчности сообщения Летописца во 2 Пар. 32:27-30.

В следующем параграфе 1.2 Свидетельства централизации культа были рассмотрены археологические свидетельства историчности библейского сообщения о централизации культа при царе Езекии. В разделе 1.2.1 tAmB' ( bāmôt ) - ''высоты'', упоминаемые в Ветхом Завете было определено, что собой представляли культовые сооружения, упоминаемые в Писании под названием tAmB' ( bāmôt ). Это были целые священные комплексы, находившиеся на территории городов, включавшие различные общественные здания и имевшие своих священников.

В разделе 1.2.2 Арад на основании самых современных археологических отчетов мы пришли к заключению, что вопреки предположению И. Ахарони о двух стадиях закрытия святилища в Араде, захоронение храма, очевидно, произошло за один раз, и именно в период царя Езекии. Также в разделе 1.2.3 Бер-Шева был сделан вывод, что храм и его жертвенник в Бер-Шеве разобрали не при Иосии, как утверждалось например, И. Ядиным, а во время реформы царя Езекии. И наконец, в разделе 1.2.4 Лахиш мы выяснили, что святилище второго по значению иудейского города, находившееся здесь в VIII в. до Р.Х., перестало существовать ко времени вторжения Синаххериба. Одним словом, все три находки свидетельствуют о существовании в этих трех городах святилищ в VIII в. до Р.Х., и о том, что они были разрушены или перестали использоваться до того, как сами города были уничтожены армией Синаххериба.

Итогом всей первой главы стало заключение о том, что культовая реформа царя Езекии имела несколько аспектов: религиозный, социально-экономический и политический. С одной стороны, основанием для реформы послужила вера царя. После повсеместного введения Ахазом идолопоклоннических культов его сын постарался восстановить культ Яхве, Бога Израилева. С другой стороны, реформа была политической попыткой организации государства перед нападением Синаххериба. Это был важный шаг в усилении власти царя в контексте перестройки Иудеи во время демографического ''взрыва'' и укрепления государственной власти.

Глава 2. Дополнительный материал Летописца о правлении царя Езекии в 2 Пар. 29-31.Во  второй главе на основании данных, полученных в первой главе, методом историко-филологического анализа осуществляется выявление исторической среды и основных богословских идей, отраженных в дополнительных, не имеющих параллельных мест с оригинальным рассказом Книг Царств, главах повествования, 2 Пар. 29-31.

2.1 Введение является вводной частью второй главы. В параграфе 2.2 Открытие храма, его очищение и освящение (2 Пар. 29) рассматривается эпизод Хроник, повествующий об открытии, очищении и освящении Иерусалимского храма после его осквернения царем Ахазом. Параграф поделен на несколько раздел ов, соответствующих библейскому повествованию. В разделе 2.2.1 Вступление (2 Пар. 29:1-2) кратко сказано об имени царя Езекии: его этимологии и четырех формах, в которых это имя встречается в Библии. Кроме того, мы отметили, что Летописец здесь эксплицитно сравнивает Езекию с Давидом. С одной стороны, это сравнение было заимствовано им из Царств, но с другой стороны, оно само по себе имеет большое значение, поскольку Летописец старательно опускает подобные сравнения, сделанные в оригинальном повествовании для других иудейских царей.

Раздел 2.2.2 Очищение храма (29:3-19) посвящен рассмотрению эпизода об очищении храма. Было показано, что в основе рассказа лежит достоверный источник, и даже место, куда в монархический период из храма выносился мусор, согласуется с новейшими археологическими находками. Кроме того, мы пришли к заключению, что в распоряжении Летописца были достоверные родословные списки храмовых служителей, на основе которых он составлял свои списки. Также была проанализирована речь царя Езекии к служителям храма. Очевидно, посредством ее писатель хотел показать своим читателям связь между послепленной ситуацией и ситуацией времени Езекии: внимание к богослужению должно быть главным смыслом жизни послепленного сообщества.

Кроме того, Летописец возвышает левитов почти до положения священников, приписывая им очищение храма, а в особенности, стола для хлебов предложения и его сосудов. Хотя по закону левиты могли его касаться только во время перенесения скинии.

