Московская духовная академия поздравляет протоиерея Максима Козлова с 20-летием хиротонии

24 июля 2012 г.

Протоиерей Максим Козлов, настоятель храма святой мученицы Татианы при МГУ, первый заместитель председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, преподаватель МДА, известный и любимый многими московский пастырь отмечает 20-летие хиротонии. На страницах «Татьянина Дня» размещён прекрасный материал об этом событии, поздравления архипастырей и священников, коллег, духовных чад и друзей. С удовольствием присоединяемся к поздравлениям и к общей радостной атмосфере юбилея.

Митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн (Попов)

Отец Максим Козлов – человек высокоодаренный. Любящий нашу Церковь, живущий ее проблемами и созидающий в ней дух мира. Дай Бог, чтобы он так служил и дальше! Многая и благая лета!

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий (Данилов)

С отцом Максимом Козловым мы познакомились так: я был студентом Московской духовной семинарии, а он был преподавателем, еще не в сане, и у него я начинал факультативно изучать греческий язык.

Мы видели в нем человека очень образованного, профессионального, тактичного, и я был очень рад, когда он принял сан и стал нести послушание в храме святой Татианы при Московском Университете. Думаю, что знания, полученные им в Университете, умноженные теми познаниями, которые он получил в Московских духовных школах, приносят многочисленные добрые плоды.

20-летие пастырского служения – некий итог жизни. Отец Максим Козлов прошел определенный жизненный путь, у него есть опыт и еще есть силы. И дай Господи, чтобы его служение было во славу Божию, Матери-Церкви и народа Божия!

Архиепископ Верейский Евгений (Решетников), ректор Московской духовной академии и семинарии

Отец Максим пришел в Московские духовные школы преподавателем немецкого языка, я в то время учил английский, так что мы не пересекались. Его приход был очень показательным, потому что как раз в те времена начали происходить изменения  ситуации в нашем государстве в целом и в том числе во взаимоотношениях между государством и Церковью. Раньше люди с высшим светским образованием не могли поступить учиться в духовную школу или стать преподавателями:  для этого было много преград. Люди вынуждены были скрываться, по нескольку раз менять работу, работать сторожами, чтобы, поступая к нам учиться, иметь за плечами несколько лет простой работы, не связанной со сферой высшего образования. И вот в 80-е в МДАиС разрешили прийти людям с высшим образованием сразу после окончания университета, и одним из таких специалистов был отец Максим, а тогда еще просто Максим Евгеньевич Козлов. Эти люди влили живую струю в целом в корпорацию Московских духовных школ, привнесли знания светской высшей школы, благодаря чему начались контакты между светской и духовной высшей школой. А пришедшие специалисты стали своего рода «мостиками» между Академией и Университетом.

Потом, уже когда я был назначен ректором и председателем Учебного комитета Русской Церкви, отец Максим всегда проявлял участие в деле становления духовного образования, как официальный мой заместитель по инспекционным делам, и часто ездил и продолжает ездить с инспекционными проверками духовных учебных заведений. Его отличает принципиальность, конкретность к требованиям, что надо отметить как положительный фактор. В деле становления образования нужны и разумная строгость, и обоснованная снисходительность, и важно, что эти качества, эти параметры у него есть.

Конечно, 20 лет – это уже срок немалый в жизни человека. Когда за плечами уже есть такой стаж, это говорит о том. что он приобрел немалый жизненный опыт, тем более, что отец Максим, сам выпускник МГУ, является настоятелем университетского храма, а это немалая ответственность. На приходе и в Московских духовных школах он ведет работу с молодежью, и это делает его опытным в этой сфере деятельности. Это очень опытный и знающий священник.

Отец Максим - человек неунывающий, и в этом отношении хотелось бы пожелать ему, чтобы энтузиазм оставался у него и далее.

Митрополит Тамассоский и Оринийский Исаия (Киккотис)

 Отец Максим! От всего сердца поздравляю Вас с 20-летием хиротонии!

Пусть благословение Божие всегда будет с Вами и Вашей паствой! Желаю долголетия,  Господь с Вами! С Праздником!

Епископ Геннадий (Гоголев)

Отец Максим - один из наиболее одаренных представителей русской христианской интеллигенции.

Он пришел в Церковь в удивительное время свежего дыхания ветров благоприятных перемен. Пришел для того, чтобы все свои дарования безропотно сложить к стопам Христа.

Епископ Якутский и Ленский Роман (Лукин)

 Протоиерей Максим Козлов - один из ярких, значительных и выдающихся священников Русской Церкви, и это утверждение мое основано как на личном опыте, так и на знании его преподавательской, административной и пастырской деятельности. Первая моя встреча с отцом Максимом проходила в Московской духовной академии на уроках по сравнительному богословию, когда я был студентом, а отец Максим, соответственно, преподавателем и профессором академии, и уже тогда отец Максим покорил своим интеллектом, своим знанием очень путанной и сложной истории Западной Церкви, однако же с высоты своего опыта и энциклопедических знаний все доступно и с любовью объясняя. Был любим, уважаем, был эдаким образцом для подражания студентов академии.

Потом небольшой период моего соработничества с отцом Максимом, когда я был настоятелем студенческого храма в городе Ставрополе. Отец Максим тогда организовывал Ассоциацию домовых храмов при ВУЗах России, проводилась значительная работа по развитию церковного присутствия в институтах. И вот тогда очень много сделал отец Максим. Во-первых, он в главном ВУЗе страны показал идеальный студенческий храм, его полноценную и в тоже время уникальную жизнь, и то насколько этот храм может благотворно влиять на всю атмосферу ВУЗа. Он явил достойный пример, через который потом действовали и другие ВУЗы, и Татьянинский храм при МГУ стал эталоном просветительского и миссионерского служения в студенческой среде.

Ну и, конечно же, его проповедническая и писательская деятельность, как церковного писателя – любая его проповедь, любое выступление совершенно особенны.

Сейчас мы активно общаемся с отцом Максимом в Facebook’е, и не смотря на то, что это электронное общение, я чувствую отца Максима, чувствую его духовную жизнь, его интеллектуальную мощь.

Архимандрит Тихон, наместник Сретенского монастыря, ответственный секретарь Патириаршего совета по культуре

Я дружен с отцом Максимом уже лет двадцать пять, если не больше, но как познакомился с ним почему-то совершенно не помню. Мне кажется, я знал его всю жизнь.

Данные от Бога замечательные таланты отец Максим с готовностью и без остатка посвятил Церкви. Глядя на моего друга, я не перестаю радоваться и удивляться, что его ревность о Боге и святой Церкви, которая была и двадцать, и двадцать пять лет назад, в полной мере остается у него и сейчас. Поэтому когда сегодня уныло говорят о том, что в наши дни у церковных людей оскудевает самоотверженная вера, я вспоминаю отца Максима, многих моих друзей, православных христиан - мирян и священников,  и вижу, насколько подобные утверждения  нелепы!

