Патриарх Сергий (Страгородский) как экуменический деятель

Обычно, когда мы говорим о личности Патриарха Сергия (Страгородского) наше внимание приковано к его «Декларации», отношениям с Советским Союзом и русской эмиграцией. Но за границей Патриархом Сергием интересовались и продолжают интересоваться и по другим причинам.

 В конце XIX в. зарождается экуменическое движение, которое в 20–30-е гг. XX в. приобретает организованную форму и становится заметной силой не только религиозного, но и политического масштаба. В 1948 г. была образована крупнейшая экуменическая организация – Всемирный Совет Церквей[1]. С этого момента расцветает издательская деятельность экуменистов, которые в рамках своего движения стремятся толковать все более-менее важные события христианского мира XX в. Причем многим экуменическим изданиям присуща тенденциозность: рассматриваемым событиям придается гораздо большее экуменическое значение, чем они имели на самом деле.  Не осталась без внимания и личность Патриарха Сергия (Страгородского).

Но ввиду того, что отношение к экуменизму в современном православии крайне неоднозначное, нам необходимо дать точное его определение.

Экуменизм – различные инициативы, движения и организации, целью которых является достижение всемирного христианского единства. Ничего изначально греховного в этом определении нет. Для Православной Церкви экуменизм допустим как процесс возвращения отпавших христиан в лоно Святой Соборной и Апостольской Православной Церкви. Но для православного экуменического движения, по сравнению с протестантским и отчасти католическим, чужды любые формы богословского компромисса. Неприемлемые для Православия экуменические идеи о «Невидимой Церкви»[2], хотя и присутствовали в экуменизме с момента его распространения, широкую популярность получили только в 50–60-е гг. XX в. Но, повторимся, во времена Патриарха Сергия (Страгородского) экуменизм был движением за восстановление христианского единства.

Итак, наша цель – рассмотреть и по возможности дать оценку Патриарху Сергию как экуменическому деятелю и определить имеем ли мы в принципе право называть его экуменистом. Не претендуя на полноту изложения, в дальнейшем будет представлено несколько событий из жизни Патриарха, связанных с межхристианским диалогом.

Впервые сами экуменисты обращают внимание на деятельность будущего патриарха Сергия, а в тот момент архимандрита Сергия (Страгородского), в конце XIX в., когда проходили многосторонние переговоры со старокатоликами по вопросу воссоединения. Промежуточным итогом этих переговоров стало решение, что старокатолики могут быть приняты в общение с Православной Церковью, только если будут отстранены все догматические расхождения[3]. Этот тезис защищал известный богослов и литургист протоиерей Алексей Мальцев, служивший в Берлине, и будущий ректор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Сергий (Страгородский).

Их главным оппонентом экуменисты считают отца Павла Светлова – профессора богословия Киевского университета. Его мнение, соответственно было, что Церковь «это невидимый духовный союз верующих всех христианских церквей». Православная Церковь как и старокатолическая в таком случае – лишь часть универсальной вселенской Церкви[4].

Но элементы православного экуменизма все-таки проникают в тот период в творчество будущего патриарха.  Будучи уже епископом Ямбургским, викарием Санкт-Петербургской епархии, Сергий писал в 1902 г.:

«Если мы с несомненностью убедимся, что старокатолики, вычеркивая из своего символа Filioque, отнюдь не форму только исполняют, не каноническую только шероховатость хотят сгладить, а действительно веруют в единоначальную Троицу так же православно, как верует в Нее Святая Церковь, тогда, конечно, мы не будем требовать от старокатоликов, чтобы они подписались под формулой «от одного Отца», мы предоставим им даже Филиокве, именно в твердой уверенности, что последнее необходимо для западного ума, чтобы выразить ту же мысль, которую мы хотим подчеркнуть своей формулой “от одного Отца”»[5].

Принципы, подчеркиваю, православного экуменизма, нашли очень четкое выражение во «Введении в курс лекций по истории и разбору западных исповеданий», прочитанному архимандритом Сергием (Страгородским) в Петербургской духовной академии в 1899/1900 учебном году. Самая сущность их состоит в следующем[6]:

1) Перед лицом инославия мы необходимо должны самим себе дать ясный отчет в том, как мы веруем, как понимаем свое спасение, свою Церковь.

2) Истинный сын Православной Церкви может относиться к инославию, как к вероучительной системе, только отрицательно[7].

