Интервью с ведущим археологом в Иерусалиме и его окрестностях А.Б. Нагорской  

Протоиерей Леонид Грилихес: Скажите пожалуйста, с чего начинается археология? Какие причины понуждают археолога придти именно в это место и начать копать именно здесь? С чего вообще открывается всякое археологическое мероприятие?

Алла Борисовная Нагорская: Есть 2 типа раскопок, которые производятся в Израиле. Одно производится Израильским управлением древностей – это, как правило, спасательные раскопки под застройку. Другое направление – чисто научные раскопки, которыми занимается Университет и иностранные экспедиции.

Иеромонах Ириней: А что значит «спасательные раскопки под застройку»?

Это раскопки перед началом строительства любого объекта в Израиле. Так как мы знаем, что почти вся территория Израиля была заселена в разные периоды человеческой истории, то подпись археологов официально включена в застроечные планы, чего не существует во многих других странах. Есть определенный список государственных органов, которые должны подписать разрешение на любую постройку. В Израиле в этот список включены и археологи.

Прот. Леонид Грилихес: То есть, по сути, археология предшествует каждому строительству?

А.Б. Нагорская: Каждому строительству.

Прот. Леонид Грилихес: А где копают ученые из Университета?

А.Б. Нагорская: Они копают, как правило, тели. На телях мы не строим и не разрешаем строить, хотя нет такого закона. Пропаганда идеи о запрете строительства на телях существовала всегда. Когда-то строили на телях. Это было в 50-е годы, когда создавалось государство Израиль. Поэтому есть несколько телей, на которых что-то построено. Например, северный аэропорт построен на одном из телей. В 1978-м году в Израиле был принят закон о древностях и о сохранении древностей. Хотя в этом законе не прописано, что на телях нельзя строить, это направление политики соблюдается, и никто сегодня и не планирует строить, потому что все равно не разрешат. На телях копает Университет, и это чисто учебно-научные раскопки, и, как правило, после этих раскопок есть стремление создать археологический заповедник и открыть его для посещения людьми.

Прот. Леонид Грилихес: Все раскопки, которые ведутся на территории Израиля, санкционированы Департаментом древностей, или есть какие-то альтернативные раскопки?

А.Б. Нагорская: Разрешение на раскопку выдается Израильским управлением древностей. Для того, чтобы получить такое разрешение, необходимо три вещи: первое – заявить о том, что вы имеете желание копать и что именно вы хотите копать; второе – заявить о том, что вы обладаете достаточными денежными средствами для того, чтобы провести консервацию того, что вы раскопали (не реставрацию, но консервацию); и третье – вы должны представить какое-то научное учебное заведение, в котором ведется преподавание археологии и научные исследования по археологии, которое даст вам покровительство и возьмет на себя обязательство публикации той раскопки, которую вы будете копать.

Прот. Леонид Грилихес: А что является гарантией?

А.Б. Нагорская: Тот университет или научное заведение, которое дает вам свою крышу на данный момент, берет на себя обязанности по публикации. Оно должно будет требовать этого с вас. Если это не будет сделано, то второй раз никакого разрешения человек со свидетельством данного университета, конечно, не получит. Иначе это получается разграбление древностей – покопали, повеселились и ушли. Конец раскопки – это не конец раскопки в поле; конец раскопки – это книга, представленная в печать.

Иером. Ириней: Есть ли какой-то единый печатный орган, в котором все раскопки должны быть освещены? Не только раскопки Департамента древностей, но и университетов, которые обязаны делать публикации о своих находках?

А.Б. Нагорская: Единого нет, но есть много журналов. Свобода печати гарантирована государством, поэтому и университетские раскопки, и раскопки Департамента могут публиковаться где-либо по решению археолога. Есть информационные и научные журналы. В Израиле есть специальная литература, посвященная археологии – 7-8 журналов. Но очень часто мы пользуемся и американскими или английскими источниками – журналами или иными источниками информации, которые собирают археологическую информацию. Есть серьезные журналы: Иорданский, Ливанский журнал. Мы можем посылать туда свои статьи.

Прот. Леонид Грилихес: А все, что выкапывается – это все собственность Израиля?

А.Б. Нагорская: Так же как в любом государстве, включая Россию.

Иером. Ириней: А те небольшие артефакты, которые были найдены, отправляются в какие-то хранилища?

А.Б. Нагорская: Есть специальные хранилища.

Иером. Ириней: А возможен ли доступ к ним археологу, который не хочет копать, а хочет увидеть то, что уже найдено?

