01 марта 2006 г.
Священное Писание нас учит, что в Евхаристии мы
вкушаем Тело Христово, за нас ломимое и Кровь Христову, за нас изливаемую.
Такова была вера Церкви на всем протяжении христианской истории. Эту веру ничто
не могло поколебать. Даже платонические спиритуалисты Ориген, Евагрий и Ареопагит
не отрицали реальнаго присутствия Тела и Крови Христовых в Евхаристии. В ХIV веке византийские
латинофилы предприняли грандиозный труд перевода на греческий Фомы Аквинского.
Знакомство с ним оживило антилатинскую полемику, которая, однако, не касалась
учения о пресуществлении. Ее темами были латинские опресноки и необходимость
тайносовершительнаго призывания Святаго Духа. Сам по себе греческий термин пресуществление
возник еще в первой половине VI века в христологическом контексте как синоним преложения. Аристотелизм,
вообще говоря, был у греческих отцов гораздо больше в чести, чем платонизм. Аристотеликами
были богословы VI века, преподобный Иоанн Дамаскин, богословы ХIV-ХV веков. Первый патриарх после падения
Константинополя свт. Геннадий Схоларий, тоже аристотелик, первым среди
православных греков воспользовался термином пресуществление, излагая учение о Евхаристии.
Протестантизм, появивишись на западе, оказал немалое влияние и на востоке. Даже
патриарх Александрийский, а затем Константинопольский Кирилл Лукарис составил Исповедание
веры в лютеранско-кальвинистском духе. Слово пресуществление очень хорошо
помогло отразить протестантскую опасность. Очень долго слово пресуществление
никого не смущало. Лишь в ХIХ веке Хомяков решил бороться против этого термина как несущего якобы
латинское влияние. До революции, однако, церковное учение оставалось непоколебленным,
а сочинения Хомякова издавались с указанием того, что он, не имея богословскаго
образования, допускал неточности. Все смешалось после революции. Прот.
С.Булгаков выступил с оригинальным евхаристическим учением, отвергая «пресуществление»
и фактически варьируя старую протестантскую доктрину «вохлебления» или «сосуществления».
Но если Лютер, утверждая, что в таинстве хлеб и вино остаются неизменными,
принимал, однако, что в них сопребывают истинные, реальные Тело и Кровь
Господни, то Булгаков, рассматривая Воскресение и Вознесение как своего рода дематериализацию,
учил, что именно «эфирное» Тело
Христово сосуществует с евхаристическими веществами. На Булгакова прямо ссылается Н.Д.Успенский в своей «Анафоре».
Не желая пользоваться теософской терминологией «эфирнаго Тела», Успенский упростил учение Булгакова. По новой версии,
хлеб и вино Евхаристии остаются неизменными и принимаются в таинстве в Божественную
Ипостась Сына Божия. На публикацию Успенского откликнулся диакон Андрей Юрченко,
обратившись к Священноначалию с критикой нового учения о Евхаристии. Приснопамятный
Святейший Патриарх Пимен предложил дать отзыв на евхаристическую полемику проф.
В.Д.Сарычеву, который полностью подтвердил опасения д.А.Юрченко. В последнее время
новые евхаристические теории развиваются проф. А.И.Осиповым и А.А.Зайцевым. Главный
мотив этих построений – не интерес к Евхаристии как таковой, но антилатинская
полемика. Защитники новых теорий противоречат Священному Писанию и святым
отцам. Во всей богатейшей святоотеческой письменности нет ни одного текста,
который бы подтверждал новыя теории, кроме послания псевдо-Хризостома Кесарию и
одного места у Феодорита Кирскаго (PG 83, 168 С). Святые отцы или высказывались по занимающему нас вопросу с
недостаточной определенностью, поскольку они не имели дела с учениями,
появившимися в последние десятилетия, или же учили евхаристическому реализму,
опровергая те тенденции, которыя в ХVI веке оформились в протестантизме, а в ХХ – в русской религиозной мысли.
Новая теория не выдерживает и филологической критики, поскольку теория
«халкидонскаго» соединения Сына Божия с веществами хлеба и вина предполагает,
что эти вещества остаются неизменными, в то время как все термины, выражающие евхаристическое
преложение, говорят об изменении хлеба и вина в Тело и Кровь.
