Подвиг слова и молчания

«И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа»

(Ин. 19, 9)

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Дорогие отцы, братья и сестры! Сегодня у нас особый праздник, мы чествуем святого мученика, одного из тех 65 святых (а всего их на данный момент более 70), которые изображены здесь на иконе новомучеников Московской Духовной Академии - профессора Ивана Васильевича Попова, 8 февраля 1938 года мученически предавшего дух свой Господу. Для нас он имеет особое значение как близкий к образу жизни, который так или иначе здесь ведёт каждый: один в роли преподавателя, другой, как наставник, третий в качестве студента. Душа Ивана Васильевича Попова была проникнута Божественным словом, вся его жизнь была служением Христу.

В сегодняшнем кондаке, который торжественно воспевал хор, мы слышали о том, как он «премного возлюбил Христа, образом став для нас, словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою…». Эти слова очень глубоки, они продолжают святоотеческое предание. Великий византийский святой конца ΧΙΙΙ – первой половины ΧIV в. святитель Филипп Филадельфийский, пишет о том, что человек носит в себе образ Божий «по достоинству Слова» и достигает Божественного подобия, приобретая любовь: «То, что по образу, является в достоинстве Слова, а Божественное подобие совершает любовь. Ведь, с одной стороны Слово познает истину, ибо, говорит начало словес Твоих истина, а любовь созидает добродетели. И всякое незаблуждающееся знание относится к истине, а всякое совершаемое благо – к любви»[1].

Для нас мученик Иоанн оказывается не просто образом как примером, но оказывается для тем, кто, обладая Богом данным при рождении образом - в единстве разума, слова и духа по образу Святой Троицы![2] - достиг Божественного подобия в своей жизни через любовь, которую соединил в служении слова и служении дела. Святитель Филипп Филадельфийский так и толкует, что словесный образ Божий который есть в каждом человеке, соответствует созерцательному характеру человеческой души. Но этот словесный созерцательный характер реализуется в подобие Божие через подвиг Божественной любви.

Очень часто, дорогие братья и сестры, в нашей жизни не хватает подвига. Как будто бы жития святых осуществлялись только в момент их мученичества. Но жизнь мученика Ивана Попова была постоянным мученичеством, она была постоянным служением слова, постоянным соблюдением в себе образа Божия при стремлении к Божественному подобию, его жизнь являет пример самоотверженного служения слова и дела.

В сегодняшнем первом рядовом Евангельском чтении мы слышали о допросе Христа. Пилат допрашивал Господа нашего Иисуса Христа Спасителя и в конце концов не получил никакого ответа: « Иисýсъ же отвѣта не дадé емý »[3]. И мы получаем урок через Евангельское чтение, как молчание Бога Слова осоливает то слово, которое он нёс в мiр. Это молчание перед мученичеством и страданием, это молчание, которое удостоверяет Божественное слово, молчание, которым через свою смерть мученик Иван Попов удостоверил, то учение и мученическую жизнь, которую он вёл.

Очень часто, дорогие братья и сестры, нам не хватает постоянного, ежедневного подвига служения слова. Часто в нашей жизни господствует рассеянность. Часто наши слова оказываются не осолены Божественным молчанием как молитвой. Часто мы говорим лишние слова и то, что мы делаем, не имеет той ответственности, которую имели святые, когда их слова оказывались духоносными и вечными, когда их слова оказывались путём, ведущим в жизнь вечную.

В греческом языке есть одно таинственное слово – ἀναχώρησις «удаление». Подвижники-монахи, о которых Иван Васильевич Попов писал и преподавал, многие из них были отшельниками-анахоретами, избравшими удел строжайшего и самоотреченного жития. Они удалялись из мiра с тем, чтобы послужить Богу в пустыне, но смысл удаления не только в том, чтобы внешне удалиться из мiра, но в чтобы внутри своей души осуществить идеал безмолвия и уединения. Смысл анахорезы и безмолвия в том, чтобы, услышав слова Христа и проникшись Его молчанием в соответствии с тем, что Он « отв ѣ та не дад é », исполнить это Божественное слово и молчание в своей жизни. И тогда духовное удаление от мiра оказывается духовным восхождением, приближением к Спасителю, наполнением себя Богом Словом. Недаром тропарь святому мученику Иоанну начинается словами: «Восшед на гору истинного богопознания, сокровище Духа Святого восприял еси…». А если богослов служит Богу Слову, то он не имеет права ни на одно свободное мгновение, которое бы было не наполнено этим служением. Поэтому смысл учения святых отцов об удалении можно выразить следующим призывом: «Удались из мiра. Удались внешне и внутренне. Удали из своего сердца все пустые помыслы. Окажись чистой доской пред Богом и наполни себя Божественным Логосом! Наполни себя Божественным молчанием!». По слову Макариевского корпуса: монах, «удаляющийся от житейских вещей, занимает себя Господом!»[4]. По точному выражению поздневизантийского автора Иоанна Евгеника, «удаление от мира есть ничто иное как умещвление страстей и открытие сокрытой во Христе жизни»[5].

В состоянии постоянного утсремления к горнему пребывал святой мученик Попов в течении своей жизни, преподавая в Московской духовной академии и именно в таком состоянии он предстал пред Божественным престолом, совершая последнее «удаление» в своей жизни как переход от жизни к смерти, в которой нет никакой смерти, как переход от жизни земной в жизнь вечную!

[1] Феолипт Филадельфийский, свт. Слово 23:112-116. Τὸ μὲν γὰρ κατ’  εἰκόνα  ἐν τῇ ἀξίᾳ τοῦ  λόγου  διαδείκνυται,
τὴν δὲ θείαν  ὁμοίωσιν  ἡ ἀγάπη περιποιεῖ…

 [2] Ср. Каллист Ангеликуда.  Refutatio Thomae Aquinae  540:6-7. «Таков и наш первообраз, а именно Бог Троица, будучи разумом и словом и духом» ( Οὕτω τοίνυν καὶ τὸ ἡμέτερον πρωτότυπον, ἤτοι ὁ Θεός, ἡ Τριάς,
νοῦς οὖσα καὶ λόγος καὶ πνεῦμα).

[3] См. Ин. 19, 9.

[4] Ср.Макариеский корпус. Собрание 2. Гомилия 30, 1, 4:4.
ὁ μοναχός , ἀναχωρῶν τῶν βιωτικῶν καὶ σχολάζων τῷ κυρίῳ

[5] Иоанн Евгеник . Memorandum adhortatorium ad Theodorum Porphyrogenitum (P. 96:18-19)

Ἡ γὰρ ἀναχώρησις ἐκ τοῦ κόσμου οὐδὲν ἄλλο πέφυκεν ἀτεχνῶς ἢ νέκρωσις τῶν παθῶν καὶ φανέρωσις τῆς ἐν Χρ ιστῷ κρυπτομένης ζωῆς.