В разделе 2.2.3 Переосвящение храма (29:20-30) рассматриваются следующие эпизоды: подготовка к жертвоприношению, организация музыкального сопровождения при нем, сам ритуал жертвоприношения и всеобщее поклонение. Главным отличием описываемого здесь ритуала от других подобных библейских описаний является музыка и пение и то, что жертва о грехе была принесена за царство, за святилище и за народ. Под последними тремя категориями подразумеваются: царь, духовенство и народ Иудеи. Все те, кто участвовал в отступлении от Яхве при царе Ахазе.

Музыка и пение во время богослужения нигде в Библии до Книги Хроник не упоминаются. Очевидно, эта традиция была введена в эпоху Второго Храма, также как, например, обычай всеобщего завершающего жертвенный ритуал народного поклонения во время исполнения священных песнопений. Это подтверждается раввинистическими источниками. Однако Летописец, чтобы придать законность и древность этим нововведениям, приписывает их учреждение Давиду, выступающему у него в роли пророка, подобно Моисею. Таким образом, согласно Летописцу, богооткровение в священной сфере культа не прекратилось со смертью Моисея.

Раздел 2.2.4 Народное празднование (29:31-36) посвящен рассмотрению описания народного праздника. Здесь представлена необычная практика, когда левиты заменяли священников в снятии кожи с закланных животных. Возможно, здесь Летописец использовал исторический прецедент, произошедший в далеком прошлом, для подтверждения обычая своего времени. Однако, поскольку это нельзя подтвердить с достоверностью можно говорить лишь о существовании такой практики во времена Летописца.

Параграф 2.3 Возобновление празднования Пасхи (30:1-31:1) посвящен анализу рассказа о праздновании Пасхи.

В 2.3.1 Источники и структура была рассмотрена возможность наличия в основе этого повествования достоверного источника. В результате чего были опровергнуты критические замечания против его историчности, и оно было признано в основе своей исторически достоверным. Во-первых, это вытекает из самого рассказа: информация о нетрадиционной дате совершения праздника была взята из какого-то достоверного источника; это мог быть письменный документ, а могло быть и устное предание. То же самое относится к упоминанию об израильтянах, не принявших приглашение царя и не пришедших в Иерусалим. Во-вторых, многие детали рассказа соответствуют эпохе царя Езекии.

В разделе 2.3.2 Подготовка к празднованию Пасхи (30:1-13)рассматриваются следующие эпизоды: объявление решения о праздновании Пасхи во втором месяце, приглашение израильтян, ответ на приглашение и собрание в Иерусалиме. В первом эпизоде было выявлено сразу два литературных приема: ''обратный кадр'' и параллелизм, свойственный библейской поэзии. Кроме того, мы выяснили, что рассказ о Пасхе Езекии не связан с законом о ''второй Пасхе'' в Чис. 9 и с предписанием о совершении Пасхи во Втор. 16. Рассказ является вполне самостоятельным и независимым. Вероятной причиной перенесения общего празднования было какое-то чрезвычайное событие, оставшееся на века в памяти народа. Очевидно, именно это предание было использовано Летописцем.

Также было проанализировано послание Езекии к жителям бывшего Северного царства. Мы обнаружили в нем несколько богословских принципов и литературных приемов Летописца.

В сообщении о послах Езекии, обходивших города бывшего Северного царства, очевидно, наличие исторического зерна. Это также подтверждается археологическими исследованиями, рассмотренными в первой главе работы: находки печатей lmlk в северных участках, а также резкое увеличение населения Иудеи и Иерусалима за счет притока беженцев.

В следующем разделе 2.3.3 Празднование Пасхи (30:14-31:1) рассматривается рассказ о самом совершении Пасхи, которая здесь является началом праздника Опресноков. Многие обрядовые моменты являются нововведением в сравнении с предписаниями закона, свидетельствуя о практиках, существовавших во времена Летописца: подношение левитами крови жертвенного агнца священникам и окропление ею жертвенника. Причем, установление этих поздних обычаев Летописец приписывает времени Моисея.

