Пришел сороковой день со дня блаженной кончины Веры Рафаиловны Фомичевой – монахини Екатерины, старейшей труженицы Духовной академии и Лавры. Отдав пол века Академии и Лавре, она оставила личный пример, добрую память в сердцах многих и многих, кто с ней общался, работал и получал духовное руководство. Постараюсь поделиться с нашими читателями теми воспоминаниями, которые хоть в малой степени смогут описать этого удивительного Человека.

С Верой Рафаиловной мне приходилось, на протяжении не одного десятилетия, по долгу службы, и общаться, и работать. Возможно молодому поколению в сегодняшних реалиях, трудно понять всю глубину этих слов, но как говорили ранее и в этих определениях была вложена сама суть, Вера Рафаиловна была человеком старой закалки, каких уже остались единицы.

Говорила Вера Рафаиловна всегда мало, или несколько отвлеченно, не упоминая никого и ни о ком не говоря. Однако, некоторые ее слова мне особенно запомнились. Вера Рафаиловна рассказывала, что в восемь лет осталась без отца и крайняя скудость проживания семейства понудила ее идти работать нянькой, за сущие гроши. Упоминала о том, что уже после войны пошла за советом к некому старцу, чтобы испросить благословение. Но старец сказал - "если пойдешь путем, коим желаешь будешь много болеть, а если под венец – большое будет семейство. Сама решай". Так она и решила.

 Еще с ее слов помню, что рассказывала она о том, что, устроившись на службу в 1964 году в Академию, ей поручили шить рясу для ректора протоиерея Константина Ружицкого. Надо с уверенностью полагать, что такая работа могла быть поручена только опытному мастеру. Действительно, все, что шила Вера Рафаиловна, будь то богослужебное облачение или ряса, отличалось удивительной простотой и вместе с этим безупречным вкусом и выверенностью всех кройных линий. Никаких излишеств при обработке манжет или воротников, но только ей свойственная посадка воротника на рясу или подрясник создавало строгое священническое облачение. Ее работу можно было узнать и отличить из десятков подобных. К сожалению, могу заметить, что так уже никто не шьет, что-то было свойственно именно ее профессиональной руке.

Труднее всего было принести что-нибудь ей в ремонт от Владыки Ректора. То, что это было пошито ею, знал и я, но! Это уже пора отравить на сжигание, говорила Вера Рафаиловна, ну что тут еще ушивать, ткань уже прогнила, я пошью новое. Однако, все чинилось и отпаривалось, и приводилось к определенному совершенству. Всегда!

Ко дню ангела Владыки Ректора Вера Рафаиловна всегда присылала через кого-нибудь ему новую рясу или подрясник. Делать примерки было для такого мастера делом далеко необязательным. При этом, если это был подрясник, то он был аккуратно подшит белым подворотничком. Владыка всегда говорил с некой долей иронии в свой адрес, что лучше всех подрясник подшивает он сам! Но старица (Вера Рафаиловна) делает это лучше него! Возможно это небольшой штрих к образу большого человека. И какова была истинная духовная радость этого человека, когда мне поручали передать святую просфору (архиерейскую) Вере Рафаиловне, которая всегда смущалась и говорила: "Помнит и молится о всех. Спаси всех вас Бог".

Рабочее место ее всегда было уединенно, но прийти к ней можно было в любое время, она постоянно была на работе. Это рабочее место не долгие десятилетия стало ее и скромным жилищем. Никогда не отказывала в помощи начинающим мастерам, и, как я видел, могла исправить любые оплошности коллег, дать совет или просто самой все переделать.

Еще одна важная черта к духовному портрету Веры Рафаиловны. Она, пока были силы, много бывала в разных местах как у нас в стране, так и в Иерусалиме. В одной из таких поездок в Соловецкий монастырь, которая была в середине 90-х, мне довелось участвовать. Монастырь только начал свое возрождения после советского лихолетия, всего не хватало. Когда несколько дней богомолья закончились, мы вернулись обратно, а Вера Рафаиловна осталась. Ну, как не помочь братии! Нужно всех обшить. Вернулась она с этой поездки двумя неделями позднее. И так было почти во всех ее паломнических поездках.

Лет пятнадцать назад Вера Рафаиловна попросила меня зайти к ней. Я зашел. Говорит, что уже плохо видит и сил нет, но считает нужным пошить мне зимнюю рясу. Зачем, спросил я, я ведь даже не дьякон?  Так надо, ответила Вера Рафаиловна, чтобы потом поминал меня. Рясу пошили.

Тогда это было необъяснимо, а теперь понятно. Утром 8 февраля у меня возникло неожиданное желание достать из шкафа ту самую рясу. Достал. Она запылилась и моль побила. Вспомнил, что давно не видел Веру Рафаиловну, помянул в молитве. К обеду узнал о блаженной кончине монахини Екатерины.

О том, как провожали в "путь всея земли" монахиню Екатерину, стоит сказать особо. Действительно Академия и Лавра провожала своего верного труженика и молитвенника.  Отпевание совершил Владыка Ректор в сослужении академического и лаврского священноначалия, лаврской братии и приходского духовенства. Более тридцати только священнослужителей провожали этого удивительного человека, и это еще одна черта к духовному портрету монахини Екатерины. Здесь стоит вспомнить слова того старца, к которому Вера Рафаиловна обращалась в молодости испрашивая путь служения Христу и людям. Пожалуй, исполнилось и вторая часть благословения старца о большой семье, которая собралась у гроба почившей.

Местом вечного упокоения монахини Екатерины стало братское кладбище в Деулино среди насельников Лавры.

В сороковой день и во все дни будем молитвенно поминать монахиню Екатерину, которая всей своей жизнью молитвой и трудом засвидетельствовал Верность Христу и Его Церкви.

17 марта 2016 года   
доцент Стародубцев О.В.