Послания апостолов Петра и Павла: принципы православной библеистики

Как получилось, что апостольские послания сегодня требуют изучения? Неужели за столько веков существования Церкви они не были в достаточной степени изучены, исследованы и истолкованы?

Иерей Александр Тимофеев: Это на первый взгляд кажется, что все исследовано и изучено – бери и читай.  Но если посмотреть глубже, вопрос имеет очевидный ответ: в каждый момент жизни Церкви Откровение, которое было передано от Господа Иисуса Христа апостолам и через них всей Церкви, должно быть снова усвоено, исследовано, применено для спасения. Мало просто хранить предание: надо усвоить его и жить в соответствии с ним.

Жизнь Церкви в Предании подразумевает реактуализацию Предания.

В Священном Писании есть вечное содержание – весть о Христе, о Его Воскресении, и в каждую эпоху Церковь заново усваивает это знание и призвана донести его до современников.  В посланиях апостола Павла содержатся принципиальные, ключевые положения, касающиеся  того, как нам воспринимать весть  Христову.

Но ведь помимо вечных существует множество частных вопросов, и в каждую эпоху они свои.

Апостолы жили в определенный период времени и путешествовали по определенным странам. И в посланиях апостола Павла немало внимания уделено частным вопросам жизни поместных церквей. С течением времени меняются люди, цивилизации, культурный контекст. Уже в IV-м веке культурный контекст был совершенно иной, хотя со времени жизни апостолов прошло немного времени. В частности, христианство перестало быть запрещенной религией в Римской империи. Разрыв между апостольским и нашим временем намного больше. Если бы апостол Павел писал нам, в наше время, то, проповедуя неизменно, проповедуя Христа распятого и воскресшего, он писал бы немножко иначе.

Это уже вопрос применения посланий к реальной современной жизни Церкви. Все христиане обязаны постоянно  спрашивать себя: «А живем ли мы постоянно в апостольском Предании? Соответствуем  ли мы в данный момент тому, что писали апостолы? Православны ли мы?». Если мы честно зададим это вопрос, то увидим, что учение, догматика соответствует апостольским посланиям, хотя и могут быть и не до конца усвоены. А вот жизнь наша – нет. А ведь послания обращены ко всей Церкви, в том числе и лично к каждому из нас.

Но ведь не всякое чтение и не всякое изучение апостольских посланий приведет человека к правильным выводам!

Да. Вспомним, сколько людей покушалось убить апостола Павла и со стороны иудеев, и из числа язычников. В каком-то смысле его пытаются «убить» и сегодня, например, снимая лукавые фильмы, которые транслируются по разным каналам в научно-популярных и псевдо-научных .  Мы их разбираем иногда со студентами.

Фильмы или очень простые, наивные, или якобы научные. Часто в них ставятся такие вопросы: Был ли Павел из Тарса основателем христианства? Насколько правильно и полно он сумел передать благовестие Христово?  В таких фильмах нередко преувеличивается конфликт между Павлом и апостолами, которые видели Христа во время его земной жизни. Рисуется картина противостояния между христианами палестинской общины и другими, которые были обращены Павлом на территории Римской империи.

Конечно, некоторые противоречия между апостолами были, но апостолы умели их разрешать, обретая вновь и вновь единство во Христе.  Этому был посвящен первый Апостольский собор.

Говоря о чтении и изучении посланий,  может быть, стоит разделить частное чтение, личную встречу человека с апостольскими текстами, и их научное изучение, библеистику как область профессиональной деятельности?

Надо сразу оговориться, что с точки зрения православной библеистики разделять их крайне опасно, иначе мы придем к науке, которая не имеет отношение к жизни Церкви. Если ты христианин и серьезно подходишь к чтению текстов Священного Писания, не обойтись без толкований, комментариев, выводов современной науки. Если ты ученый, и при этом отделяешь себя от Церкви, то как можно говорить о правильном понимании текстов, которые писались в Церкви и изначально были обращены к Церкви?

Михаил Ковшов :  История западной библеистики показывает, к каким последствиям может привести разрыв с Преданием.

Отец Александр упоминал о фильмах, но и в научных работах нередко можно встретить мысль о том, что на самом деле либо апостол Павел не так понял Иисуса Христа, либо вся последующая Церковь не так поняла апостола Павла.