От всей души поздравляю дорогого отца Максима с прекрасным юбилеем служения в священном сане и желаю еще многих лет усердных трудов, участия в заботе о Церкви Христовой и предстояния перед Престолом Божиим.

Архимандрит Савва (Тутунов) заместитель Управляющего делами Московской Патриархии

 Отец Максим с юности знаком с нашей семьей. Когда меня еще и в проекте не было, он часто гостил у бабушки с дедушкой на даче, под Коломной, где и сам проживал на даче по соседству. Поэтому «знакомы» мы с моего очень молодого возраста. Позднее я «познакомился» с ним как нашим преподавателем в семинарии. Когда и сам стал преподавать, мы активно взаимодействовали в рамках корпорации. После моего назначения на должность в Москве, поскольку у меня некоторое время не было постоянного места служения, я частенько бывал в храме святой мученицы Татианы, где отец Максим всегда оказывал мне «богослужебное гостеприимство». Сейчас, помимо рабочих моментов, связанных с моей должностью заместителя управляющего делами и его – заместителя председателя Учебного комитета, мы часто общаемся на самые разные темы.
Трудно сказать о какой-то определенной яркой черте человека, которого знаешь всю жизнь. Среди многочисленных выдающихся способностей отца Максима — умение четко и убедительно формулировать и защищать свою позицию, не ограничивая себя при этом какими-то общепринятыми шаблонными мнениями. Отец Максим — из исчезающего, увы, вида эрудированных людей, с которыми просто интересно общаться.
Что можно пожелать человеку, который, среди прочего, несет административное служение в Церкви? Чтобы оставалось у него время для общения с близкими, для радости и для отдыха!

Игумен Всеволод (Варющенко), клирик собора Василия Блаженного, преподаватель Московской духовной академии и семинарии

 С отцом Максимом Козловым мы познакомились до его хиротонии: он еще не был в сане и пришел к нам в Московские духовные школы преподавать, а я уже был заведующим библиотекой. Как-то, когда он уже некоторое время преподавал у нас, мне довелось перечислять людей. подаривших книги библиотеке, и я назвал его, по старой памяти, Максимом Евгеньевичем. Он поднял на меня глаза и сказал: «Как же? Я уже давно священник Максим».

Сейчас он занимает должность первого заместителя председателя Учебного комитета Русской Церкви, и хочется пожелать, чтобы его эта должность не испортила. При всех его хороших качествах, трудолюбию, знаниям и доброте этого произойти не должно. Дай Бог, чтобы он остался таким же хорошим человеком и священником, какой есть сейчас. 

Игумен Петр (Еремеев), ректор Российского Православного Университета имени святого апостола  Иоанна Богослова

 Знакомству с отцом Максимом я обязан времени обучения с Московских духовных школах, когда я был студентом, а он – преподавателем.

С первого раза в нем впечатлило умение быть старшим товарищем и вместе с тем в меру необходимости строгим педагогом, что очень располагало к нему учащихся и коллег. С одной стороны, он умел просто дружески пообщаться с нами о разных проблемах духовной или семинарской жизни, что называется, о злободневных вопросах,  с другой же, на уроках был замечательным наставником, мягким и строгим одновременно. Вне аудитории мы могли говорить достаточно свободно, шутить и улыбаться, а на занятиях по заслугам получать двойки за неприготовленный урок.

Сегодня, работая в сфере высшего образования, я часто вспоминаю классные занятия и экзамены, которые проводил отец Максим, пытаюсь применять в своей жизни его опыт, как ученик, который следует за своим учителем, используя полученные от него знания, имея в памяти пример человека, который умеет совмещать в себе способность быть и одновременно и доступным для общения, и требовательным по отношению к своим студентам.

Желаю отцу Максиму добрых учеников и благодарных товарищей на поприще церковного служения, как педагогического, так и административного. И чтобы его богатейший опыт был распространен на самых разных уровнях деятельности наших духовных школ!

Игумен Андрей (Мороз), ректор Якутской духовной семинарии

Я был студентом Московской Духовной Академии, когда в нашей аудитории появился молодой преподаватель. Студенческая молва говорила о его строгости и непоколебимой принципиальности. Лекции были интересными. Но студент знакомится с преподавателем не в день, когда он водружается на кафедре, а во время зачета. Так во время зачета по "Сравнительному богословию" я и познакомился с отцом Максимом. Мне он не показался строгим, скорее наоборот. Отец Максим оказался для некоторых студентов Академии примером для подражания в слове, в образе суждений, во внешнем виде. Это всегда умиляет, когда ученик хочет походить на своего учителя. Но в случае с отцом Максимом это не казалось избыточным. Студент, даже со скромными способностями, вдруг изменялся в лучшую сторону, становился благоразумнее.

Двадцатилетие служения - хорошая дата. Хотелось пожелать, чтобы Господь восприняв прежнее служение отца Максима даровал ему мудрости Соломоновой, терпения мучеников, херувимской святости и помощи Божией в его послушании Матери Церкви.

Игумен Арсений (Соколов), настоятель Всехсвятского храма в Лиссабоне

С отцом Максимом мы встречались лишь однажды. Это была короткая встреча в Татьянинском храме года три назад. От той встречи осталось тёплое воспоминание. Желаю ему духовной радости, сил и обильных благословений Божьих!

Протоиерей Владимир Воробьев, ректор Православного Свято-Тихиновского Государственного Университета

С отцом Максимом Козловым я познакомился еще до его хиротонии, когда организовывались катехизаторские курсы (из которых впоследствии вырос Православный Свято-Тихоновский институт, а потом и Университет) на которых будущих отец Максим преподавал. Все его очень любили, и было грустно с ним расставаться, когда он перешел в Московские духовные школы, хотя, конечно, мы понимали, что «большому кораблю – большое плавание», и очень рады, что он смог применить свои знания и таланты должным образом.

Мы рады сотрудничать с ним, у нас большое поле общей деятельности, и мы всегда чувствуем себя родными, близкими с ним, имея общее поле деятельности.

Особенно могу отметить что мне дорого, что отец Максим является настоятелем Университетского храма.  В коридоре, который ведет к нижнему храму, висят портреты дорогих мне людей, связанных с университетом, и, проходя там, всегда чувствую себя как дома, потому что и я сам, и мой отец, и многие из тех, кто изображен на портретах, знакомы мне не понаслышке. И это указание на общие духовные корни еще больше роднит нас.

Прот. Владимир Вигилянский: воспоминания к 20-летию хиротонии прот. Максима Козлова

С отцом Максимом сначала познакомилась моя матушка – Олеся Николаева. В самом начале 90-х годов она брала уроки у разных учителей древнегреческого языка. Одним из них был Максим Евгеньевич, о котором она рассказывала дома как о требовательном и профессиональном преподавателе. Причем, замечу, ей было с кем сравнивать – одной из учительниц у нее была супруга С.С. Аверинцева, с которыми мы тогда дружили. Примерно тогда же директор православной гимназии, куда поступила моя младшая дочь, предложил мне войти в попечительский совет этого учебного заведения. На одном из заседаний этого совета я встретился и познакомился с Максимом Евгеньевичем Козловым.