А.Б. Нагорская: Конечно. Доступ к этим сокровищам возможен любому человеку. Если он хочет их посмотреть, он просто обращается в хранилище, ему назначается время, и он в сопровождении работника хранилища может их посмотреть, потому что все эти вещи являются достоянием государства, а люди являются гражданами этого государства. Не обязательно быть археологом, чтобы посмотреть найденные сокровища.

Иером. Ириней: А если какой-то иностранный археолог решит учинить повторную проверку датировки того или иного сокровища, это возможно?

А.Б. Нагорская: Мы только за. Это то же самое, что работать в другой стране в библиотеке или архиве. Вам назначается время для работы. Правда, здесь немного другие условия, потому что в некоторых комнатах соблюдается определенная температура и есть комнаты с поддержанием климата. Нет никаких проблем получить разрешение на работу в таких артефактных архивах.

Прот. Леонид Грилихес: Каким образом на черном рынке вплывает огромное количество всяких археологических вещей? И не только на черном рынке, но даже в официальных антикварных магазинах? Каким образом это попадает в руки частных торговцев и каким образом на это реагирует государство Израиль?

А.Б. Нагорская: Во-первых, есть грабители древностей – одна самых древних профессий, которые мы знаем. Сегодня я рассказывала о пещере XII века до нашей эры, в которой найдены вещи, принадлежащие грабителям X века до нашей эры. Это древняя специальность. Во-вторых, сегодня также существует огромное количество грабителей древностей. Мы в состоянии каким-то образом отследить их на территории Израиля. На неизраильских территориях мы не в состоянии отследить грабителей древностей, потому что наша археологическая полиция не может там работать, а вооруженные силы Израиля не будут охотиться за грабителями где-то на Палестинских территориях. Вещи оттуда поступают в магазины, которые работают на территории Израиля. Поступают в свободную продажу. У этих магазинов лицензии на продажу древностей, выданные еще Иорданским правительством. Израиль не может сегодня запретить это, потому что будет международный скандал. Новые магазины не открываются.

Прот. Леонид Грилихес: Но все, что продается, прошло через департамент древностей?

А.Б. Нагорская: Никоим образом. Мы только проверяем, но это очень сложно. Не хозяин магазина должен доказать, что это пришло из Палестины, а мы должны доказать, что это пришло из Палестины. Практически невозможно проводить на каждый артефакт экспертизу, чтобы посмотреть, из каких он районов – из Шеврона, из Самарии или из Иудейской равнины. А грабители древностей работают постоянно и у нас на территории. Это профессия, которая приносит хороший доход. Закон против этого достаточно жестокий, но не убийственный: самое большее – 5 лет тюрьмы. Можно, ограбив 2-3 пещеры, обеспечить свою семью на 5-6 лет безбедной жизни, потому что на черном рынке это стоит дорого, вы сами знаете.

Иером. Ириней: Поскольку археология на территории Израиля часто сталкивается с объектами религиозных ценностей, сразу же возникает вопрос: с какой стороны к ним подходить?

А.Б. Нагорская: Это зависит от археолога. Нет никакого закона. Из спасательных раскопок 90% объектов освобождается[1], а в 10% попадают все археологические строения, связанные с любым культом, с любой религией. Эти объекты не отдаются под разрушение. Если мы говорим об иудаизме, христианстве и мусульманстве и о древних постройках, связанных с этими тремя религиями, то на месте таких раскопок новая застройка практически всегда запрещается. Это не всегда реставрируется и показывается людям, потому что на это нужны средства. Но, как правило, стройка переносится на другое место, либо меняется план застройки таким образом, чтоб найденное осталось в полной сохранности. При этом безразлично, к какой религии относятся данная находка.

Иером. Ириней: А есть ли какая-то аттестация археологов, ведь исследователи должны объективно описывать все промежуточные слои раскопок? Скажем, копая к X веку до Р. Х., какой-то археолог обнаружит византийскую постройку, и захочет ее преодолеть и пойти ниже. Понятно, что прежде разрушения, ради более глубоких слоев, археолог должен адекватно описать то, что он видел на промежуточном этапе. Есть ли аттестация, которая гарантирует объективность освещения информации?

А.Б. Нагорская: Совсем нет. Многие археологи относятся к работе очень субъективно. Достаточно сложно остановить археолога, который хочет копать неолитический период, а по дороге ему «мешают» более поздние периоды, которые, с его точки зрения, неинтересны. Он готов их тракторами снести, чтоб добраться до низа. В этом случае задача Департамента древностей остановить его. Иногда мы успеваем, иногда нет. Иногда не связываемся, потому что тут своя политика отношений между Департаментом и Академией. Академия в Израиле – это все университеты вместе взятые. Поэтому мы пользуемся возможными сроками и достаточными бюджетами для раскопок и иногда жертвуем какими-то слоями, отдавая предпочтение другим слоям для более точной работы. Все это меняется от раскопки к раскопке и от человека к человеку.