Иными словами, речь идет о том, что якобы на каком-то этапе традиция правильного понимания благовестия Христова прервалась, и задача – найти, когда же произошел этот разрыв, отказаться от тех якобы неправильных выводов, которые были сделаны в исследовании Писания начиная со времени этого разрыва и вернуться к тому моменту, когда христианство еще было чистым. 

Есть такой анекдот. В Раю встречаются апостол Павел и некий христианский богослов. После нескольких часов беседы апостол убегает с криком «Я ничего такого не говорил!». А богослов кричит ему вдогонку: «Да ты почитай, что в Библии написано!»

Конечно, есть разные богословы, и я не берусь дать однозначный ответ на вопрос, смогут ли побеседовать в Раю с апостолом Павлом представители других христианских конфессий, но в целом для П равославной Церкви такая ситуация невозможна, потому что не было прерывания церковной традиции ни между Иисусом Христом и апостолом Павлом, ни между раннехристианской Церковью и Церковью в последующие эпохи.

И. А.: В анекдоте в большей степени речь идет о протестантской или даже внеконфессиональной, «светской» библеистике.  А поиск разрыва во многом обусловлен самим пафосом реформации.

М. К .: Принцип «ad fontes» - «к источникам» - был истолкован таким образом, что первоисточники – это только тексты Священного Писания, а все остальное – позднейшие наслоения, которые только затемняют смысл библейский текстов, а не являются ключом к его пониманию. 

И.А. :  Полемический лозунг Лютера «Solo Scriptura» - «мне требуется только Писание» -  вырос в определенное отношение к текстам. Понятно, что Лютер полемизировал не со святыми отцами, а с многочисленными отклонениями от христианства, которые видел в современной ему Католической Церкви – индульгенциями, инквизицией и так далее…

Но кто теперь это знает?

И.А. : А это нужно знать.

Лютер выступал за чистое евангельское христианство. С его точки зрения, когда-то произошло затемнение в понимании Писания, и католичество  – не то христианство, которое было заповедано Христом. И начался поиск момента, в который произошло это затемнение. Может быть, в четвертом веке? В третьем? Во втором? А может быть, и апостола неправильно поняли Христа? И начался протестантский поиск «исторического Иисуса». 

М.К:  А за ним и поиск «исторического Павла». Первый известный поиск «исторического Иисуса» - книга французского историка и филолога Жозефа Эрнеста Ренана «Vie de Jésus», «Жизнь Иисуса. Потом в XX веке был второй поиск, которым занимался в том числе  немецкий протестантский теолог Рудольф Бультман. Сейчас идет третий поиск, действует межконфессиональный семинар, посвященный «историческому Иисусу». Есть подобный семинар и по апостолу Павлу.

Какие вопросы там обсуждаются? Он приносит какие-то плоды?

М.К .:  Среди наиболее важных был вопрос о центре богословия апостола Павла. Многие протестантские ученые в соответствии с давней традицией утверждали, что это идея об оправдании.  Кто-то вслед за Рудольфом Бультманом утверждал, что это антропология. Для целой группы интерпретаторов начиная, с Иоганнеса Мунка, Уильяма Дэвиса и Кристера Стендаля таким эвристическим ключом к пониманию богословия апостола Павла было понятие истории спасения (нем. Heilsgeschichte ). Однако сами участники  семинара говорили,  что к какому-то согласию ученые так и не пришли. 

Известный западный библеист  Виктор Пол Ферниш подытожил работу семинара, сказав, что единственной задачей для исследователей будет показать ситуационный и диалогический характер богословия апостола Павла, а также выявить те вопросы и проблемы, которые были наиболее значимы для него самого.

Но и на этот счет у западных ученых также нет единого мнения. Вообще говоря, вряд ли оно возможно при таком подходе к толкованию Писания, который стал нормативным в западной библеистике. Его очень хорошо охарактеризовал один протестантский ученый. Он весьма верно заметил, что на сегодняшний день в западной библеистике существует огромное количество самых разнообразных подходов. Однако все они представляют собой как бы притоки или ручейки, ответвляющиеся от одного русла, которым как был, так и остается историко-критический метод.