Через четыре года, когда отец Максим, будучи настоятелем Татьянинского храма, пришел в Сретенский монастырь, где я служил дьяконом, мы общались уже как старые добрые знакомые. А пришел туда отец Максим не случайно. Настоятель Сретенского монастыря отец Тихон меня по-дружески предупредил, что под видом чаепития будут смотрины – отцу Максиму, которого должны были отправить в трехмесячную командировку в США, нужен был второй священник.

В иереи, в отличие от многих дьяконов, я не стремился. Мои друзья-священники мне рассказывали, что они вспоминают о дьяконском служении как о своих лучших временах и советовали на первых порах не торопиться с рукоположением в священники. Действительно, я буквально упивался своим «ангельским» чином, и часто прислуживал на «трапезе Господней» сверх расписания, да и к Сретенскому монастырю я, что называется, прикипел всей душой. С другой стороны, конечно же, нельзя было упускать такого случая, чтобы служить со своим старым знакомым, да к тому же в таком месте и в таком храме, овеянном славной и драматической историей. Я положился на Волю Божию, зная, что от меня ничего не зависит. Но я не знал тогда, что были еще некоторые знаки Промысла Божиего, которые связывали меня с отцом Максимом. Впрочем, об этом впереди.

В Москве есть несколько храмов, в которых новопоставленные священнослужители должны проходить практику в течение сорока дней. Здесь они должны под руководством опытных пастырей не только научиться азам уставного чинопоследования служб, но всякого рода тонкостям, чтобы богослужение соответствовало сложившимся традициям московского благочестия.

А вот научиться быть настоятелем храма у нас негде. Дерзаю предложить священноначалию отправлять будущих настоятелей в некоторые московские храмы и, в первую очередь к нам, в храм мученицы Татианы, под руководство отца Максима. Но не на сорок дней, а на три месяца, как минимум.

Настоятельство связано со многими талантами, способностями и навыками. Первое, что приходит на ум всякому, кто задумается о труде настоятеля, - это, помимо душепопечительства, организаторские, экономические и хозяйственные таланты. Действительно, без них никуда. Строить, ремонтировать, содержать, распределять, экономить, доставать, убирать, кормить, продавать, тратить, хранить, контролировать, считать, учитывать, а также многие другие подобные глаголы – все они связаны с каждодневным трудом настоятельства. Не каждому, кто выбрал пастырский путь, это послушание по плечу.

Но есть область настоятельского служения, которая намного важнее и сложнее, чем организационно-хозяйственные навыки. Это создание общины храма.

Что такое община? Это в первую очередь единство людей вокруг Чаши Христовой, ядро соборности, общее дело во имя любви. Православная община – это уникальная в наше время общность людей, которых объединяет не идеология, не социальное обустройство, не клуб по интересам, а естественное желание служить Богу и ближним. Разбудить в человеке его данное Богом свойство служения – главная задача настоятеля, не смотря на то, что весь мир – и внутренний, и внешний - этому сопротивляется.

С первых дней своего настоятельства, когда приход насчитывал всего 2-3 десятка человек, отец Максим создавал общину. Делал он это осторожно, давая прихожанам полную свободу выбора. Что он только ни перепробовал: лекции, беседы, просветительские занятия, музыкальные и литературные вечера, выставки, обсуждения книг и фильмов, концерты, паломнические поездки, экскурсии, детские театральные постановки, миссионерские походы, создание газеты, издательства, сайта, учреждение певческой школы трех ступеней (от маленьких детей до студентов), социальное служение. Наверняка я многое не вспомнил. В этой работе, естественно, был задействован весь клир и активный костяк прихожан.

За 17 лет существования прихода, какие бы ни исходили инициативы от священноначалия по укреплению приходской жизни, в  Татьянинском храме уже давно это было.

В юбилейные даты принято говорить о юбиляре только хорошее, положительное, причем, в превосходной степени – так, что все живое о человеке куда-то улетучивается. Рискну нарушить эту традицию. Не скрою, что отец Максим – человек со сложным характером. Это знают многие, кто с ним общался близко. Большей частью эта «сложность» каким-то странным образом соотносится с его именем – от его максимализма страдает в первую очередь он сам. Однако не будь той требовательности и категоричности, какие он предъявляет  себе и другим, не было бы удивительной по оригинальности и самобытности натуры, какую представляет собой отец Максим. При всей кажущейся жесткости, он способен на такую степень мягкости, великодушия и открытости, какую сейчас можно прочитать только в книгах.

Светская мораль почему-то восторгается тем, что кто-то в течение своей жизни не меняется, остается тем, кем был раньше. У нас, конечно же, все по-другому. Мы всю свою жизнь просим Господа, чтобы Он помог нам измениться. Сами мы эти изменения, к сожалению или к счастью, не видим. Свидетельствую, что молитвы отца Максима доходят до Господа.

Теперь расскажу историю, какую обещал вначале. На поминках дедушки отца Максима съехалось множество родственников. Был там и я. Кто-то привез альбом с семейными дореволюционными фотографиями. В роду отца Максима были и священники. Мы все с интересом рассматривали их. Каково же было мое удивление, когда на обороте одной из фотографий я прочитал, что одним из изображенных на фото вместе с предком-священником отца Максима значился иерей Дмитрий Вигилянский. Была даже отдельная фотография священника Дмитрия со своей матушкой – значит этот иерей был близок или сослужением, или дружбой, или родственными связями с семьей предков отца Максима. Теперь это фото висит у меня на стене.

Конечно же, мне многое хочется рассказать об отце Максиме, особенно о тех уроках, которые он мне преподал, и многое ему пожелать. Но буду дожидаться следующих юбилеев – у него их будет очень много.

Протоиерей Павел Великанов, проректор по научно-богословской работе Московской духовной академии и семинарии

С отцом Максимом мы познакомились во время лекций по сравнительному богословию, когда я учился в семинарии. Первое впечатление: строгий, но справедливый. И это впечатление, как выяснилось позднее, оказалось совершенно правильным. Я оказался также в числе студентов, которые изучали также у отца Максима латынь. Это были незабываемые уроки. Прекрасно понимая, что в границах выделенных для изучения языка часов невозможно полноценно преподать даже базовые знания, отец Максим извлекал из этого минимума максимум пользы для будущих священнослужителей. И, как не странно, вместо формального по сути предмета – с предполагавшимся соответствующим формальным же отношением – у отца Максима получился полноценный предмет, который невозможно было не учить. Причем не только из-за страха получить «пару» – на которые отец Максим всегда был щедр – сколько из любви и почтения к преподавателю.

