Жизнь и архиерейское служение святителя Илариона

Ваше Высокопреосвященство!
Честные отцы!
Дорогие братья и сестры!

В этот день мы вспоминаем святителя Илариона не случайно, 28 декабря исполняется 80 лет со дня его мученической кончины и, поэтому тема моего выступления – это обзор жизни и служения, а также творений святителя Илариона.

Священомученик Иларион, в миру Владимир Алексеевич Троицкий, родился 13 сентября  1886 г. в селе Липицы Каширского уезда тогда Тульской губернии, в семье священника. Два его брата также пошли по пути священнического служения, один из них стал также архиереем  - архиепископ Даниил, а младший - Алексий - после смерти отца стал священником, заняв его место. Они пережили свт. Илариона.

В 1906 г. будущий святитель оканчивает Тульскую духовную семинарию и  поступает в Московскую Духовную Академию. Тогда Владимир Троицкий, еще совсем молодой, 20-летний, уже внушал очень значительные надежды. Уже во время поступления в Академию он считался лучшим из поступающих. У него были блестящие лингвистические способности: в Академии он уже знал три древних языка (греческий, латинский и еврейский), а также два новых (немецкий и французский). Уже после окончания Академии, он доучивал английский язык, который он позже активно использовал в своих научных трудах, изучая англоязычных авторов и ссылаясь на их труды.

По архивным документам мы видим насколько блестяще проходило обучение будущего архиепископа: за лучшие семестровые сочинения, написанные за три первых курса он получает премию митрополита Московского Макария.  За отличное окончание первого курса он был удостоен стипендии имени ректора МДА прот. А. Горского. В качестве награды за отличное обучение он был включен в паломническую группу, которая в 1908 г. отправилась в Сербию, Болгарию, Турцию, Грецию и на Афон. Он посещает Константинополь, видит Святую Софию. Он размышляет о Византии. От Святой Софии его мысль обращалась к значению византийского идеала для современной России. «Идеал Православия – не прогресс, как на Западе, а преображение, им жили древние христиане», - напишет потом свт. Иларион.

В 1908 г. публикуются его первые значимые научные работы, они были посвящены изучению Св. Писания. Он изучал и толковал ветхозаветные тексты, он также много обращался к текстам Священного Писания Нового Завета. Наибольший интерес  в этот ранний период его творчества представляют работы «Ветхозаветные пророческие школы» и «Основные начала ветхозаветного священства и пророчества». Для наших студентов скажу, что пять лет назад, к 75-летию со дня преставления свт. Илариона, Сретенский монастырь издал трехтомник его сочинений, тексты набраны современным русским языком и сопровождаются комментариями, а также большим предисловием, посвященным жизни свт. Илариона. Это наиболее удобный вариант обращения к текстам святителя, что, безусловно, нужно делать. Ранее, поскольку тексты были рассеяны по периодическим изданиям,  и вышли до революции, доступ к ним был затруднен. Сейчас эти преграды устранены.

В 1910 г. он защищает кандидатскую диссертацию, которая была посвящена уже догматике и называлась «История догмата о Церкви». После окончания МДА, в 1910 г. он был оставлен здесь профессорским стипендиатом для подготовки к профессорскому званию. За 50 предшествующих лет у него были лучшие результаты обучения в Академии.

С 16 августа 1910 г. он считается находящимся на учебно-духовной службе. В качестве поощрения за большой вклад в русскую богословскую науку (я напомню, что в это время святителю нет еще и 24-х лет), он был удостоен премии имени митрополита Литовского Иосифа (Семашко) в размере 165 рублей. Кроме того, при соискании степени магистра богословия Владимир Троицкий освобождался от экзаменов, и смог сосредоточиться на подготовке текста магистерской работы.

В  августе 1911 г . он был назначен исправляющим должность доцента по первой кафедре Св. Писания Нового Завета. Не было вакансий на других кафедрах, и он становится доцентом этой кафедры, хотя мы уже сказали, что к этому времени основное его творчество сосредоточено на догматике.