Посредством сравнения этого праздника с описаниями праздников эпохи Второго Храма было выявлено отражение послепленной эпохи в сообщении о вкушении неочистившимися людьми мяса жертвенного животного. Несмотря на запрещение закона, во многих пассажах раввинистической литературы говорится о том, что нечистота народа буквально ''отменялась'' на период паломнических праздников. Таким образом, в этом эпизоде мы видим фактически первое, описанное в Библии, паломничество в Иерусалим.

После праздника Пасхи и Опресноков народ остался еще на семь дней для совершения торжества, названного ''веселием'' hxm.fi ( simhah ) (2 Пар. 30:23). Согласно Летописцу, в этом празднике участвовали все слои населения, однако едва ли это могло быть случаем времени Езекии, скорее здесь также отражена атмосфера поздней эпохи. Езекия здесь прямо сравнивается с Соломоном, а радость и благословение этого торжества напоминает Золотой Век единой монархии.

Все празднования завершаются тем, что народ очистил всю страну от чуждых идолопоклоннических практик. Причем не только Иудею, как это подразумевается в Царствах, но и территорию Израиля. Здесь Летописец изменяет сообщение своего оригинала, согласуя свой текст с текстом и духом Пятикнижия. Кроме того, он опускает упоминание о медном змее, очевидно, не желая запятнать славу великого Моисея.

В параграфе 2.4 Организация постоянного храмового служения ( 2 Пар. 31:2-21) разбирается повествование об организации Езекией постоянного богослужения в Иерусалимском храме.

В разделе 2.4.1 Источники и структура рассматривается возможность наличия в основе рассказа подлинного источника. Главная тема всего повествования - материальное обеспечение храма - не рассматривалась до этого ни Девтерономистом, ни самим Летописцем. Однако, исходя из отрывочных упоминаний в 4 Цар. 12:16 [BHS 17], Иез. 44:29-30, 45:17 и Езд. 6:9-10, 7:24 мы приходим к заключению, что в основе рассказа отражена отчасти фактическая ситуация в храме монархического периода, а отчасти — периода Второго Храма. Кроме того, Летописец использовал реальный административный документ периода Второго Храма, согласно которому распределялись десятины между духовенством.

В разделе 2.4.2 Назначения священников и левитов (2 Пар. 31:2) сделана попытка исправить возможную ошибку переписчика, из-за которой возникает неясность текста. В разделах 2.4.3 Выделение частей tAnm' ( mānôt ) из собственности царя и людей (31:3-4) и 2.4.4 Приношение десятин (31:5-7) рассматривается эпизод о выделении части из имущества царя на храм, царское повеление народу выделять из своего имущества часть для содержания духовенства и выполнение этого повеления. Само выражение ''часть'' означает, что это было не добровольным вкладом, а обязанностью, и Летописец связывает это с предписанием закона, хотя в законе такого требования нет (срав. Чис. 28-29).

И иудеи, и израильтяне ревностно исполняли повеление царя. Всеми вместе было принесено все возможное, и Летописец представил это как признак процветания и благословения. Сама последовательность перечисления вкладов представляет собой подлинное отражение и законов Пятикнижия, и иудейского сельскохозяйственного календаря.

Раздел 2.4.5 Приготовление складских помещений (2 Пар. 31:8-13) посвящен анализу описания приготовления помещений для хранения приношений. Здесь Летописец делает аллюзии на рассказы о строительстве скинии и храма (Исх. 36:2-7; 1 Пар. 29:6-9, 16). Также в результате исследования мы пришли к выводу, что в родословный список в 1 Пар. 6 [BHS 5] были внесены не все существовавшие первосвященники, а только члены ''дома Садока''. Исходя из этого, становится понятным, что в ст. 10 Летописец упоминает об исторической личности времени царя Езекии, первосвященнике Азарии, внуке первосвященника, служившего в храме при царе Озии.

Сравнивая этот эпизод с указаниями в Неем. 10:37-39, согласно которым, левиты сами должны были собирать десятины, мы пришли к заключению, что в нашем эпизоде отражен процесс возрастающей централизации в управлении десятинами в период Второго Храма. Ответственными за приношения назначаются левиты. И это является еще одним примером расширения левитских обязанностей, вероятно, привратников, до функции хранения и распоряжения излишними приношениями.