Но, конечно, гораздо глубже отец Максим раскрылся для меня во время совместных инспекционных поездок по региональным семинариям. Зная общую картину духовного образования, скажу, что ни для кого не будет секретом зачастую не только низкий образовательный уровень целого ряда духовных школ, но и стойкое нежелание правящих архиереев что-то реально делать для изменения ситуации. И когда появлялся отец Максим – действительно начинали происходить чудеса. Архиерей, как правило, быстро понимал, что Главного Ревизора Учкома ни заговорить, ни закормить, ни запоить при всём давлении архиерейского веса, увы, не удастся. Значит, придётся не только разговаривать, но и слушать. Со всеми вытекающими последствиями. И если первая инспекция еще имела какой-то шанс пройти почти беспроблемно, то каждая последующая становилась настоящим кризисом для духовной школы – если воз так и оставался на месте. Казалось бы, что удивительного раскрылось в личности отца Максима в этой вполне чиновнической деятельности? – Самое главное: искренняя и неподдельная любовь к студентам. Ведь все перемены, коррекции, улучшения и критика имели своей единственной целью –  сделать условия проживания – человеческими, уровень преподавания - достойный, отношения между администрацией и бурсаками – построенными на евангельских, а не армейских принципах. И я думаю, это и есть самое главное, что характеризует отца Максима как любимца молодёжи: готовность вместить в своё сердце любого, при этом не «проглотить» его, не «утопить» в бездонном море любви – а дать уникальную по нынешним временам возможность остаться свободной личностью:и  не только свободной, но ещё и постоянно вдохновенной!

Главное, что мне хотелось бы пожелать дорогому отцу Максиму в день его хиротонии – благословения Божия на всех делах и жизненных путях! Пусть масштаб его деятельности и дальше продолжает беспрепятственно расширяться на радость всем нам, во славу Церкви Христовой!

Протоиерей Иоанн Лапидус

С отцом Максимом я познакомился в 1991 году, когда поступил в Московскую Духовную семинарию. В семинарии на нашем курсе отец Максим преподавал историю религий и сравнительное богословие, в академии – западные исповедания. Некоторые студенты боялись отца Максима как огня, поскольку получить у него «неуд» было проще простого. Однако, наряду с требовательностью и принципиальностью в оценке студенческих знаний, у отца Максима был несравненный талант эти самые знания нам давать. Четкость и ясность изложения, безупречная логика, поразительная эрудированность, изумительная способность к систематизации и классификации сложного материала – всё это делало отца Максима преподавателем с большой буквы.

Через некоторое время после окончания академии мне довелось узнать протоиерея Максима Козлова с другой стороны. В 2000 году я был назначен клириком храма св. мц. Татианы при МГУ и проходил свое первое пастырское послушание под его руководством.  Годы служения в Татьянинском приходе неразрывно связаны с впечатлениями от личности отца Максима и качеств, проявленных им на должности настоятеля. Созидание прихода, организация его жизни и деятельности, администрирование, осуществление большого количества образовательных проектов, пастырских инициатив, социальных и миссионерских программ, ставящих Татьянинский приход на совершенно особое место среди московских приходов, - это и многое другое является выдающейся заслугой многолетнего настоятеля храма. Внимательное и ответственное отношение к душепопечению, проникновенные проповеди, замечательные книги добавляют характерные штрихи к портрету протоиерея Максима Козлова.

Хотел бы от всей души пожелать дорогому отцу Максиму сохранять бодрость духа, активную жизненную позицию, крепкое здоровье и продолжать свои труды на благо Русской Православной Церкви!

Протоиерей Александр Мякинин, первый проректор Нижегородской духовной семинарии

 Молодой преподаватель латинского языка Максим Евгеньевич Козлов появился у нас на курсе в Московской духовной семинарии, когда мы вышли уже на финишную прямую – четвертый последний год обучения. Шел 1991 год. Тогда открылась возможность приглашать в Академию светских ученых, выпускников престижных московских ВУЗов, и ректор архиепископ Александр призвал целую плеяду замечательных преподавателей, которых в академической среде именовали «варягами» в отличие от «бурсаков», то есть тех кто прошел все ступени восхождения от первого курса семинарии до профессорской кафедры.

Максим Евгеньевич был одним из «варягов». Поначалу мы не восприняли его всерьез. Он выглядел очень молодо, некоторые мои однокурсники были старше его по возрасту. Но вскоре наше отношение к нему изменилось. Мы увидели в Максиме Евгеньевиче глубоко образованного, очень живого и ревностного преподавателя, знающего свой предмет и умеющего его преподать. Он был достаточно требовательным и нам приходилось зубрить парадигмы, читать латинские тексты, заучивать молитвы и крылатые выражения. Кто-то шутил, что у Максима все по максимуму, и в этом была правда.

Я какое-то время посещал кружок по древнегреческому языку, где Максим Евгеньевич старательно влагал в наши головы знания языка Новозаветного Священного Писания.

Сегодня мне отрадно осознавать, что известный профессор Московской духовной академии и церковный деятель протоиерей Максим Козлов, мой учитель, о здравии которого с чувством благодарности я возношу Богу свои молитвы.

Протоиерей Владислав Цыпин, заведующий кафедрой церковно-практических дисциплин Московской духовной академии

 Отец Максим пришел работать в Московские духовные школы год спустя после моего прихода. Но мне-то уже было за 35,  а он пришел сразу после окончания Университета. Понятно, что распределения такого рода быть не могло, так что он пришел по своему желанию. Так мы с ним и познакомились.

Это было особое время. С одной стороны, уже не такое крайне суровое для Церкви, как, скажем, времена хрущевские или довоенные, но все-таки еще никаких явных черт эпохи предстоявшей тоже не было заметно. Поэтому как-то более друг друга замечали люди верующие. К тому же, мы учились в одном Университете на одном факультете, только я в 60-е годы на романо-германском отделении, а он – в 80-е на отделении классической филологии. Но в семинарии он поначалу преподавал немецкий язык, потому что была такая вакансия, а я – русский. Вскоре отец Максим стал преподавать сравнительное богословие, что стало его специальностью.

Открытие университетского храма святой мученицы Татианы было целой эпопеей, потому что театр, который там располагался (к слову, во времена учебы я бывал там на спектаклях, когда о храме еще не было речи), сопротивлялся, не хотел выселяться, и отец Максим обнаружил тогда большие организаторские способности, умение опереться на помощь разных общественных кругов, и удалось добиться того, чтобы помещение было передано храму. Первую литургию в татианинском храме я не помню, но вспоминаю, как служили молебны еще возле храма. Народ приходил всякий, даже какие-то казаки были… А потом я не раз бывал в храме и участвовал в богослужениях. Видеть университетский храм открытым, действующим, конечно, было значимо! Тем более что во время учебы я и не догадывался, что в этом помещении был храм, хотя, возможно, при более внимательном изучении его архитектуры можно было бы догадаться, что это здание церковное. Что храм татианинский был, мы знали, а вот где именно он был, в студенческие годы я не задумывался и не искал его среди строений, вписанных в комплекс университетских зданий, ошибочно полагая, что это была отдельно стоящая церковь.