Наши дореволюционные ученые назвали этот метод «отрицательной библейской критикой», поскольку сторонники такого подхода стремились к отрицанию всех церковных представлений о Священном Писании. Они не признавали его богодухновенности и рассматривали просто как обычную человеческую книгу, а вернее книги. Книги, которые были написаны разными людьми, в разные эпохи, в разных жанрах, с разными целями. И единое смысловое поле Священного Писания при таком подходе становилось не более чем иллюзией.

Конечно, в наше время мало кто является сторонником такого подхода, но все-таки общая интенция – изучать Писание просто как человеческое произведение – осталась.

А западные ученые не усматривали в этом серьезной проблемы для понимания Писания?

М.К. Действительно, сложившаяся ситуация многими западными учеными была осмыслена как кризис. В частности, американский протестантский библеист Бревард Чайлдз еще в середине XX века написал работу «Кризис библейского богословия», в которой наглядно показал, что историко-критическое исследование Священного Писания заводит в тупик.  В качестве выхода он предложил альтернативный подход, который он назвал каноническим. Кратко его суть состоит в гермененевтическом значении канона Св. Писания для его экзегезы. Говоря более понятным языком, Священное Писание – это единое целое, и сам по себе список книг Библии оказывает весьма существенное влияние на наше понимание ее отдельных частей. Т.е., таким эвристическим ключом для понимания Писания у Чайлдза становится канон.

Чайлдз наблюдал за работой семинара по апостолу Павлу и на исходе жизни и научной карьеры написал книгу «Церковный путеводитель для чтения апостола Павла» («The church's guide for reading Paul: the canonical shaping of the Pauline Corpus»). Она вышла в 2008 году, через год после его смерти.  В ней ученый попытался проанализировать павловы послания с точки зрения канонического подхода.

На самом деле он обратил внимание на вещь, которая была известна Церкви как минимум с момента формирования канона Нового Завета. А именно, тот порядок, в котором расположены послания апостола Павла, далеко не случаен. Он не является хронологическим. Первым посланием, написанным апостолом Павлом было 1 Фессалоникийцам. Некоторые ученые, правда, считают что еще до этого апостол написал послание к Галатам, но это в любом случае не послание к Римлянам. Иными словами, послания в нашем каноне расположены в порядке их догматической важности с одной стороны, и в порядке уменьшения объема – с другой.

И Чайлдз предложил читать послания, исходя из этой перспективы. В таком случае письмо к Римлянам оказывается своего рода введением в его послания, поскольку в нем богословие апостола Павла представлено в  наиболее чистом, рафинированном виде. Все остальные послания мы должны читать как бы сквозь призму послания к Римлянам. Кстати, подобным образом построены многие авторитетные исследования богословия апостола Павла. Например, известный британский библеист Джеймс Данн в своей фундаментальной монографии «Богословие апостола Павла» («The Theology of Paul the Apostle») использовал послание к Римлянам как своего рода основание для построения системы богословия апостола Павла.

Согласно подходу Чайлдза, в других посланиях развиваются те мысли и темы, которые только намечены в послании к Римлянам. Заключением же к канону становятся Пастырские послания (1 и 2 к Тимофею и к Титу), в которых апостол Павел предстает как проповедник и учитель. Подлинность этих посланий в западной библеистике оспаривается, многие считают их псевдоэпиграфами, которые только подписаны именем апостола Павла. Так вот, Чайлдз намеренно не ставит этого вопроса. По его мнению, даже если Пастырские послания написал не апостол Павел, они в любом случае не  были написаны его оппонентами в более поздний период, как считают многие. Пастырские послания несут в себе отпечаток любви и уважения к апостолу Павлу как к наставнику и учителю. И хотя я не готов согласиться с точкой зрения Чайлдза на авторство этих посланий, я, безусловно, согласен с тем, что они не могли быть написаны его противниками.

Еще один новый тренд в современной западной библеистике - привлечение святоотеческой экзегетики. В частности, свидетельством интереса к толкованиям отцов стал выпуск серии «Ancient Christian commentary on Scripture» в издательстве InterVarsity Press. Книги этой серии доступны сегодня и на русском языке. Они издаются в тверском издательстве «Герменевтика» под общим названием «Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков».

Конечно, для православных ученых использование святоотеческой экзегетики для толкования Писания – совсем не новость, а вот на Западе это рассматривается как новая свежая тенденция.