В разделе 2.4.6 Распределение приношений (2 Пар. 31:14-19) был сделан вывод, что Летописец приводит в исследуемом эпизоде подлинный документ, согласно которому, в его время происходило распределение десятин между священниками и левитами. Весь эпизод является очередной иллюстрацией того, что Летописец отклоняется от общего характера законов Пятикнижия, хотя и использует схожую терминологию . Если в Пятикнижии право на получение части от приношения определялось видом жертвы (Чис. 18:9-11, Лев. 22:11-13), то, согласно представлению Летописца, это определяется принадлежностью к духовному классу: только мужчины среди священников и все, внесенные в списки, среди л евитов.

Контроль над кладовыми здесь поручается снова левитам. Однако это  несколько отличается от сказанного в Неем. 13:13, где заведовать кладовыми поручается ''Шелемию священнику...''. Таким образом, в Хрониках снова отражена более поздняя ситуация в храме, чем описанная в Неемии.

Кроме того, в эпизоде постоянно акцентируется внимание на записи духовенства и членов их семей в официальных списках, что также, очевидно, отражает послепленную эпоху. Однако, исходя из параграфа 1.2.3 о раскопках Бер-Шевы, во время которых в стенах складского помещения были найдены камни разобранного жертвенника, что может быть подтверждением 2 Пар. 31:19, был сделан вывод о наличии исторического основания этого эпизода Хроник.

В разделе 2.4.7 Заключение (2 Пар. 31:20-21) мы рассмотрели заключительную оценку деятельности Езекии, данную Летописцем. Весь этот эпизод нужно понимать как литературный маркер, указывающий на то, что писатель с этого момента будет следовать повествованию своего оригинала, существенно им расширенному рассказом о реформах и праздновании Пасхи. Замысел Летописца заключается в том, чтобы показать, что вся основная деятельность царя вращается вокруг храма и богослужения.

Глава 3. Материал о Езекии, синоптический с 4 Цар. 18-20 (2 Пар. 32) .В третьей главе с помощью методов филологического и компаративного анализов были определены многочисленные литературные и стилистические приемы, посредством которых Летописец создавал повествование и выражал свои взгляды на историю, а также его богословские идеи.

В параграфе 3.1 Источники и структура говорится о том, что большая часть 2 Пар. 32 основана на 4 Цар. 18-20. Летописец представил в этой главе все основные события, описанные в Царствах. Однако, следуя своему литературному методу, он сильно сократил и изменил оригинальное повествование. С одной стороны, это делалось им для создания более простого и единого рассказа, а с другой стороны, это связано с тем, что Езекия в Хрониках уподобляется Давиду и Соломону. Для Летописца Езекия - храбрый царь, сам получающий откровение от Бога, в отличие от образа этого царя, представленного в Книгах Царств.

Рассуждая по поводу источников дополнительных эпизодов главы, мы сделали вывод, что: речь Езекии создана Летописцем на основе ранних библейских повествований, в частности, Ис.Нав. 10:25 и Иер. 17:5; а описания тактических приготовлений к военному вторжению, также строительных и экономических предприятий и успехов Езекии, которые, ко всему прочему, подтверждаются археологическими данными, были взяты из достоверного внебиблейского источника.

Параграф 3.2 Военный поход Синаххериба (2 Пар. 32:1-23) посвящен рассмотрению рассказа о военном походе ассирийского царя Синаххериба на Иудею. В разделе 3.2.1 Вступление рассматриваются отличия между 2 Пар. 32:1 и 4 Цар. 18:13. Во-первых, Летописец использует традиционную формулу продолжения рассказа ''после этих событий'', не упоминая о дате вторжения. Во-вторых, он представляет поход Синаххериба не как наказание, а как божественное испытание. Уклоняясь от исторического факта о захвате многих иудейских городов, Летописец говорит только о завоевательном плане Синаххериба.

Раздел 3.2.2 Приготовления к осаде (32:2-8) посвящен рассмотрению эпизода о различных подготовительных мероприятиях Езекии перед ожидаемой осадой. Очевидно, что Летописец хочет отличить Езекию от других царей, находившихся в подобной ситуации: Асы и Иосафата. Езекия действует смело и решительно, предпринимая все необходимые меры по защите Иерусалима и его жителей. И эти шаги, очевидно, одобряются самим Летописцем.