3) Признание инославного учения заблуждением ничего общего не имеет с фанатизмом и чуждо какой-либо ненависти к инославию.

4) Всему хорошему в инославии, всякой малейшей искре доброго, истинного, что в инославии осталось, христианин может только искренне радоваться, как своему родному, любимому.

5) Истинный сын Церкви полемизирует против инославия только во имя истины и только до тех пор, пока эта истина отрицается.

6) Духу истинного православного богословия чужд как фанатичный консерватизм, так и либеральный индифферентизм.

Следующий раз внимание тогда уже к архиепископу Финляндскому и Выборгскиому Сергию приковывается в связи с переговорами между Русской Православной и Англиканской Церквями. В 1908 г. Ламбетская конференция[8] англиканских епископов обратилась к Кентерберийскому архиепископу Рэндаллу Дэвидсону с предложением создать постоянный комитет для развития отношений между англиканским содружеством и Православным Востоком.

В январе 1912 года Российскую империю посетила английская парламентская делегация, в составе которой находились видные деятели Англиканской Церкви: епископ г. Уэйкфилда д-р Д. Иден, епископ г. Бангора д-р В. Уильям, епископ г. Эксетера д-р Арчибальд Робертсон, епископ г. Оссори д-р Джон Генри Бернард и известный богослов Джон Биркбек. Во время пребывания в России гости провели ряд встреч с иерархами Русской Православной Церкви. Замечательной была речь архиепископа Финляндского Сергия. В частности он сказал:

 «Нас, православных, всегда умиляет живущее среди англиканских христиан стремление знать нашу веру, как-нибудь сблизиться с нами в церковном отношении. Нас умиляет давнее тяготение англикан к Восточной Церкви, их желание видеть, как мы живем и спасаемся. На любовь мы не можем отвечать иначе, как только любовью, на дружбу –дружбой. Мы не увлекаемся никакими несбыточными надеждами… дело единения Церквей – дело будущего, и путь его долгий и исполнен всякой трудности»[9].

Стоит отметить здесь здравость суждения, не присущую большинству экуменистов того времени, считавших дело единения лишь преодолением исторических недопониманий.

Завершением этого дружественного визита в Петербург явилось открытие 17 января 1912 года «Общества ревнителей сближения Англиканской Церкви с Православной». Первым председателем этого общества стал епископ Холмский и Люблинский Евлогий (Георгиевский).  После него председателем был архиепископ Сергий (Страгородский). Им была организована серия лекций в  Санкт-Петербурге и Москве, но начавшаяся вскоре  Первая мировая война прервала работу общества[10].

Данное начинание имело продолжение уже после Февральской революции 1917 г. Поместный Собор 1917-1918 гг. учредил специальный отдел, которому было поручено изучение вопросов «единения с Православными Церквами всех христианских исповеданий»[11]. В сентябре 1918 г. Собором было принято постановление об организации при Священном Синоде постоянной комиссии по диалогу со старокатоликами и англиканами. Целью этой комиссии должно было стать изыскание путей к единению с указанными дружественными конфессиональными объединениями на основе Учения и Предания древнекафолической Церкви. Председателем Комиссии назначается митрополит Сергий (Страгородский). Впрочем, практическая реализация резолюции (не рассмотренной на Совещании епископов и потому «канонически» не утвержденной) откладывалась на неопределенное время[12].

Подводя итог под ранней экуменической деятельностью Патриарха Сергия нужно признать, что допустимо называть его в какой-то степени экуменистом. При этом, что очень важно, – именно православным экуменистом, которому чужд какой-либо вероучительный компромисс.

Разразившаяся в России Гражданская война, ставшая следствием Октябрьской революции 1917 г. и установившийся после нее коммунистический режим надолго прекратили участие Русской Православной Церкви в межцерковных отношениях[13]. Но как раз в эти трагические для нашей Церкви дни экуменизм переживает подъем и выход на совершенно новый уровень. Создаются постоянные экуменические организации[14], в деятельности которых широкое участие принимает русская эмиграция.

В начале 30-х гг. состоялась заочная полемика митр. Сергия (Старогородского) с одним из ярчайших лидеров экуменизма, главой конференции «Вера и церковное устройство»  архиепископом Кентерберийским Уильямом Темплом[15]. В начале 1930 г. У. Темпл организовал в Великобритании международное «моление о страждущей Русской Церкви» и сделал несколько заявлений по поводу притеснения христиан в Советском Союзе. На этом мероприятии присутствовал Управляющий русскими православными приходами Московской Патриархии в Западной Европе Митрополит Евлогий (Георгиевский).  