И.А. : Кстати, этот комментарий с моей точки зрения  дает не вполне верное представление святоотеческом методе. Принцип отбора текстов был таков: не принимались во внимание толкования, выходившие за рамки представлений авторов издания о нормативной патристической экзегезе. Плюс использовались программы автоматического поиска текстов из семейства Thesaurus Linguae Graecae. Но в результате, в ряде случаев были даже не упомянуты основные святоотеческие комментарии на те или иные тексты Писания.

Мы говорим о том, что западные ученые теперь обращаются к православной экзегезе. Но ведь и в среде православных ученых была и тенденция ориентироваться на выводы западных коллег?

И.А. : Развитие  науки у нас шло специфическим путем. В русском богословии XVII-XIX веков была эпоха «западного пленения», эпоха зависимости от схоластической школы. На библеистике это тоже сказалось.

Что касается современной русской библеистики, то в ней существует несколько тенденций. Например, возникла тенденция принятия выводов западной библейской критики, скажем так, без должных оснований. Наиболее ярко этот подход был сформулирован профессором Свято-Сергиевского Богословского Института в Париже Антоном Владимировичем Карташёвым, который считал, что нужно принимать выводы  западных ученых (собственно, имелись в виду представители историко-критического метода, а не  традиционалисты), но только с некоторыми оговорками и в общем  играть по их правилам.

Подобная зависимость была не только у нас. Например, в XX веке католическая библеистика постепенно переориентировалась на протестантскую традицию изучения Священного Писания. При этом, полемизировали с выводами протестантов, без должного обращения к древнецерковной традиции. Это была игра на чужом поле по чужим правилам.

Но так играть – значит заведомо проиграть, потому что у православной библеистики и западных либеральных школ разные основания. Либеральная критика основана на деизме, на отрицании самой возможности понятия божественного Откровения. Священное Писание – слово человеческое и человеческая история, а Откровения в нем нет. Карташёв пытался примирить эти тезисы с православным пониманием, утверждая, что в Писании есть божественное и человеческое, божественное неизменно, а человеческое мы можем изучать, используя выводы западных ученых. Тот подход, который он предлагал, думая, что он строится на основании Халкидонского догмата, все-таки скорее строится на основании несторианского толкования Халкидонского догмата, на представлении о том, что Божественное и человеческое сосуществуют «параллельно».

Православный подход должен быть другим.

Но если в западной науке все так неправильно, чем обусловлена необходимость взаимодействия с западными учеными?

И.А .: При неверной методологии, тем не менее, могут иметься верные наблюдения.

М.К. :  Необходимость взаимодействия обусловлена также и историческим моментом. После 1917 года в течение 70 лет церковная наука была практически лишена возможности развиваться. На Западе таких проблем не было, и за этот период было накоплено огромное количество наработок, в особенности фактологических, которые могут быть полезны.

С другой стороны, вполне возможен обратный процесс. Не стоит думать, что нам совсем нечего сказать, и мы можем только заимствовать. К примеру, тот же Чайлдз просто подметил то, что уже было в православном  подходе к  Писанию, то, что имелось в Церкви уже к моменту составления канона. Но поскольку он пытался дойти до этого сам, он осознал только одну деталь. А ведь в Церкви этот подход имеется во всей полноте.

Поэтому сегодня, как мне кажется, на православных библеистах лежит ответственность показать, что есть некий православный подход к изучению Священного  Писания, который может разрешить существующие проблемы. 

На Западе бывает и так: приходит человек, воспитанный в католической или протестантской традиции, поучившийся на богословском факультете какого-нибудь ВУЗа, к православному ученому, или священнику, не важно. И в ответ на какой-нибудь банальный вопрос – к примеру, кто автор Пятикнижия – он слышит, что на самом деле было четыре источника, а самую главную роль в этом процессе сыграли священники во главе с Хелкией (читай: попы все выдумали). Его первая реакция вполне прогнозируема и понятна: это разочарованное «и здесь то же самое»… Там ведь тоже многие очень устали от библейской критики. А у нас почему-то любят повторять достижения «эпохи Бультмана и других авторов эпохи 60-70-х», а то и вовсе XIX столетия, как в случае с классической документарной теорией.

Так вот, в случае, если мы пойдем таким путем, то, во-первых всегда будем отставать и догонять, а во-вторых, и  это самое страшное, православная библеистика просто растворится в море всевозможных западных направлений, и мы окончательно утратим свое научное лицо.