Засыпка источников — это известный с древности тактический прием, когда врага лишали самого главного — воды. Что касается укрепления старой стены и постройки новой, то параллельное сообщение находится в Ис. 22:9-11. Кроме того, вторая стена была найдена в Иерусалиме при раскопках Н. Авигада в Еврейском квартале Старого Города.

В обращении Езекии к народу представлено классическое изложение идеологии священной войны Израиля (Втор. 7:20 и др.) и присутствия Бога с человеком и со всем народом, особенно во время войны (Чис. 14:43 и др). У пророка Исаии эта богословская идея выражена как   lae WnM'[i (Иммануэль) или ''с нами Бог''. Езекия у Летописца в отличие от представленного в Царствах надеется на помощь Бога, избегая международных союзов (срав. 4 Цар. 18:20-25), за участие в которых подверглись наказанию другие цари: Аса (2 Пар. 16), Иосафат (2 Пар. 18:1-19:3) и Ахаз (2 Пар. 28).

В разделе 3.2.3 Пропаганда Синаххериба (32:9-19) рассматривается эпизод с обращением Синаххериба к Езекии и его народу.  Здесь Летописец кратко изложил 4 Цар. 18:17-37. В этом эпизоде нет никаких имен третьих лиц, поэтому создается впечатление, что говорит сам Синаххериб, обращаясь непосредственно к иерусалимлянам.

Летописец, перефразируя слова Рабсака к Езекии, делает акцент на утверждении ассирийцев о том, что Бог неспособенспасти свой народ. Таким образом, у Летописца в речи Синаххериба присутствует особый сакральный аспект — вызов направлен не просто против Езекии, но против самого Бога, представителем которого является царь.

В отличие от повествования Царств, согласно точному выражению 2 Пар. 32:9, Иерусалим не был осажден. Однако, поскольку в ст. 10 Летописец использовал термин rAcm' ( mās ôr), имеющий двойное значение, ''осада, крепость'', можно предположить, что писатель преследовал две цели. С одной стороны, это позволило ему остаться в согласии с оригиналом, а с другой стороны, дало возможность представить событие в нужном свете и согласовать свой рассказ со словом Божиим, сказанным через пророка Исаию в 4 Цар. 19:32 о том, что ассирийцы не осадят Иерусалим.

Кроме того, в Царствах внушается, что Бог ''оскорблен'' удалением провинциальных жертвенников, и поэтому он не станет помогать иудеям. В Хрониках же упоминание о реформе используется врагом, чтобы представить Езекию не заслуживающим доверия. Однако естественно, действие этого аргумента на читателя Хроник будет совершенно противоположным, поскольку он, благодаря Летописцу, расценивает эти реформы как величайшее свидетельство верности Езекии Богу.

Также в этом эпизоде было обнаружено несколько литературных и стилистических приемов: хиастический параллелизм, сравнение, противопоставление. Например, Синаххериб противопоставляется самому Богу, а его рабы - Езекии, рабу Бога.

В разделе 3.2.4 Реакция на угрозу (32:20) мы отметили, что Летописец делает лишь аллюзию на обширный оригинальный рассказ в 4 Цар. 19:15-34, упоминая о молитве Езекии. Кроме того, он практически удаляет со сцены пророка Исаию, сообщая таким образом о том, что Езекия не нуждается в ободряющих словах пророка, поскольку его собственная вера ничуть не уступает вере самого пророка. Также мы видим здесь применение еще одного приема писателя — пропуская значительные части оригинала, он создает литературную близость между двумя событиями: молитвой и спасением. Таким образом, спасение было послано немедленно после молитвы.

В последнем разделе 3.2.5 Возвышение Езекии (32:21-23) рассматриваются заключительные стихи о кампании Синаххериба, которые связывают судьбу самого Синаххериба, спасение Иерусалима и последующую великую славу Езекии. Летописец, сократив оригинал, добавил от себя прием антитезы, противопоставляя судьбы Синаххериба и Езекии. Первый '' возвратился со стыдом'', а второй ''возвеличился в глазах всех народов''. Также Летописец изменяет сообщение об Ангеле и о числе убитых ассирийцев, избегая невероятно большой цифры, указанной в Царствах.

