Три святителя как образы духовного родства

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Взирая на этот прекрасный образ трех Святителей, мы невольно вспоминаем слова Спасителя: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них» (Мф. 18, 20). Но поистине, великие святители открывают нам истинность и противоположного утверждения: там, где Господь пребывает в людях, там они обретают непостижимое духовное родство, сокровенную духовную дружбу. Это родство выше земного разделения. Мы прославляем трех Святителей как один нераздельный сонм, хотя свт. Иоанн Златоуст творил в совершенно другой традиции и, видимо, не был лично знаком со свт. Василием и Григорием.

Образ трех святителей являет нам четыре степени духовного родства, достижимого для людей. Первая ступень – это духовное родство, основанное на родстве физическом. Семья, воспитавшая свт. Василия – безупречный идеал христианской семьи. В нашей жизни случается так, что родство, вопреки естественной необходимости, наоборот создает препятствия для духовного единства. Случайная обида, нанесенная в детстве, предпочтение, оказанное родителями кому-то из детей – несправедливое или необъясненное – может оставить жгучее чувство неприязни на последующие годы, и гордыня сердца человеческого только усиливает ее. Что же мы видим в семье свт. Василия? Брат Григорий, будущий епископ Нисский, чтит свою сестру Макрину как великую наставницу; когда юноша Василий вернулся из Афин, гордясь своим знанием, и мог потерять христианское смирение, именно Макрина своим кротким наставлением вернула его к смиренному мудрованию. Братья вынесли из своего благочестивого воспитания пример для обоих путей подвижничества: воздержания в безбрачии (св. Василий), терпения в семейной жизни (св. Григорий Нисский).

Вторая ступень духовного родства связана с осознанным выбором человека, его возрастанием в меру возраста (ср.: Еф. 4, 13), когда человек, сформировавший свое мировоззрение, встречает христианина, близкого себе по духу. Таким человеком для св. Василия стал святитель Григорий Богослов. Воспоминания Григория – удивительный гимн христианской дружбе, которая раскрывается как совместный путь к Спасителю. На этом пути один человек может идти более совершенным путем, подавая другу пример для подражания. Именно так отзывался свт. Григорий о своем Великом друге. Но мы, не дерзая сравнивать этих святых мужей, сознаем, какой великий пример и неоценимую помощь преподнесли друг другу два будущих учителя Церкви.

Но свобода, подаваемая Духом Господним, христианская свобода, не скованная временем и пространством, не ограничивает общение во Христе рамками земной жизни. Не только святые угодники, но и мы ощущаем эту третью степень духовного родства, молясь за почивших близких нам людей. Святой Григорий говорит о Василии, отошедшем ко Господу, так, будто он продолжает беседовать с ним. Он произносит другу надгробное слово, но на это слово не ложится тень смерти, оно всё – ожидание жизни и близкой встречи для вечности. Встречи, за которой лежит четвертая степень дружбы, о которой Спаситель сказал: «Я назвал вас друзьями» (Ин. 15, 15). Это единство всей Церкви. Наше единство со всеми святыми, с которыми лично мы не были знакомы. Это приближение человечества к цели, к которой оно было призвано изначально: единство по образу Святой Троицы. Образ трех святителей – призыв к этому единству. Само тройственное число святителей усиливает этот призыв, и церковное песнопение доносит этот призыв до нас: «Троицы единочисленнии».

Сей образ трех святителей, живая икона благочестия, да вдохновит нас на следование Христу, дабы исполнились на нас слова: «Сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2, 19). Аминь.

Литература

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 2010.

2. Свт. Григорий Богослов. Надгробное слово другу Василию. – Творения. В 2 т. Т. 1. СТСЛ, 1993.