И.А. : Так произошло у католиков: в начале XX века можно было определить, кто писал работу по библеистике – католик или протестант. Сейчас часто этого нельзя понять из самого текста работы. 

В чем состоит православный подход к изучению Священного Писания?

И.А. :  Подход, который мы сейчас предлагаем, с одной стороны, основан на святоотеческой традиции, поэтому мы называем его патристическим. С другой, включает в себя использование всех данных современной науки. Поэтому я предлагаю назвать его  неопатристическим методом или неопатристическим подходом

В XX веке в богословии такой подход был реализован протоиереем Георгием Флоровским, который заложил определенные традиции изучения святоотеческого наследия и сформулировал лозунг «Вперед к отцам». Не назад, а вперед, не возвращаясь к прошлому, но идя дальше, продолжая традицию. Но этот подход пока не был в достаточной степени применен в библеистике.

Если попытаться современными терминами описать православный подход к изучению Писания, можно отметить несколько принципов.

Во-первых, это подход холистический, то есть мы воспринимает Священное Писание как целое. Редуцировать его просто до суммы его частей - это все равно что изучать человека, препарируя его и описывая отдельные химические реакции, которые происходят в организме, и на основе этого пытаться составить представление о том, что такое человек. Как говорится, пациента изучали, но в процессе исследования он умер. 

Во-вторых, этот подход предполагает, что по-настоящему понять Священное Писание можно только находясь в Церкви, потому что эти тексты написаны для Церкви и обращены в первую очередь к Церкви.

Мы считаем святых апостолов не просто людьми, которые писали что-то по своему желанию, но людьми богодухновенными, то есть имеющими вдохновение от Бога.  По –настоящему понять апостолов можно только находясь в том же Духе, в котором пребывали апостолы, потому что Священное Писание для нас – Откровение, данное от Бога, а не какие-то размышления или выдумки людей. Читая текст, мы обращаемся к Источнику текста, т. е. К Духу Святому, от Которого апостолы получили знание.

Кстати говоря, в своих посланиях апостолы четко различали знание, полученное от Бога, и свое мнение. Например, в Первом Послании к Коринфянам апостол Павел пишет: «Прочим же я говорю, а не Господь...». И далее: «Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе.  Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия».   То есть это его самостоятельное размышление, однако же размышление человека, пребывающего в Духе.

В-третьих, это подход канонический: нельзя «выкинуть» какие-то тексты из-за того, что нам кажется, что они не подходят. А Лютер, между прочим, поступил именно так: создавая свое учение об оправдании верой, он предложил убрать из канона некоторые апостольские послания, потому что они не соответствовали его учению.

Еще одна важная составляющая – историзм: Писание описывает реальные исторические события. В Символе веры сказано: «распятаго же за ны при Понтийстем Пилате», то есть в определенный исторический момент.

И мы настаиваем, что Церковь имеет в основании своего бытия конкретное историческое событие – Воскресения Христа, и продолжает жить с этим в истории, Но мы против историцизма – принципа, которому следуют исторические школы. Они учат, что для того, чтобы понять смысл слов Христа, надо перенестись в то время, когда Он жил на земле, то есть в период до Воскресения, и истолковывать Его слова, имея тот опыт, который на тот момент имели апостолы, то есть еще не имея опытного знания о Воскресении. Потому что, якобы современник лучше понимает суть происходящих событий, чем его потомки. Но кто сказал, что это так?

Недавно в воспоминаниях одного русского генерала я нашел цитату из мемуаров участника Аустерлицкого сражения. Оказывается, в момент сражения он понятия не имел о том, что является участником этой великой битвы, и просто выполнял данные ему поручения. И только выйдя в отставку и сопоставляя данные о различных событиях, вдруг с удивлением понял, что тогда он участвовал не просто в каком-то местном бою, но в историческом Аустерлицком сражении.

Писание мы можем понять только в опыте Воскресения. Апостол Павел пишет: «Если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем». Имеется в виду, что он знает Христа как Бога, и именно через это знание нужно смотреть на все остальное, на всю жизнь, и уж никак не пребывать в том неведении, в котором находились Его ученики до Воскресения.