Исследовав записи самого Синаххериба и древнее египетское предание об отступлении ассирийской армии, мы пришли к заключению, что библейский рассказ отражает истинный ход событий. Несмотря на то, что Синаххериб разрушил множество иудейских городов, его кампанию против царя Езекии, на самом деле, можно расценивать как проигрыш. Очевидно, что он хотел захватить столицу Иудеи и свергнуть Езекию с престола, однако цель осталась недостигнутой.

Исходя из этого факта, был сделан вывод о достоверности следующего сообщения Летописца о воцарении мира и покоя в Иудее после отступления ассирийцев. Это событие имело огромное значение не только для самой Иудеи, но и для всех соседних государств Палестины. Поэтому, естественно, Езекию и Господа Бога Израилева после этого стали почитать представители других стран.

В Параграфе 3.3 Болезнь Езекии (2 Пар. 32:24-26) мы рассмотрели метод Летописца, когда он, предполагая знакомство читателя с оригинальной историей 4 Цар. 20:1-11, сокращает ее, оставляя в своем рассказе только несколько аллюзий на оригинал. Причиной этому может быть несоответствие сообщений Царств с идеями Летописца о Езекии как об идеальном и праведном царе.

Также Летописец столкнулся здесь с большой проблемой, поскольку согласно оригиналу, болезнь посетила Езекию сразу после чудесного избавления от вражеской армии. А поскольку для Летописца болезнь — это всегда наказание за грех, то грехом он обозначил здесь неблагодарность и гордость Езекии. Однако остается неясным в чем конкретно заключалась гордость царя и гнев Божий, который сначала ''пришел на него'', а потом был перенесен на более позднее время.

Параграф 3.4 Экономические успехи Езекии (2 Пар. 32:27-30) посвящен рассмотрению сообщения об экономических проектах и успехах царя Езекии, главным образом, в сфере строительства. В первой главе диссертации было доказано, что этот эпизод подтверждается археологическими данными и является исторически достоверным. Однако анализируя отдельные слова и фразы в нем, мы убеждаемся, что здесь Летописец недвусмысленно сравнивает Езекию с Соломоном.

Во-первых, эпизод помещен в конце всего повествования о Езекии (срав. 2 Пар. 9-10); ''щиты'' перечисляются среди ''драгоценных сосудов'', а не с военными предметами (2 Пар. 9:15-16; 12:9); и упоминаются ''благовония, ароматы'', относящиеся к наиболее ценным сокровищам Соломона. Кроме того, большое значение имеют следующие слова и фразы: ''богатство и слава'', устройство ''сокровищниц'' и список находившихся там предметов, устройство ''кладовых'' и ''стойл для скота''. Все это имеет параллели в рассказах о Соломоне как в Царствах, так и в самих Хрониках.

Кроме того, мы выяснили, что эпизод несет дополнительную идеологическую нагрузку. Ст. 2 Пар. 31:5 почти идентичен ст. 2 Пар. 32:28, таким образом, продукты, пожертвованные иудейским народом храму в 2 Пар. 31:5, составляют предметы, находящиеся в царских складах в 2 Пар. 32:28. Смысл этого в том, что верность Езекии духовенству и храму стали причиной его процветания и великих деяний. Без сомнения, это сообщение Летописец адресовал своим современникам, используя достоверное предание. Однако, как мы указали, он основывал свои идеи на достоверности не одного только этого пассажа.

В параграфе 3.5 Визит вавилонян (2 Пар. 32:31) мы рассмотрели короткий эпизод о посещении Езекии вавилонскими послами. Это сокращение 4 Цар. 20:12-19 с добавлением некоторых богословских комментариев. Здесь мы предприняли попытку исправить возможную ошибку масоретского текста. Кроме того, исходя из обозначенной в рассказе цели посещения — узнать о ''знамении'', мы согласились с предположением, что Летописец был осведомлен о чрезвычайном интересе вавилонян к астрономии. В рассказе также заявляется о главной цели визита - это божественное ''испытание'' Езекии, которое царь, несомненно, прошел.