Через четыре года после посещения православных святынь он едет на Запад. Как он пишет в своих письмах, ему очень хотелось услышать дыхание Запада, услышать биение его сердца, он хочет сравнить, чем дышит Запад и чем дышит православный Восток. Сохранились его письма другу с Запада, они опубликованы. Он описывает свои впечатления от посещения Кельнского собора: «И все вверх, все вверх. Когда я первый раз близко подошел к собору, то почувствовал, будто меня кто тоже потянул вверх…Проходит некоторое время, и начинаешь чувствовать, что в этом прекрасном, художественно построенном храме чего-то недостает, и недостает чего-то существенного…здесь недостает Бога, недостает святости, недостает жизни».

В декабре 1912 г. после возвращения из поездки на Запад он защитил магистерскую диссертацию на тему «Очерки из истории догмата о Церкви» и был утвержден в звании доцента. К тому времени был заведен порядок, согласно которому к защите должна была быть опубликована книга, эта книга была выпущена, это около 600 страниц, она опубликована в 3-м томе собрания сочинений свт. Илариона, о котором я говорил. Защита прошла блестяще. Хотя появляются новые источники, их нужно всегда, как любые источники оценивать критически, в контексте тех источников, которые мы уже знаем. В 7-ом выпуске «Богословского вестника» опубликованы воспоминания Александра Волкова, бывшего епископа Павла (Волкова), снявшего с себя сан. В своих воспоминаниях, написанных в 1950 г., он относит к архим. Илариону несколько несправедливых, на наш взгляд, упреков. Он недоумевает по поводу того, почему он во время магистерского диспута не ответил на вопрос проф. Митрофана Дмитриевича Муретова, касающийся определения Церкви, хотя профессор явно указывал на определение «Церковь – Тело Христово», которое восходит к ап. Павлу. Нет сомнений, что В. Троицкий знал это определение, хотя его собственное определение Церкви было несколько иным, но он помнил судьбу защиты Евгения Аквилонова, будущего протопресвитера, который защищал магистерскую диссертацию в СПб ДА в 1894 г. Тогда он не был утвержден Синодом в звании магистра именно потому, что настаивал на этом определении Церкви, говорил о Церкви как о «богочеловеческом организме». Члены Синода посчитали это определение новшеством, новацией и отказались утвердить Аквилонова в магистерском звании. Только через два года, переписав работу и изменив ее название Аквилонов защитился.   

Уже 28 марта 1913 г. исполняется давнее желание Владимира Троицкого о принятии монашества. Понятно, почему он не делал этого раньше – он посвящал себя тогда научным трудам, и изучению богословия и других наук, а также написанию блестящей, до сих пор сохраняющей актуальность диссертации. Написав и защитив эту работу, он полностью свободен для Церкви и,  в Параклитовой пустыни ТСЛ, состоялся его монашеский постриг. Его совершал учитель Илариона, его наставник епископ Феодор (Поздеевский), ректор МДА. Хотел сказать: «святитель Феодор», но, думаю, он будет канонизирован, когда рассеются те сомнения, которые вызваны недостаточно критическим восприятием его следственного дела 1937 года, которое во многом не достоверно, как я убежден.

Принимая постриг, он во многом принес в жертву Христу свою научную карьеру в Академии. Об этом говорил владыка Феодор в речи на пострижение: «Я знаю и не хочу скрывать сейчас. В чем твоя жертва Христу. Ты искушался и, быть может, теперь еще искушаешься любовью к той школе, которой ты служишь, и чувством опасаешься, как бы иночество не лишило тебя этой школы. Но что такое академия без Христа?!...Знай брат, что та же Христова истина и благодать Божия, которые открыли тебе очи ума и сердца, они умеют как-то непонятно для нас, но весьма разительно вознаграждать за жертву тем же самым, но только в большем размере, что мы как будто теряем, идя за Христом».  То есть, он, как будто, потерял возможность сосредоточиться только на науке, но приобрел гораздо больше: Господь его вознаградил венцом мученика, и то, что он сделал для Церкви, мы еще сегодня увидим.