Как реакция на это выступление, а также в связи с регулярными заявлениями подобного типа Римского папы Пия XI, 15 февраля Советским правительством было организовано интервью для советских газет  митрополита Сергия и членов Синода. В этом интервью митрополит Сергий вынужден был отрицать факт гонений на Церковь в СССР. По поводу выступления Темпла митрополит Сергий сказал, что оно «пахнет подталкиванием паствы на новую интервенцию, от которой так много пострадала Россия»[16]. 18 февраля митрополит дал интервью теперь уже иностранным журналистам, в котором также отметил, что в Советском Союзе не происходит религиозных гонений. Митрополит Евлогий (Георгиевский) 10 июня 1930 г. был отстранен от управления западноевропейскими приходами, следствием чего стало серьезное охлаждение отношений между  Англиканской и Русской Церквями. Впоследствии ряд действий Советского правительства в 1939 и 1940 гг., такие как Пакт Молотова-Риббентропа, сближение с Гитлеровской Германией, советско-финская война, еще больше отдалили от Советов правительства  Франции, Англии и США, а соответственно – и их церкви.

Для нас интересно, что в этот период публикуются статьи митрополита Сергия об отношении к инославию: «Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам» (1931 г.) и «Значение апостольского преемства в инославии» (1935 г.).

В «Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам» митрополит Сергий писал:

«В культурном христианском обществе не принято ставить вопрос об истинной Церкви ребром. Там чаще слышится так называемый широкий взгляд, по которому наши земные перегородки до неба не достигают, церковные разделения – плод властолюбия духовенства и несговорчивости богословов. Пусть человек будет православным, католиком или протестантом, лишь бы он был по жизни христианином, и он может быть спокоен за свою загробную участь.

Но такая широта, столь удобная в жизни и успокоительная, не удовлетворяет людей подлинно церковных, привыкших давать себе ясный отчет в своей вере и убеждениях. Под этой широтой им чуется просто скептицизм, холодность к вере, равнодушие к спасению души. Поэтому  они высказывают радикально противоположный взгляд: только Православная Церковь теперь осталась подлинно Христовой Церковью, только она состоит в союзе со своим Главою и Господом Иисусом Христом; только она получает от Него все благодатные силы для спасения людей…

Теперь, если спросить, который из двух вышеприведенных взглядов выражает подлинное учение Церкви о самой себе, то без колебаний нужно сказать, что во всяком случае ближе к подлинному церковному самосознанию второй взгляд»[17].

Как можно заметить из приведенного высказывания, митрополит Сергий (Страгородский) твердо стоит отеческого понимания вопроса об отношении к инославию. Митрополит Сергий лишен какого-либо радикализма, присущего многим современным нам «ревнителям православия». Дальше в этой статье можно обнаружить и православное понимание экуменизма. Многие протестантские экуменисты мечтают, преодолев разногласия, найти компромисс и создать Единую Видимую (Visible) Церковь[18]. Митрополит же Сергий выражает православный взгляд на вопрос единения:

«Примирение Православной Церкви с отпадающими от Нее может состоять лишь в том, что она принимает их в свои недра, данною ей властью разрешает их грех отпадения и в своих таинствах сообщает им спасительную благодать».

В дальнейшем митрополит Сергий подробно разбирает вопрос принятия в Православную Церковь инославных по трем чинам. Он комментирует кажущуюся несогласованность между учением о Единой Церкви и признанием действительности совершаемых таинств[19] в инославии. Митрополит Сергий использует в своем размышлении как исторический контекст, так и учение Отцов. Одним из ключевых мест в статье митрополита становится размышление о живущем в Церкви Предании[20], которое и позволяет разрешить вопрос таинств у инославных. Не будем приводить весь ход мыслей митрополита, но укажем лишь на его вывод:

«Таким образом, несогласованность и даже противоречие между учением о единой спасающей Церкви и признанием действительности крещения (и др. таинств) в некоторых инославных обществах получается лишь тогда, когда мы, подобно сектантам, будем руководиться человеческим домыслом. Для Предания же церковного такого противоречия нет ... В силу данной ей власти вязать и решить Церковь имеет право всякого не покоряющегося ей совершенно отлучить и тем лишить надежды вечного спасения. Однако опять-таки, как продолжательница дела Христова, Церковь выносит такой приговор лишь там, где нет уже никакой надежды на "уврачевание". Обычно же она, отлучая раскольников и самочинников от общения в молитвах и евхаристии, "некоторое правило общения" с ними все-таки сохраняет, что и дает возможность совершаться в этих обществах действительным таинствам».