В параграфе 3.6 Заключение всего повествования (2Пар. 32:32-33) мы пришли к выводу, что вопреки утверждениям о недостоверности ссылок Летописца на источники, следует заключить, что ссылка на ''видение Исаии'' в ''Книге царей Иудеи и Израиля'' — это не историографический прием, а свидетельство в пользу достоверности многих деталей рассказа о царе Езекии. Кроме того, стало понятно, что Езекия получил самое подробное и выдающееся описание похорон из всех царей Иудеи. Он – единственный из всех иудейских царей, включая Давида и Соломона, о котором утверждается, что ''все Иудеи воздали ему почесть по смерти его''.

В Заключении были систематизированы результаты исследования в соответствии с обозначенными выше целями и задачами.

В разделе I. Историческая реконструкция посредством привлечения современных археологических данных мы попытались восстановить основные события эпохи царя Езекии.

Раздел II. Летописец — историк разделен на две части. В первой (Исторически достоверные фрагменты) мы делаем следующий вывод : вопреки утверждениям многих западных исследователей о неисторичности дополнительного материала Книг Хроник,  в основании всего рассказа о царе Езекии лежат исторически достоверные источники. Естественно мы не беремся утверждать, что все, написанное Летопицем, от начала до конца документирует эпоху, отстоящую от него на несколько столетий. Каждый писатель пишет из определенной исторической ситуации, руководствуясь своими целями. Автор Хроник, очевидно, лишь попытался представить Езекию таким царем, каким он был в памяти народа, основываясь на доступных ему письменных и устных источниках.

Все три дополнительных главы содержат отчетливые признаки событий эпохи Езекии. Несмотря на то, что многие ученые отрицают историчность этой части Хроник, данное исследование показало обратное. Во всех трех главах выявлены исторически достоверные сведения, на основе которых Летописец создал свое повествование. Далее мы перечисляем найденные нами исторические факты.

Во второй части (Эпизоды, относящиеся к эпохе Летописца) мы заключаем, что Летописец, как любой древний историк и писатель, смотрел в прошлое из своего настоящего. Прежде всего, он был историком своего поколения, и поэтому оценивал прошлые события через призму общественных интересов и ситуации периода Второго Храма.

На протяжении повествования всех трех дополнительных глав мы встречаемся с обширными, в основном касающимися богослужения, эпизодами, рассказывающими нам об эпохе самого Летописца. И это также имеет немалую ценность в изучении истории иудейского народа периода Второго Храма. Все эти сведения также перечисляются по пунктам.

В разделе III. Летописец — богослов утверждается, что Летописец был не только историком, использовавшим достоверную информацию, но и богословом, представляющим свои богословские взгляды посредством различных приемов. Во всей полноте идеи Летописца раскрываются в речах царя Езекии. Мы также по пунктам приводим все основные богословские идеи Летописца, обнаруженные нами в повествовании.

В разделе IV. Летописец — писатель сделано заключение, что Летописец был не только историком и богословом, но также талантливым писателем, применявшим множество литературных и стилистических приемов при написании своего произведения. Также в этом разделе перечисляются все приемы писателя, выявленные нами в исследовании.

Отдельно сказано о приеме создания речей. Во-первых, Летописец составляет речи царя Езекии на основании многочисленных библейских пассажей. Во-вторых, посредством последней речи (2 Пар. 32:7-8) Летописец кардинально изменяет сообщение оригинала. В отличие от Книг Царств, где ободряющие речи произносит пророк Исаия, здесь эта роль принадлежит самому Езекии.

Далее подводится итог всему исследованию. В изображении Летописца царь Езекия — это самый великий иудейский царь после Давида и Соломона. За всецелую преданость Богу и Иерусалимскому храму Господь избавил Езекию от величайшей мировой угрозы в лице ассирийского царя Синаххериба. Говоря о Езекии, Летописец делает постоянные аллюзии на эпизоды из рассказов о первых двух израильских царях, тем самым выражая свою идею о том, что Езекия —  ''второй Давид/Соломон''. Но с другой стороны, посредством своих приемов, Летописец отличает царя Езекию даже от этих последних. Езекия – единственный из всех иудейских царей, о котором Летописец сообщает, что ''все Иудеи воздали ему почесть после его смерти'' (2 Пар. 32:33).