Вместо миродержавного имени Владимир, которое было ему дано при крещении,  он нарекается Иларион – «ясный, веселый», таковым и был святитель. Но, еще и всегда готовый к борьбе.  «А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие» (Еф. 6, 16-17) - говорит ап. Павел. Иларион взял эти щит и меч.

11 апреля того же года он был рукоположен во иеродиакона, а 2 июня – в сан иеромонаха.  30 мая 1913 г. он был назначен на должность инспектора МДА. Уже 5 июля 1913 г. свт. Макарием (Невским), тогда митрополитом Московским, он был возведен в сан архимандрита и в том же году стал экстраординарным профессором МДА по кафедре Нового Завета. Он стал самым молодым архимандритом и профессором Академии для своего времени. Наши современные профессора, конечно в среднем старше дореволюционных, но 26-летний профессор даже для того времени был необычным явлением.

Ректор академии епископ Феодор (Поздеевский) опирается на Илариона, как на свою правую руку. Когда он уезжает  в отпуск, когда неотложные дела его отвлекают от Академии, его замещает архимандрит Иларион.  И, конечно, у него не оставалось много времени на занятия наукой. Однако, несправедливо Александр Волков упрекает архим. Илариона, в том, что он растрачивал попусту силы. Он пишет, что архим. Иларион ему рассказывал, что он колол дрова. Но почему из этого делается вывод, что он попусту растрачивал силы? А. Волков пишет, что архим. Иларион якобы почти ничего не сделал для науки после 1913 г.

Архим. Иларион писал: «Да, наука, особенно богословская, по моему убеждению, должна быть ancilla Ecclesiae (служанка богословия - Д.С.), но такое положение вовсе не унизительно для науки; служить Церкви ни для кого не унизительно. Ancilla Ecclesiae — это настоящее место науки, которое она только и может занимать для человека, сознательно исповедающего свою искреннюю веру в Церковь. Трудно и даже невозможно служить двум господам, но едва ли легче не служить никому. Два господина требуют себе служения и исключительного поклонения. Один Господин — Христос, другой — антихрист. Выбор возможен только из этих двух враждебных друг другу царей, и одному кланяемся мы непременно. Христово дело на земле есть Церковь, против которой ведут свою ожесточенную, но безуспешную войну силы ада. Есть силы ада, и есть воинство Христово. И та и другая из враждующих сторон имеет своих воинов, вооруженных разными доспехами, в том числе и наукой. Сама по себе наука вовсе еще не определяет, на какую сторону должен человек стать; это определяет вера, а уж за верой следует и наука. Верует человек во Христа — наука для него и в его руках также служит Христу. Верует человек в антихриста — антихристово ярмо надевает он и на науку». Очень важные и актуальные для нашего времени слова.

Не имея возможности подробно рассматривать богословские труды архим. Илариона, необходимо выделить основные направления его богословского творчества. Иногда в жизнеописаниях святого эта сторона его жизни уходит, и сразу жизнеописатель переходит к советскому периоду, ко времени его пребывания на Соловках. Но, все-таки, без рассказа о его вкладе в богословие, обойдя эту тему, мы не можем сказать о свт. Иларионе. Наши студенты знают, что я обычно на лекциях говорю: «пометьте себе на полях литературу». Так вот, в качестве литературы укажу диссертацию, защищенную в 2000 г. в СПб ДА - Георгий Адрианов защитил работу, посвященную в основном анализу богословского наследия свт. Илариона: «Архиепископ Иларион (Троицкий) и его богословское наследие (опыт систематизации и оценки)». Автор, на мой взгляд, очень неплохо систематизирует это наследие, анализирует его и дает очень взвешенные и богословски точные оценки.