У святых отцов есть такой термин – благодать понимания.  Есть благодать Откровения, которую получили апостолы, а это – не менее важное, понимание. И если не получишь  благодать понимания, то понять Писание во всей полноте невозможно.

Наше чтение Писания – это всегда чтение в  святоотеческом духе, и православный богослов,  занимаясь богословием, должен использовать подход патристический.

Если доводить до крайности Ваши слова о необходимости пребывания в том же Духе, в котором пребывали апостолы, то можно сказать, что научное изучение посланий и использование данных современной археологии или лингвистики ненужно: достаточно молиться, причащаться и жить церковной жизнью…

И.А. : Конечно, чтобы понять Писание, нужно молиться и причащаться. Но мы говорим о том, что нужно действовать так же, как святые отцы, а ведь они не только не отказывались от современной им науки, но и использовали всю сумму накопленных знаний для защиты православии и понимания Писания.

Для выражения православного учения использовались термины языческой, греческой философии, например, терминология Аристотеля. Откройте Толкование на Шестоднев святителя Василия Великого: он использует самые разнообразные научные данные Там, где это необходимо, полемизирует с Аристотелем, где это допустимо – соглашается с ним.

Можно вспомнить блаженного Иеронима, который общался с раввинами, чтобы лучше понять Священное Писание Ветхого Завета?

И.А. : Не для того, чтобы лучше понять Писание. Думаю, что суть Священного Писания он изначально понимал лучше, чем раввины. Его интересовал еврейский язык.

Когда мы говорим об историчности, имеем в виду, что и Христос, и апостолы жили в определенном культурном контексте. Его знание и изучение дает нам возможность ответить на многие частные вопросы, о которых говорится в новозаветных текстах и таже может быть полезным при их истолковании.  И сегодня есть целый пласт исторического знания основанного на исследовании культурного контекста, и нет никакой нужды его игнорировать.

Вы можете немного рассказать о вашем проекте изучения наследия апостола Павла? 

И. А. : В РГНФ он зарегистрирован под названием «Апостол Павел и его послания в свете современной библеистики». Задумывался он как комплексное исследование вопросов, связанных с наследием апостола Павла и ведется уже второй год в соответствии с теми принципами, о которых мы говорили выше.

Конкретно я занимаюсь вопросами, в первую очередь связанными с археологией путешествия апостола Павла. Данные современной археологии позволяют реконструировать контекст, и часто это помогает в экзегезе каких-то деталей,  которые без знания реалий современной апостолу жизни просто «повисают в воздухе».

Например?

М.К .: Можно вспомнить слова апостола Павла«Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания, потому что обрезание - мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом, и не на плоть надеющиеся, хотя я могу надеяться и на плоть» (Флп. 3:2-4). «Cave canem» – «Берегитесь пса» – такие надписи часто можно было встретить перед римскими домами на врытых в землю досках с изображением собаки. Это была предупреждающая надпись, что-то вроде как у нас «осторожно, злая собака». К примеру, в руинах Помпей было найдено несколько домов, на входе в которые находилось напольное мозаичное изображение цепного пса.   На некоторых из них есть надпись «сave canem» – «бойся собаки». А в послании к Филиппийцам апостол Павел называет так тех христиан, которые настаивали на важности соблюдения обрядового Моисеева закона.

Или, например, в заключении Послания к Ефесянам апостол Павел призывает христиан облечься во всеоружие Божие и перечисляет различные части воинского одеяния, которые метафорически представляют определенные качества, необходимые христианину (см. Еф. 6:11-17). Всеоружие по-гречески πανοπλία , это технический термин, которым обозначались доспехи тяжеловооруженного воина. И то вооружение, которое описывает апостол Павел, это, по сути, описание формы римского легионера, вероятнее всего, члена  преторианской гвардии.  Например, слово, которое в русском переведено как «щит», на самом деле обозначает длинный большой щит, использовавшийся римлянами, а не маленькие круглые щиты, которые были в ходу у древних греков. Известно, что послание это было написано во время заключения апостола, и вполне возможно, что этот образ подсказал ему внешний вид воина, сторожившего его в домашней тюрьме. Кстати, это описание является одним из маркеров, по которому определяют, что послание было написано во время уз. Точно так же выражения «преторианцы» (Флп. 1:13) и «кесарев дом» (Флп. 4:22) из послания к Филиппийцам указывают, скорее всего, на Рим как место написания послания.

