О жадности фарисеев к чужому счастью

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня на богослужении мы слышали чтение из Евангелия от Луки, всем известную притчу «О блудном сыне». Если читать притчу как самостоятельный текст, оторванный от того, что говорится в Евангелии до и после нее, может показаться, что это притча просто о всепрощении, о милосердии  Отца Небесного. Конечно, эта притча о милосердии, но в контексте 15 главы Евангелия от Луки можно увидеть, что это милосердие Бога Отца ставится в пример книжникам и фарисеям, потому что они «роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними» (Лк. 15:2). Вот этот ропот и становится причиной рассказа Спасителем притчи о блудном сыне.

Что стоит за этим ропотом? Почему фарисеям не нравилось, что Христос общается со всеми, кто верил в Него и желал следовать за Ним? Видимо, у фарисеев на это много причин. Во-первых, они привыкли видеть себя лучшими из избранного народа, и раз уж Мессия пришел, то Он должен подчеркнуть их превосходство, ведь они молились целыми днями, исполняли закон, не зря же они старались! Во-вторых, они чувствовали, что Христос был святым человеком, пророком, даже если не верили в то, что Он Мессия. А значит, они ревновали ко вниманию, которое Он уделял рыбакам, блудникам, мытарям, разбойникам. И, как им казалось, слишком легко получали грешники награду от Христа. Таким образом, фарисеи невольно завидуют внутреннему счастью кающихся грешников, потому что с покаянием и сердечной благодарностью, внутренним счастьем у фарисеев большие проблемы.

Фарисеи столько лет притворялись, что ведут полноценную счастливую религиозную жизнь! А эти грешники просто покаялись, пришли ко Христу и получают от Него любовь, общение и благословение? Вот эти грешники настолько непринужденно радуются, что переполняются счастьем? Такой радости и любви к Богу некоторые фарисеи вообще никогда не имели, и это вызывало у них зависть…

 Итак, причиной ропота фарисеев и книжников было не только презрение к грешникам: слишком легко грешники получают свою награду и прощение. Фарисеи грешили меньше, но награда в виде прощения и радость кающегося грешника, очевидно, больше. Фарисеи, видимо, задавались логичным вопросом: если так легко получают прощение грешники, имеют больше чувств и благодарности за прощение, то, получается, можно жить по принципу «не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься»?

Конечно же, нет, путь греха и страсти смертелен, и даже после покаяния страсть преследует человека до конца жизни. Но если грешник стал на путь покаяния, всем нам следует радоваться, если мы его любим, если мы любим Бога, который беспокоится о спасении каждого человека.

Итак, притча о блудном сыне звучит в контексте возмущений фарисеев насчет того, что «Он принимает грешников и ест с ними» (Лк. 15:2). Далее в Евангелии читаем:

«Но Он сказал им следующую притчу:

кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? А найдя, возьмет ее на плечи свои с радостью и, придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу.

Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии.

Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжет свечи́ и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдет, а найдя, созовет подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму.

Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся»(Лк. 15:4-10).

И дальше мы слышим притчу о блудном сыне, в которой младший сын символизирует людей, которые стремятся к удовольствиям, ведут беспечную, но полную земных радостей жизнь. Он растрачивает все свое имение, и, разочаровавшись в греховной, страстной жизни, кается и возвращается к своему Отцу. Здесь все понятно, и, слава Богу, если грешники, ведущие духовно расточительный образ жизни покаются и вернутся к жизни с Богом.

Но что же старший сын? Старший сын символизирует фарисеев и тех, кто был формально верным Богу, вел активную религиозную жизнь. Так вот старший сын, почему-то не рад тому, что его брат «был мертв и ожил, пропадал и нашелся». Глядя на старшего сына можно подумать, что он сам не очень рад той религиозной жизни, которую ведет, что ему мало той радости, что он постоянно оставался вместе со своим отцом. И почему-то глубина отношений, полнота радости у младшего сына с отцом явно больше. Почему любовь кающегося грешника к Богу превосходит любовь сухого фарисея?

Хотя фарисеи ведут жизнь духовную и чистую по форме, по букве, но сердце их зачастую далеко отстоит от Бога. Так люди, которые ведут внешне активную религиозную жизнь, часто ходят на службы, молятся, недалеки от Бога, это все, конечно, не зря и имеет смысл. Но есть риск того, что их сердце будет охлаждаться, терять живой интерес, стремление к Богу. Внешняя духовность, без участия сердца, к сожалению, из радостной, сердечной превращается в рассудочную, сводится к мыслям, внешним действиям, логике, автоматизму, пустоте и даже озлобленности. В увлеченности самим собой, своей логикой, свои грехи становятся уже незаметными, а чужие кажутся огромными и ужасными. Не с чем бороться, некому подражать, некого благодарить, некого любить…

Хорошо описал рассудочную духовную жизнь митрополит Иерофей Влахос, в своей книге «православная психотерапия»: «Рассудок, выступая со своими доводами, заповеди Христа, и среди них "Не судите, да не судимы будете" (Мф. 7, 1), отвергает как безумие. Он говорит, что способность суждения составляет отличительное достоинство человека, в этой способности заключено его превосходство над всем миром; благодаря ей он только и может господствовать. Чтобы утвердить свой примат в бытии, он указывает на свои достижения, на свою культуру; он приводит множество доказательств, сильных своею самоочевидностью, показанных якобы в опыте исторической жизни, что ему и только ему принадлежит право решения, право установления, или констатации истины; он именует себя регулирующим бытие разумом»[1]. И, видимо, этому разуму уже и Бог не нужен, не нужно богообщение, его больше беспокоит справедливость, своя религиозная логика, свои методы самооправдания. Но есть ли место в рассудочной духовной жизни для Бога? Видимо нет.

В конце притчи о блудном сыне отец обращается к старшему сыну: «сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся». Видимо, старший сын задумывается над этими словами, и уже имеет возможность победить свою зависть к младшему сыну, который вел жизнь полную удовольствий, и получает в награду большую радость.

Каждому из нас необходимо осознать, что нам дает наша духовная жизнь, понять и увидеть, что именно благодаря молитве, покаянию мы только и можем спасаться от гордыни, самопревозношения, потребительства, стремления к земным удовольствиям. Пока человек не увидит это, он не будет понимать, в чем радость духовной жизни. Духовная жизнь позволяет христианину бороться со страстями, любить окружающих, не обижаться на них, быть снисходительным, наполненным радостью жизни, благодарностью.

Дай Бог каждому из нас сохранять это неподдельное чувство благодарности Богу, и желание, чтобы счастливыми были не только мы, но и каждый человек, который находится рядом с нами. Аминь!

[1] митр. Иерофей (Влахос), "Православная психотерапия", стр. 209, 215.