Сравнительно недавно мы с отцом Максимом от Учебного комитета проводили ревизию в Витебском духовном училище в связи с преобразованием его в семинарию и я наблюдал высокий уровень профессионализма отца Максима, административного и не только.

Отцу Максиму в расцвете сил хотелось бы пожелать в меру своих способностей, талантов, которые замечены священноначалием, продолжить плодотворное служение Церкви и пожелать на это сил.

Иеромонах Симеон (Томачинский), руководитель Издательства Сретенского монастыря

Мы познакомились с отцом Максимом в 1994 году, когда шли нешуточные бои вокруг открытия университетского храма св. муч. Татианы и начались бурные дискуссии о будущей газете, впоследствии ставшей «Татьяниным Днем». Потом мне довелось быть свидетелем и участником многих славных дел отца Максима: освящение филологического факультета МГУ, открытие Татьянинского храма и становление общины, выпуск газеты «Татьянин День», преподавательская деятельность, всевозможные культурно-общественные акции, издание книг (только в Сретенском монастыре мы выпустили не менее четырех его книг), просветительские труды в самых разных форматах… Но больше всего меня поражала работа по созиданию прихода – с одной стороны, университетского, ориентированного на интеллигенцию, а с другой – совершенно чуждого всякой элитарности и закрытости.

Атмосфера свободного и ответственного отношения к делу была потрясающей. К примеру, отцу Максиму хватало духу давать нам, молодым студентам, огромную свободу в редакционной политике «Татьяниного Дня», хотя, случись что, отвечать пришлось бы ему (правда, в то время мне казалось, что независимости нам не хватает, но впоследствии я понял, что обычно бывает гораздо хуже). Именно тогда родился и целый жанр, весьма ныне популярный, - «Настоятельные вопросы», как правило, острые и заковыристые, на которые отвечал отец Максим. Эта рубрика была, наверное, самой популярной в «Татьянином Дне».

В приходе, конечно, случались и недоразумения, и конфликты, но по результату понимаешь, что титаническая работа настоятеля принесла невероятные плоды: это и те замечательные дружные семьи, которые родились в общине, и кардинальное изменение атмосферы в МГУ по отношению к Татьянинскому храму, и много чего еще.

Чтобы не ограничиваться жанром энкомия, как выразился однажды отец Максим (кажется, на презентации книги Олеси Николаевой), вспомню маленькую бытовую сценку. Прихожу я в храм после сдачи последних экзаменов в аспирантуре и говорю отцу Максиму: «Уф, слава Богу, экзамены закончились, больше в моей жизни этого не будет». Настоятель тогда усмехнулся и говорит: «Не зарекайся, не знаешь, что еще тебя ждет». Тогда я только посмеялся, а теперь, через 15 лет, снова аспирант – и, как все уже догадались, у отца Максима, в Московской духовной академии. В этом качестве мы и встретились на днях на конференции в Ягеллонском университете, в Кракове…

Не в качестве юбилейного присловья, а вполне объективно можно сказать, что отцу Максиму многое удалось свершить. Однако, судя по его возможностям и тем перспективам, которые открываются в новой должности, нужно сказать и другое: его ждут великие дела.

Священник Павел Конотопов, клирик храма святой мученицы Татианы при МГУ , старший священник храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной

Я помню отца Максима в сане диакона с зимы 1992 г., тогда он только начинал свое священнослужение в храме Живоначальной Троицы в Троице-Голенищево. Ближе я познакомился с ним, когда он перешел на новую степень священства, и пришел в августе того же года уже священником в этот же храм. Я стал студентом-первокурсником, а немногим ранее - прихожанином этого храма. Стал регулярно ходить к нему на исповедь и участвовать в церковной жизни.

Трудно упомнить все, даже самое интересное, за столько лет. Я думаю, что все то время, что я служу вместе с отцом Максимом - один яркий беспрерывный момент, он очень разносторонен, и эта разность обогощает и расцвечивает наше общение. Более же всего, поражает то количество людей, которых отец Максим, как пастырь, ввел в жизнь общения с Богом.

Именно через его талант Бог открывался каждому из тех сотен, если не тысяч, людей, которые пришли к вере за прошедшие 20 лет через его священство: через личное общение с ним, в результате прочтения книг, им написанных, через теле и радио передачи с его участием. И он продолжает это делать неустанно. На мой взгляд - это самое важное и яркое впечатление, которое вообще может быть от жизни священника. Если посмотреть со светской точки зрения, то это потрясающая самореализация человека, выбравшего свою профессию!

Хотелось бы пожелать отцу Максиму, прежде всего, помощи Божией в его трудах, особенно в новом его назначении. Что может быть больше этого? Дьявол всегда мстит за отобранные у него души, но Бог всегда хочет вернуть свое! Хотелось бы, что бы и следующие 20 лет его служения, как пастыря, были отмечены, в первую очередь Божественной благодатью защищающей и обновляющей, все же остальное - приложится само собой.

Священник Александр Стародубцев, клирик храма святой мученицы Татианы при МГУ

 Мое знакомство с отцом Максимом произошло, как и у огромного числа священнослужителей, в духовной школе. Среди прочих предметов в Сретенской Духовной семинарии был и предмет «Сравнительное богословие», который вел у нас отец Максим. Первые впечатления были, с одной стороны, интереснейший предмет, с другой, высочайшие требования к его знанию. Двойка за теплохладное отношение к предмету была вполне обычной оценкой. Но мне предмет был и остается интересен, поэтому лично мне нравилось его изучать, я почти не сталкивался с плохими оценками. В дальнейшем отец Максим был у нас куратором курса, и мы студенты тогда 5-го курса, ходили к нему в храм и смотрели, какая она приходская жизнь. Все это было интересно, потому что мы видели, что отец Максим живет приходом в полном смысле этого слова. Помню, мы сидели в душной комнатушке, где он вел нескольким детям урок по Закону Божиему, Ветхий Завет. Удивительно было, когда он не только спрашивал какие-то детали, но и дети с удовольствием про них рассказывали. В общем, ответственность к данному тебе делу отец Максим нам прививал и продолжает это делать примером самой своей жизни.

Если вспоминать самое яркое впечатление из общения с отцом настоятелем, то скорее это впечатление которое продолжается и вот в чем оно. Сейчас я третий год служу под начальством отца Максима как настоятеля. Не думаю, что раскрою какой-то секрет, что отношение к начальству часто бывает не без страха, и это совсем не страх Божий. Это отношение складывается из реакций начальства, в основном, на какие-то твои проступки, промахи, непродуманные действия. И вот особая мудрость начальства, на мой взгляд, состоит в том, чтобы наставлениями, исполненными пастырской и отеческой любви, не взращивать страх, который изгоняет любовь, а наоборот, заставлять тебя вновь и вновь осмыслить величие и ответственность науки из наук – пастырства. Мне видится, что это отцу Максиму удается. А уж как он работает со словом, насколько глубоки его проповеди, то это неизученный учебник на долгие годы вперед, и эти проповеди, это тоже плод чрезвычайно ответственного отношения к возложенному на него священному сану.