Вопросы, заданные после лекции:

Как современные израильские археологи к Священному Писанию, насколько они ему доверяют?

А.Б. Нагорская: Любой нормальный археолог использует Священное Писание как исторический источник, который надо проверять. Этот источник доказал себя во многих вещах. Но также он и не доказал себя во многих вещах – я имею ввиду чисто артефактные вещи, которые можно потрогать. Это не говорит о том, что он написан неточно, просто какие-то постройки могли быть сломаны в более поздний период. В археологии всего мира первый постулат: не нашел – не значит, что ничего не было. Не нашел – значит, что не нашел. Серьезный археолог всегда будет пользоваться этим источником как первоисточником. Поэтому все раскопки начинаются с проверки того, что написано в первоисточнике. Далее начинается работа с трудами других исследователей, которые связали события в определенную мозаику. Я не знаю израильского археолога, который говорил бы, что нельзя пользоваться Священным Писанием. Иначе невозможно работать в археологии. Да, есть определенная доля критики того, что написано…

Относительно периода царя Давида?

А.Б. Нагорская: Да, было очень много спекуляций на эту тему, потому что в Израиле археологические раскопки ведутся уже 200 лет, и очень мало находок периода царя Давида. Очень много находок периода последующих израильских царей. Но ведь царь Давид был великий строитель. Правда, те, кто пришли позже, могли сносить это. Но пока находим мало. Есть находки этого периода в Иерусалиме, но во всех других местах X - XI век представлен очень слабо. И что же, все это были сказки? Не знаю. Пока не находим, и надо понять причину, почему не находим. «Этого не было», - пока говорить рано. Сколько времени еще понадобится? Неизвестно. Может быть, через 300 лет придем к мнению, что этого не было. Или наоборот – найдем ответ, который еще не нашли.

Какие самые ранние находки на территории Израиля?

А.Б. Нагорская: У нас есть стоянки первобытных людей. Есть кладбища динозавров, и между динозаврами находим ручные топоры первобытных людей. Есть неандертальские пещеры – это 9 – 14 тысяч лет назад. А если мы говорим о донеалитических пещерах, у нас есть следы обитания 350 тысяч лет назад, но не могу сказать, кто это был – этим занимается палентография.

Какая самая последняя громкая находка на территории Израиля?

А.Б. Нагорская: Постоянно находятся какие-то грандиозные вещи разных периодов истории. Например, новые укрепительные сооружения вокруг Силоамского источника – совершенно грандиозные проходы, защищающие источник, которые сначала даже объявили иерусалимскими стенами. Хотя Иерусалим этого времени – конца бронзового периода – маленькое иевусейское поселение. Это какие-то невероятные укрепления, по которым сегодня можно пройти. Если говорить о другом периоде – это подземная улица, ведущая от Силоамского источника к Золотым воротам, которая скоро откроется для посетителей. Но и сегодня по ней можно пройти почти под всей горой! Это период второго храма, совершенно грандиозная находка. В Назарете раскопали первый домик, который абсолютно точно датируется I веком нашей эры. Когда Иисус был мальчиком, он мимо него ходил. Совсем немного от него осталось, но для кого-то, может быть, именно это – самая главная находка последнего времени.

Какие есть возможности у наших студентов для участия в раскопках на Святой Земле?

А.Б. Нагорская: Любые. Они могут приехать и работать добровольцами на любой раскопке, в одиночку или группами.

А есть ли при раскопках палаточные города?

А.Б. Нагорская: Нет.

То есть, они сами должны обеспечить проживание и питание?

А.Б. Нагорская: Да. Есть огромное количество иностранных экспедиций, имеющих свои поселения. С ними можно списаться – у них есть сайты в интернете. Это стоит определенного количества денег, но не очень большого. Тогда вы будете жить вместе с ними в поселениях недалеко от раскопки. У них есть своя культурная программа. Копают они интересные раскопки, потому что все иностранные экспедиции копают тели – города: это всегда интересно. Можно стать участником в один год одной экспедиции, в следующий – другой. Многие люди со всего мира таким образом приезжают в Израиль. Время зависит от желания и возможностей – кто-то записывается на 3 дня, кто-то на 3 недели.

[1] Т.е. после работы археологов, описываются результаты раскопок, публикуется план площадки, описание артефактов, затем все ценное с места раскопки увозится в хранилища, и на том месте, где были раскопки, строится новый объект – прим. редакции.