 Но вернемся теперь обратно в исторический контекст нашего сообщения.  В 1941 г. Вторая мировая война перекидывается на территорию Советского Союза. Экуменисты считают это моментом возвращения Русской Православной Церкви на сцену экуменических взаимоотношений[21]. Но на самом деле не может быть серьезной речи ни о самостоятельности  внешней политики, ни о возрождении экуменического интереса в Русской Церкви во время войны.

Вся внешнеполитическая деятельность РПЦ контролировалась Советами. Сталину необходимо было наладить отношения с союзниками и открыть Второй фронт. Одним из инструментов в достижении этой цели становится Русская Православная Церковь. За религиозные гонения Советское правительство было дискредитировано на Западе. Необходимо было продемонстрировать западным странам изменения в религиозной политике СССР.

В сентябре 1942 г. в Куйбышеве состоялась встреча митрополита Николая (Ярушевича) с советником английского посольства Г. Л. Баггалаем, на которой обсуждались пути достижения «лучшего понимания между английской и русской церквами»[22]. Была достигнута договоренность об обмене делегациями между Церквями.

8 сентября 1943 г. в Москве состоялся Собор епископов Православной Церкви, созванный для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. Митрополита Сергия единодушно избрали Патриархом Московским и всея Руси. В этот же день было принято «Обращение Собора епископов Русской Православной Церкви ко всем христианам мира». Основная позиция «Обращения» – ярко выраженный патриотизм, призыв всего христианского мира на борьбу с фашизмом. Но, опять же, видеть в этом нем экуменический элемент было бы неправильным. В документе прямым текстом выражается его основная цель – надежда на скорое открытие «давно ожидаемого Второго фронта»[23].

19 сентября 1943 г.  в Советский Союз прибыла делегация Англиканской Церкви во главе с йоркским архиепископом Кириллом Гарбетом, передавшим послание Архиепископа Кентерберийского Уильяма Темпла и выразившего от лица всего англиканского сообщества молитвенную поддержку и поздравления новоизбранному Патриарху Сергию (Страгородскому).

21 сентября, в день праздника Рождества Богородицы, Святейший Патриарх совершил литургию в Кафедральном Богоявленском соборе. Архиепископ Йоркский вместе со своими спутниками молились в алтаре в своих богослужебных одеяниях. Тепло простившись с патриархом Сергием, 28 сентября Англиканская делегация вылетела из Москвы в Лондон.

Но можно ли считать эту встречу экуменической или это также был политический ход, продиктованный Советским правительством?

Ответ можно обнаружить в следующем событии: в октябре все того же 1943 г. Патриарх Сергий обратился за разрешением на ответный визит к председателю Совета по делам Русской Православной Церкви  Г. Г. Карпову. Получив отказ, Патриарх больше не проявлял инициативы, что подтверждает версию зависимости и продиктованности международных контактов РПЦ  Советским правительством. Вплоть до своей кончины 15 мая 1944 г. Патриарх Сергий (Страгородский) больше не интересовался межцерковными вопросами.

Резюмируем наше сообщение. Если на раннем периоде будущего Патриарха Сергия (Страгородского) еще можно с оговорками назвать экуменистом, то после установления коммунистического режима Сергий (Страгородский) по вполне объяснимым причинам не участвует в экуменическом движении. Единственным проблеском теоретического интереса к этой тематике становятся упоминавшиеся публикации 30-х гг., в которых Патриарх твердо стоит православного взгляда на взаимоотношения с инославными.