В связи с 20-летием служения в священном сане, дорогому отцу Максиму хочется пожелать особой помощи Божией в продолжении священнослужения, в несомых трудах в должности заместителя Председателя Учебного Комитета Русской Православной Церкви. Хочется верить, что с помощью Господа, в грядущие годы отец Максим принесет много пользы в сфере духовного образования Русской Православной Церкви, чтобы появлялись новые пастыри Церкви Христовой, чтобы и у них на сердце, как и у отца Максима, были написаны слова апостола Павла: «Образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою» (1 Тим. 4, 12). Многая и благая лета дорогому протоиерею Максиму!

Диакон Александр Волков, руководитель пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси

В жизни бывают разные встречи – короткие, долгие, глубокие, случайные. С отцом Максимом моя встреча  – длиною в жизнь. Без лишнего пафоса и юбилейной лирики. Посудите сами: однажды, в  далеком 1995 году, священник Максим Козлов показал мне и нескольким моим друзьям из школы антиминс, который только что получил для совершения богослужений в Татьянинском храме. Показал и сказал – вы все его видите первый и, скорее всего, последний раз жизни. Ну нет, сказал я себе, что-то здесь не так. И уже через пару недель был призван к алтарному служению в Татьянинском храме. Собственно говоря, вся моя дальнейшая жизнь буквально до того момента, как я пишу этот текст, была и остается связанной с алтарем храма и с его настоятелем. Здесь, как на «заводской проходной, что вывела в люди», я познакомился со своей будущей женой. Ну то есть не вполне в алтаре, конечно, но рядом, пока я накручивал ватные палочки для помазания, стройная девушка решила попить чаю. Несколько позже именно про нее я сказал ему, своему духовнику, – Вы знаете, мне кажется, что я влюбился. Духовник почесал бороду, как он это делает, когда глубоко задумывается, и сказал: «Саша, как же я за тебя рад!».  Потом, правда, он довольно долго не благословлял нас на венчание. Сейчас-то уже кажется, что полтора года – ерунда. А тогда это было испытанием на прочность. Благодаря отцу Максиму мы с будущей женой, затем обрученной невестой, прошли это испытание с минимальными потерями.  Здесь же, в алтаре Татьянинского храма, уже будучи диаконом, был призван к трудам в Патриархии. Буквально так – отец Владимир однажды, читая записки у жертвенника, сказал – а вот есть тут вакансия, иди-ка потрудись. И тоже ведь могло повернуться по-разному, знаем мы, как ревниво реагируют настоятели, когда у них уводят близкого помощника. К тому же не куда-нибудь, а Туда. Представьте себе – ходил у пастуха барашек, он его уже мысленно на шашлык нарезал, а тут раз тебе – и из администрации поселковой забрали кудрявого для общественных нужд. Не очень-то будешь доволен.

Годы, проведенные рядом с отцом Максимом, – это годы школы и университета. В прямом и переносном смысле этого слова. В прямом – все школьное лихачество и университетская вольница проходили под одним очевидным фактором – чтобы я ни делал, сколько бы не разносило молодого человека, но вечером – на всенощную под ясны очи настоятеля. И вот этот фактор и сохранял от многого и дал на всю жизнь ориентир – что бы ни делал, помнить – впереди служба. Но и в переносном смысле «мои университеты» в нашем храме – это не инкубатор духовности и благочестия, а опыт жизни рядом с настоящим и живым глубочайшим человеком, который подавал и подает своей жизнью отличный пример того, каким нужно быть, чтобы не превратиться в духовную мумию, а сохранять в себе действительную жгучую веру, несмотря ни на какие внешние факторы.

Но поскольку мы отмечаем 20-летие хиротонии, а не 100-летие со дня рождения, главным в этой памяти должно быть собственно священнослужение. И вот здесь нужно сказать отдельно, что отец Максим, конечно, ретроград и консерватор. В хорошем смысле этих слов. Совершенно особенным образом и в моей жизни преломилась эта его черта – любовь к богослужению, в тех его традициях, которые, к сожалению, сейчас все менее востребованы священнослужителями. Не хочу никого осуждать, поэтому буду краток – отец Максим любит торжественные неспешные службы с добрыми традициями московского хорового пения. И такие богослужения, несмотря на внешнюю скромность и стесненность, особенно поначалу  бывшие в нашем небогатом храме, всегда были и остаются отличительной чертой богослужебного стиля отца Максима. И это совсем не внешние вещи, а глубочайшее внутреннее переживание, воплощающееся в том, как проходит богослужение. И это для меня, пожалуй, самое главное, что я могу осмыслить применительно к этому юбилею. Ничто, пожалуй, не будет мне в жизни таким очевидным якорем, сохраняющим от разного зла, как память о том, что завтра утром служить с моим настоятелем. Дай Бог, чтобы именно эта возможность как можно дольше сохранялась в моей жизни.

Владимир Романович Легойда, председатель Синодального информационного отдела

 Меня отцу Максиму в свое время представил иеромонах Симеон (Томачинский), тогда просто Влад, с которым мы сотрудничали и даже конкурировали: он делал Татьянин День, мы Фому. Я сам преподаватель и меня сложно удивить умением хорошо говорить или общаться с аудиторией, но когда я вижу, как это делает отец Максим, я понимаю, что многому еще надо учиться. Я от души желаю отцу Максиму, несмотря на высокий, важный и ответственный церковный пост, сохранить возможность общения со студенческой аудиторией. Ибо без этого общения всем, испытавшим радость преподавания, уже не обойтись. 

Алексей Варламов, писатель

 С отцом  Максимом я познакомился  больше тридцати лет назад в университете на филфаке, а при каких именно  обстоятельствах, сейчас  уж  не вспомню,   но думаю, что большую роль тут сыграл наш хороший общий друг - Алексей Константинович Светозарский, ныне  профессор  в Духовной Академии в Троице-Сергиевой Лавре.    Максим   учился в университете  на  классическом отделении, а   я  был студентом подозрительного отделения под названием РКИ, что расшифровывается "русский как иностранный" и куда  брали только мальчиков часто  с невысоким проходным баллом, но зато идеологически стойких. Стойкими мы конечно не были, но репутацию соответствующую имели и на факультете на нас смотрели свысока.  Так что познакомились мы по-настоящему только в храме Ильи Обыденного, где Максим  был  прихожанином, а я   делал  первые шаги. Там же  и крестился у протоиерея  Александра Егорова, который меня совсем не знал и согласился покрестить после того, как я точно некий    пароль произнес  имя и фамилию Максима. Это была  лучшая рекомендация. И мое наиболее   яркое впечатление  - это  рассказ  отца Максима  как раз о том самом моем крещении, услышанный им  от отца Александра и переданный мне много лет спустя. Однако  эту историю он лучше рассказывает сам и я ее повторять не стану. 