Сам богодухновенный автор Хроник в рассмотренном нами повествовании предстает как богослов, талантливый писатель и профессиональный историк своего времени. Он писал для иудеев, живших в послепленный период восстановления Израиля. С одной стороны, он описывал то, что узнавал из своих источников и видел своими глазами. С другой стороны, посредством своего рассказа он хотел представить идеальную картину жизни иудейского общества. Когда все, от правителя до самарян и инородцев, поселившихся на земле Израиля, направляют свои жизненные силы на угождение Богу, исполняя Его Заповеди, регулярно участвуя в общественных богослужениях и заботясь о храме и его служителях.

Таким образом, Летописец обращается ко всем читателям своего рассказа со следующим посланием: если они будут так поступать, то Господь благословит их и всю страну, и, подобно праведному царю Езекии, ''даст им покой'' со всех сторон, изобилие плодов земных, славу и процветание во всем.

В конце заключения указывается значимость данной работы и дальнейшие перспективы в исследовании Книг Хроник.

Публикации автора по теме диссертации

Автором были сделаны доклады и опубликованы статьи на тему исследования

1) Библейские повествования о царе Езекии и археологические данные (сборник докладов готовится к печати в Российском Государственном Гуманитарном Университете) // Доклад на научной конференции «Взаимодействие Церкви и гуманитарных наук в переводах Библии и библейских исследованиях» в РГГУ (24.01.2012).

2) Некоторые археологические свидетельства историчности повествования Летописца о царе Езекии в 2 Пар. 29-32 // Скрижали. Серия «Ветхозаветные исследования». Вып. 3. Минск: Ковчег, 2012. С. 87-112.

3) Проблема историчности рассказа о Пасхе царя Езекии в 2 Пар. 30 (готовится к публикации на сайте bogoslov.ru) // Доклад на Второй Межвузовской студенческой конференции «Актуальные вопросы современной богословской науки» в МДА (2.05.2012).

4) Исследование Книг Паралипоменон (Книг Хроник) в двадцатом столетии [Электронный ресурс] // Сайт кафедры библеистики МДА. URL: http://www.bible-mda.ru/new/#main.

[1]     Throntveit M.A. Chronicles, Books of // Dictionary for theological interpretation of the Bible / Ed. by K.J. Vanhoozer. Grand Rapids, Michigan, 2005. С. 109.

[2]     В целях удобства далее в тексте данной работы эти книги будут назваться Хрониками. Хотя в традиции Русской Церкви их принято называть Книгами Паралипоменон, однако ''Хроники'' лучше передает оригинальное название этих Книг Еврейской Библии.

[3]     Летописцем мы будем называть предположительного автора Книг Хроник.

[4]     Levin Y. Who Was the Chronicler’s Audience? A Hint from His Genealogies // JBL. 2003. Vol. 122(2). С. 229.

[5]     Подробную историографию см. в разделе ''Введение'' диссертации.

[6]     К сожалению, его комментарий не сохранился.

[7]     Блаженный Иероним Стридонский. Письмо к Павлину об изучении Священного Писания // Православный портал Предание.ру [Электронный ресурс]. URL: http://predanie.ru/groups/info/i/80802/ (дата обращения 21. 04. 2012)

[8]     Duke R.K. The persuasive appeal of the chronicler. Sheffield:Almond Press. 1990. С. 11.

[9]     Там же. С. 12.

[10]    Kalimi I. The Reshaping of Ancient Israelite History in Chronicles. Winona Lake: Eisenbrauns. 2005. С. 3, n. 9.

[11]    У.Ф. Олбрайт, например, пришел к выводу, что Летописец (согласно ему, Ездра — А.В.) был очень старательным редактором, описывавшим историю Израиля, посредством собрания и переработки древних источников, к которым он относился с большим почтением (JaphetS. From the rivers of Babylon to the highlands of Judah: collected studies on the Restoration Period. Winona Lake: Eisenbrauns, 2006. С. 131).

[12]    Название, принятое в западной библеистике для Втор-4 Цар. 25; оно было введено с целью показать зависимость этого рассказа от религиозной идеологии книги Второзакония (греч. DeuteronÒmion), согласно которой, у израильского народа может быть только одно законное святилище, избранное Богом для пребывания там Его имени (см. напр. Втор. 14:23, 24; 16:2, 6, 11; 26:2).