Еще один пример из послания к филиппийцам.  В той же самой третьей главе апостол Павел говорит: «Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном. Наше же жительство — на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, [которою] Он действует и покоряет Себе всё» (Флп. 3:19-21). По-гречески «жительство» - « τò πολίτευμα », буквально это слово можно перевести «как гражданство». Известно, что город Филиппы, общине которого было адресовано послание, имел статус римской колонии. Колонией римляне называли поселения ветеранов, которые получали земельные наделы во вновь завоеванных землях и были проводниками римского влияния. Жители колонии по своему статусу могли претендовать на ряд привилегий, многие из них имели статус римских граждан. В колониях, в частности, вершили правосудие согласно ius italicum, т. е. законам, которые действовали на территории Италии. И  вдруг апостол Павел говорит о том, что колония филиппийцев на самом деле не здесь, на земле, а на небесах, и жить они должны по небесным, а не земным законам, возможно, даже отказавшись от ряда своих привилегий: «Только живите достойно благовествования Христова...» (Флп.1:27). Выражением «живите достойно» в данном случае переведено греческое πολιτεύεσθε , букв. «будьте гражданами, живите согласно законам города-государства».

Кстати, такие интересные факты из истории и археологии можно найти именно в западных комментариях.

И.А .: На самом деле, благодаря археологическим данным многие слова апостола Павла понимаются лучше. Например, в целом мы понимаем, что его проповедь носила универсальный характер: он проповедовал и иудеям, и язычникам, и бедным, и богатым. Но когда начинаешь понимать, как это происходило в деталях, понимаешь, что это было просто поразительно. 

Известный эпизод – когда апостол обращает в христианство проконсула Кипра Сергия Павла.  По археологическим данным выясняется, что впоследствии Сергий Павел достиг высокого положения: был куратором Тибра в Риме и даже был избран консулом. Наверное, он был первым высокопоставленным христианином, причем тогда, когда христианство еще в Римской империи не было разрешено. Павел проповедует и бедным и богатым, его проповедь носит универсальный характер.

Становится ясно, почему апостола Павла так преследовали иудеи. Ведь именно по навету асийских иудеев он был арестован в последний раз. Кто были эти асийские иудеи? Оказывается, богатейшие магнаты своего времени. В I веке в их руках были финансы, торговля. При этом нередко эксплуатировались религиозные представления. Например, в законе Моисеевом говорится о том, что с иудея процент брать нельзя, а с язычника можно. На самом деле эта заповедь звучит так: ты хотя бы с иудея процент не бери. В Талмуде же она перетолковывается иначе: с язычника бери непременно, не брать – грех.

На таком понимании заповеди были основаны многие финансовые схемы, на таком отношении к язычникам росло благосостояние иудейских общин. А тут приходит Павел и говорит, что никакого различия между иудеем и язычником нет, и язычник иудею – такой же брат во Христе. Христос сделал из «двоих одно». Если развивать эту мысль дальше, выходит, что и проценты с него брать нельзя, а это значит, что сложившуюся финансовую систему придется разрушить.

В конце концов, на апостола возвели клевету в преступлении религиозных заповедей (ввел необрезанного в храм) и он был арестован по наговору асийских иудеев в Иерусалиме.  Но для полноты представления важно понять и финансовую подоплеку. Уяснить качество благосостояния иудейских общин можно на основании археологических данных. Мы видим, что иудеи держались обособленно от язычников, однако же может видеть в малоазийских городах (например, в Сардах и др.), что синагога помещалась на центральной площади, рядом с административными зданиями.  Огромное дорогущее здание в центре города свидетельствует о том, какой вес имела иудейская община. И это – важный момент для понимания контекста.

В Академии Вы ведете семинар по апостолу Павлу. Почему из всех новозаветных авторов выбрали именно его?

М.К .: По принципу важности.  Из 27 книг Нового Завета 14 – послания апостола Павла. Кроме того, наше богословие во многом основано именно на павловых посланиях.

И.А : А кроме того, в библеистике была слишком заметна лакуна: Евангелия изучают, а исследование посланий не так развито. Но мы занимаемся не только апостольскими посланиями, но и Деяниями апостолов. 

Многие учащиеся проявляют интерес к Вашему семинару?

И.А : Все больше и больше.