Меня   всегда поражало и поражает в отце Максиме  соединении мудрости с простотой в каком-то очень широком диапазоне. Строгий пастырь, блестящий проповедник, церковный писатель, организатор, что очень немаловажно,  он  - при личном общении - человек настолько простодушный, обаятельный, располагающий к себе и вызывающий доверие, что каждой встрече с ним радуешься как событию в твоей жизни, а расставанию огорчаешься. 
Я, надо сказать, помню это свое ощущение по тем далеким университетским  временам своего "богоискательства", когда для меня,  человека, воспитанного в советской безрелигиозной среде и  ощущающего ее пустоту,  такие люди,  как Максим Козлов или Алексей Светозарский,  с их глубиной и обаянием, с их "несоветскостью" и внутренней свободой,  стали свидетельством  того, что в Церковь ходят не  только убогие и  темные, а как раз наоборот - ходят туда самые лучшие, самые яркие люди. Они были  в моих глазах в хорошем смысле этого слова элитой  причем без какой-то богемности,  диссидентской кичливости или  спеси, чего на факультете было в ту пору  немало. 
Но тут есть еще одно важное  обстоятельство: наша русская особенность заключается в том, что часто наделенные талантом люди в силу разных причин не умеют этим талантом распорядиться - не то чтоб прямо зарывают его в землю, а   тратят как-то бездумно. Так вот в отце Максиме всего его духовные и душевные таланты замечательно сочетаются с еще одним драгоценным качеством - с волей, с внутренней дисциплиной и цельностью. Мы как-то стесняемся об этом говорить, часто бравируем своей ленью и необязательностью, своей разбросанностью  и сами видим, к чему это приводит. Отец Максим - из тех людей, кто все свои таланты с юности приумножил, кто возрос, возмужал, многого по заслугам и трудам  достиг,  на кого можно положиться и точно  знать, что этот человек  всегда  сделает все от него зависящее. В нем  чувствуется та самая евангельская соль, без которой все б  обессолилось. И в то же время - посмотрите,  сколько в нем веселости, радости, легкости и молодости! 
Кто скажет, глядя на этого стремительно летящего человека, что ему уж скоро полвека исполнится? И это тоже свидетельство того, что имущему будет дано. Оно и дается. И я искренне поздравляю протоиерея Максима и всех его духовных чад с 20-летием его пастырского служения.   А   что пожелать сему  мужу совершенну в меру его возраста? Многая лета,  конечно, здравия духовного и телесного, бодрости, а еще  -  видения того, что все твои усилия не только нужны чадам и домочадцам  твоим, но  и встречают в них отклик и приносят плоды.

Константин Малофеев, председатель Фонда Святителя Василия Великого

Дорогой отец Максим!

Более 20 столетий назад римский поэт Квинт Гораций Флакк обратился к своему другу Меценату с такими словами: «Когда же я буду пить в твоем доме цекубское вино, припрятанное к празднику?» Это вино из виноградников южного Лация, как известно, считалось тогда одним из самых изысканных и утонченных. Для меня подобными изысканностью и утонченностью всегда было наполнено общение с Вами! И коль скоро теперь пришло время праздника – 20 лет Вашего рукоположения, - я хотел бы обратиться к Вам, словно бы Меценат отвечал Горацию: «В день твоего торжества, доставая из кладовой припрятанный к празднику цекубский кубок, благодарю тебя, что за все время нашей долгой дружбы ты не скрывал от меня ни одного из своих высоких дарований!»

Да, Вы всегда умели не только наставить добрым пастырским словом, но и подставить плечо в самых важных моих начинаниях! Вы стали учредителем и вошли в Ученый Совет Гимназии Святителя Василия Великого, и теперь нас объединяет не только alma mater – МГУ, - но еще и это прибежище учености, которому по Вашим молитвам уготовано большое будущее. Но самое драгоценное Ваше дарование - взращивать в своей пастве живую и животворящую веру в Господа! А как говорил все тот же Гораций: "Что значат законы без нравов? Что значат нравы без веры?"

Андрей Мановцев: Батюшка мне выправил пару суставов.

Самое главное впечатление от отца Максима – впечателение надежной любви. В каком смысле надежной? А очень просто – подтверждаемой в самых простых вещах, даже в том, как он ругается.

 Александра Никифорова

 Отец Максим крестил меня в 1995 году в храме святой мученицы Татианы, где прошло мое церковное «детство». Первое время вопросы о вере не иссякали, и батюшка неустанно отвечал на них (как мудро, что для подобных собеседований в храме был сразу отведен особый день). Даже уходя в отпуск, отец Максим оставлял нам адрес дачи, которую снимал с семьей на лето, и говорил, что, «если что», можно приехать (в ту не так уж далекую эпоху безмобилья и безинтернетья). Со временем вопросов становилось меньше, главное было усвоено и оставалось его воплотить в жизнь.

Что главное? Стараться идти «царским путем»; привести ко Христу своих близких (иначе бесполезно наше христианство); в каждом архиерее и священнослужителе видеть Христа и не осуждать человеческие слабости; не слишком очаровываться, чтобы после горько не разочаровываться; исповедью и причащением врачевать житейские катастрофы. И никогда не высказанное, но столь явно ощутимое и первостепенное: любить Бога, Церковь и богослужение больше, чем что бы то ни было в жизни.

Что запомнилось? Пожалуй, если не раздумывать долго, очень яркое воспоминание – 1996 год, Прощеное воскресение. После службы мы собрались в трапезной и слушаем кассету, присланную отцом Максимом из США, куда он был направлен читать лекции. Отец Максим говорит нам, что для него невыносимая боль расставаться в такой важный для Церкви период, Великий Пост, со своим храмом и приходом. Для нас тоже! Чувство одной духовной семьи, так пронзившее тогда, осталось по сей день. После окончания университета я не так уж часто бываю в храме, но знаю, что это мой дом, где отец всегда встретит, постарается понять, порадуется за тебя, как никто, спустит «с небес на землю» или утешит в беде.

Что останется? Мой «церковный человек». Его создавал отец Максим – бережно, через доверие, уважение, свободу, всепрощение. За это, за горячие молитвы, за сердечное участие во всей моей жизни, за остроумие, за безотказность, за пример преданности Церкви я отцу Максиму очень благодарна. За опыт прикосновения к тайне любви Христовой, невидимо соединяющей чадо и духовного отца, подлинный, глубокий, словами невыразимый.

А пожелать? Могу словами отмечающего ныне 20-летие священнического служения батюшки: что больше спасения и жизни вечной можно пожелать дорогому человеку?!