[1] Hooft V. The Genesis of the World Council of Churches // A History of the Ecumenical Movement, 1517-1948 / ed. by Rouse R. and Neil C. (4 ed.) – Geneva: WCC Publications, 2004. – V. 1. – P. 719

[2] Meyer H. That All May Be One. Perceptions and Models of Ecumenity. Grand Rapids, Michigan: Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 1999. – P.14-15; 25; Cross A (ed.). Ecumenism and History. Studies in Honour of John H.Y. Briggs. – Carlisle, Cumbria: Paternoster Press, 2002. – P. 138-148

[3] Florovsky G. The Orthodox Churches and the Ecumenica Movement Prior to 1910 // A History of the Ecumenical Movement, 1517-1948 / ed. by Rouse R. and Neil C. (4 ed.) – Geneva: WCC Publications, 2004. – V. 1. – P. 209.   Боровой В., протопр. и Буевский А.С. Русская Православная Церковь и экуменическое движение. // Православие и экуменизм. Документы и материалы 1902-1998. –  М.: Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата, 1999. – С. 18-23

[4] Там же  

[5] Патриарх Сергий (Страгородский). Что нас разделяет со старокатоликами? // Церковный вестник. –  1902. – № 43.

[6] Приводится по: Воронов Л.Конфессионализм и экуменизм . Отношение православия инославию // Православие и экуменизм. Документы и материалы 1902-1998. –  М.: Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата, 1999. – С. 228-229

[7] Здесь стоит отметить некую резкость Сергия (Страгородского). Впрочем, эта резкость выглядит вполне нормально, если учесть, что архимандрит Сергий читал свои лекции в исторический период, когда конфессионализм преодолевался с огромным трудом.

[8] Международная ассамблея национальных Англиканских Церквей. См.: Письменюк И. Рождение современного экуменического движения // Богослов.Ru. Научный богословский портал. 2013. [Электронный ресурс] URL: http://www.bogoslov.ru/text/3396320.html

[9] Иларион (Алфеев), митр. Взаимоотношения Русской Православной Церкви с Церквами Англиканского содружества: история и современность // Доклад митрополита Волоколамского Илариона на заседании в рамках диалога Англиканской церкви в Северной Америке и Православной Церкви в Америке / [Электронный ресурс] URL:http://www.patriarchia.ru/db/text/2552828.html (дата обращения: 12.11.13)

[10] Florovsky G. The Orthodox Churches and the Ecumenica Movement Prior to 1910 // A History of the Ecumenical Movement, 1517-1948 / ed. by Rouse R. and Neil C. (4 ed.) – Geneva: WCC Publications, 2004. – V. 1. – P. 213

[11] Последнее Деяние Священного Собора 1917 – 1918 гг. // Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. – 2008. – Вып. II:4 (29). – С. 109-141

[12] Крапивин М. Ю., Далгатов А. Г., Макаров Ю. Н. Внутриконфессиональные конфликты и проблемы межконфессионального общения в условиях советской действительности (октябрь 1917 - конец 1930-х гг.). — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. - 624 с. Стр 299-316

[13] Но экуменическими мотивами были пронизаны программные до­кументы большинства обновленческих православных группировок.

[14] См. Письменюк И. Три ведущие экуменические организации первой половины XX в. // Богослов.Ru. Научный богословский портал. 2013. [Электронный ресурс] URL: http://www.bogoslov.ru/text/3540548.html

[15] Болотов С. В. Русская Православная Церковь и международная политика СССР в 1930-е ­– 1950-е годы. – М.: Общество любителей церковной истории. Издательство Крутицкого подворья, 2011. – С. 39-40

[16] Там же

[17] Сергий (Страгородский), митр. Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам // Православие и экуменизм. Документы и материалы 1902-1998. –  М.: Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата, 1999. – С. 73-90

[18] Meyer H. That All May Be One. Perceptions and Models of Ecumenity. Grand Rapids, Michigan: Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 1999. – P.13-15

[19] В основном это касается Крещения.

[20]По определению В. Лосского: «Предание – жизнь Духа Святого   в   Церкви ,   жизнь ,   сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать ,   принимать ,   познавать Истину   в присущем ей свете». Лосский В.Н.   Предание и предания // Лосский В.Н.   Богословие и боговидение. Сборник статей. – М.: 2000 – С. 525.

[21] Zernov N. The Eastern Churches and the Ecumenical Movement in the Twentieth Century // A History of the Ecumenical Movement, 1517-1948 / ed. by Rouse R. and Neil C. (4 ed.) – Geneva: WCC Publications, 2004. – V. 1. – P. 665

[22] Болотов С. В. Русская Православная Церковь и международная политика СССР в 1930-е ­– 1950-е годы. – М.: Общество любителей церковной истории. Издательство Крутицкого подворья, 2011. – С. 50

[23] Обращение собора епископов русской православной церкви ко всем христианам мира // Журнал Московской Патриархии – 1943 – №01 сентябрь – С. 14-15