Григорий Прутцков, доцент факультета журналистики МГУ

Писать об отце Максиме очень трудно: слишком он многогранная личность, слишком легко скатиться на банальности, перечисляя его заслуги и добродетели. С самого знакомства с ним на Пасху 1998 года мне стало ясно, что он – необычный священник: удивительно доходчиво и образно проповедует, имеет часы приёма, знает по имени всех прихожан, ездит с ними в паломнические поездки. Каждый, кто хоть раз путешествовал с отцом Максимом, – будь то небольшая пешая прогулка по городу или многодневная поездка на край света, – расскажут о его удивительном стиле общения, искромётном чувстве юмора, простоте и доступности.

Позднее, став алтарником, я имел радость увидеть вблизи ещё одну, главную, безусловно, грань отца Максима: его поразительный молитвенный настрой. Дерзнёшь посмотреть на него во время богослужения – и нет никакого сомнения: его лицо как бы светится, он стоит у престола перед лицом Живого Бога. И потому очень болезненно реагирует на любую мелочь, которая заслоняет от него образ Небесного Отца. Скажем, возьмёт хор не ту ноту, и отец Максим, за мгновение до этого такой возвышенный, вдруг резко морщится, глубоко вздыхает: «Эх, ну как же так, ну что же они!». А через минуту он уже снова в молитвенном восторге.

Быть рядом с отцом Максимом – прислуживать ему в алтаре, работать под его руководством над храмовыми попечениями, выполнять его задания – и сложно, и ответственно, и необыкновенно интересно. Светские люди говорят в подобных случаях о таком человеке: «У него потрясающая энергетика». Не знаю, как выразить эту характеристику в рамках православной традиции, поэтому скажу так: отец Максим объединяет, притягивает к себе людей – разных возрастов, профессий, уровня воцерковленности. И ведёт их за собой к Небесному Отцу, у престола Которого он стоит уже двадцать лет.

Алексей Константинович Светозарский, заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии

 Знакомство наше с отцом Максимом началось с взаимной антипатии. Мы познакомились в сентябре 80-го года. Для станы это был год олимпийский, а для нас очень тяжелый, потому что мы поступали в Университет, готовились, и был изматывающий период, после которого нас сразу отправили на картошку – сельхозработы в Можайском районе, где традиционно трудился филфак. Как-то мы с будущим отцом Максимом сразу друг друга невзлюбили, а потом разговорились и стали общаться. Для себя я замечал, что многие такие устойчивые, добрые и теплые отношения у меня начинались с антипатии.

Затем, уже осознав себя единомышленниками, мы продолжили наше общение в Москве и продолжаем до сих пор, и надеюсь, что это общение наше будет продолжаться всегда. В моей жизни он сыграл весьма большую роль и в лане личной дружбы, и в отношении того, что мы много лет проработали с ним на одной ниве духовного образования, всегда в полном взаимопонимании.

  В Московских духовных школах был свой порядок, чтобы на работу принимались люди проверенные. После окончания Университета Максим Евгеньевич Козлов, тогда еще не священник, но молодой преподаватель, пришел работать в Московские духовные школы и, утвердившись там и заработав авторитет (чего, может быть, сам и не замечал), был человеком, наряду с моим духовником протоиереем Димитрием Акинфеевым, который рекомендовал меня туда как преподавателя. Потом была длительная беседа с проректором и личная встреча с тогдашним ректором владыкой Александром (Тимофеевым). Но первое предложение преподавать в МДА было от отца Максима Козлова. Конечно, я хотел там преподавать, но не мог помыслить, что это реально, к тому же, решение пойти туда немного страшило, потому что стоял 1989 год и поступить туда преподавателем значило сделать определенный выбор. Мне очень помогла моя супруга, которая высказалась целиком за то, чтобы я стал преподавать в МДА.

С отцом Максимом Козловым у меня связана целая жизнь, трудно даже выбрать какой-то особенно запомнившийся момент. Мне просто радостно, что мы вот так вот идем бок о бок. Он был шафером на моем венчании, потом крестным моего сына, я крестил его первую дочь,  это очень трогательные воспоминания, которые определяют дальнейшее общение, потому что для общения, конечно, важно, чтобы у людей был общий круг, традиция личных отношений. И я очень благодарен отцу Максиму за памятование этой нашей традиции, за то, что она живая.

Мы все знаем его замечательные качества. И сейчас ему очень понадобится его блестящее умение отделять главное от второстепенного, смелый подход к жизни, потому что он смело оценивает какие-то явления, не боится нового. И всегда вызывал мое восхищение тем, как быстро осваивал технические новшества и употреблял их во благо.

Что касается пожеланий, я хотел бы немного расставить акценты. Юбилей у отца непростой – 20 лет священства. Обычные пожелания не очень уместны. У нас ведь как желают? «Главное – здоровье, остальное приложится». Здоровье очень важно, оно пригодится, тем более, что перед отцом Максимом открывается новое поприще. Но все-таки это не главное. Главное – помощи Божией и прежде всего - искания Царствия Небесного и помощи Божией на путях этого искания. Укрепляющей силы Христовой, силы Духа Святаго, конечно, здоровья, внутреннего умиротворения и мира душевного. А в личном плане, конечно, желаю дальнейшего взаимопонимания и единения.

Михаил Георгиевич Селезнев, заведующий кафедрой библеистики Общецерковной аспирантуры и докторантуры

С отцом Максимом Козловым мы познакомились в начале 80-х годов, когда я ходил в храм Илии Пророка на Обыденке.

Тогда в этом храме было много интеллигенции и молодежи. Мы в целом как-то боялись друг с другом знакомиться, потому что времена были советские: как-то так познакомишься, назовешь свое имя, а потом тебя из Университета выгонят.

Я с интересом смотрел на людей в храме, и обратил внимание на то, что лицо одного из прихожан мне знакомо, а потом увидел этого молодого человека в Университете на филологическом факультете, где тогда учился.  Видимо, молодой человек также узнал меня. Одно время я просто знал, что один из моих соученисков по филологическому факультету ходит со мной в один и тот же храм, но познакомиться мы решились не сразу. Сейчас я вспоминаю, кто первый сделал шаг к знакомству, и мне кажется, что отец Максим. Он подошел ко мне в храме и сказал: «Мне кажется, что мы с Вами встречаемся еще и в Университете». Так мы познакомились. Он учился на классике, я – на структурной лингвистике.

После окончания Университета я остался в аспирантуре, а отец Максим поступил в Московские духовные школы преподавателем иностранных языков. Помню день, когда он мне сообщил о том, что его взяли туда преподавателем: это был абсолютно счастливый человек, который нашел себя и свою судьбу. Он рассказывал о том, как ездил в семинарию, и что преподаватели иностранных языков сидят в трапезной за отдельным столом и зовут их «язычниками». С тех пор прошло уже больше 20 лет, потому что хиротония его состоялась позже.

Отцу Максиму и себе самому и всему нашему поколению я могу пожелать, чтобы то, что нас тогда, в 70-80-е годы, несмотря на все препятствия, которые были в советской системе, привело в Церковь,  не покинуло нас и всегда оставалось с нами.

Фото: Татьянин день