Как мы сказали, можно выделить несколько направлений в богословском творчестве свт. Илариона. Мы сказали об экзегетическом направлении. Можно выделить также сотериологическое направление. В своей известной лекции «Богословие и свобода Церкви» ученый монах поставил вопрос о смысле и значении православного учения о спасении. Тогда, как вы знаете, велись споры между сторонниками юридической теории спасения и ее резкими противниками. Святитель Иларион критиковал юридическую теорию, он писал:  «В схоластическом учении о спасении прежде всего, должны быть снесены до основания два форта, два понятия: удовлетворение и заслуга. Эти два понятия должны быть выброшены из богословия без остатка, навсегда и окончательно! Уничтожьте эти два форта, призрачная  твердыня   схоластики  скоро   падет  и  рассыплется». Но при этом он избегал крайностей, характерных для некоторых критиков юридической теории спасения. Он считал, что полный отказ от юридической концепции, ее элементов и терминологии вряд ли правомерен. Сотериологические, как и в целом богословские, взгляды богослова были, безусловно, православными. Их нужно воспринимать в контексте, учитывая их развитие в последующих работах. Необходимо, учитывать, что некоторые высказывания содержаться в полемических статьях, при этом необходимо учитывать контекст этой полемики.

Учение о Церкви – это учение, которому свт. Иларион посвятил основные свои труды. Он вошел в историю как певец и защитник Церкви.  В работе «Христианства нет без Церкви» он писал: «Иногда кажется, будто бы Церковь наша в рассеянии, как бы в каком разброде. Не узнаешь, кто наш, кто от супостат наших. Царствует в умах какая-то анархия. Слишком много появилось «учителей». Идет «распря в телеси» (1 Кор. 12, 25) церковном….Мы читаем девятый член Символа веры без особенной радости и даже с виноватым видом…И многие ли имеют столько мужества, чтобы смело исповедовать: «Да, я верую в единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, принадлежу ко святой Православной Церкви, и потому я самый передовой человек, ибо в Церкви только возможна та новая жизнь, ради которой Сын Божий приходил на грешную землю, только в Церкви можно приходить в меру полного возраста Христова, - следовательно, только в Церкви возможен подлинный прогресс, истинное спасение!».

Некоторые называют взгляды свт. Илариона на Церковь ригористичными, я бы их назвал строгими. Он говорил, повторяя слова свт. Киприана Карфагенского, «вне Церкви нет спасения». Это свое учение он осуществил на практике, когда бескомпромиссно относился к тем же обновленцам, тем, кто раздирал хитон Христов, угождая власти, устраивая церковные расколы.

Можно выделить как особое направление в богословском наследии святителя - аскетическое. Кроме того, он - литургист, некоторые его труды посвящены этой теме. Мало изучено еще гомилетическое наследие святителя Илариона (Троицкого). Приведу такую статистику: за первый год своего архиерейского служения в приходах Московской епархии он произнес около 330 проповедей. Конечно, не все они записывались, но по крупицам, которые сохранились в архивах, по воспоминаниям, можно восстановить если не тексты проповедей, то впечатление, которое они производили на слушателей.

Можно говорить о сщмч. Иларион как о церковном историке. Это не только работа, написанная 300-летию Дома Романовых и опубликованная в 1915 г., посвященная  обзору истории Русской Церкви дот 1613 г. В этой работе он блестяще обосновывал историческую необходимость восстановления Патриаршества еще задолго до того, как это Патриаршество будет восстановлено в 1917 г. 

В целом можно сказать, что свт. Иларион - сторонник неопатристической тенденции, его призыв – к возвращению к наследию св. Отцов Православия, отказу от того рационализма, той схоластики, которые привнесены  в нашу церковную науку с Запада.           

Летом 1913 г. во время отсутствия ректора архимандрит Иларион выполнял обязанности ректора МДА, хотя его официальная должность – инспектор. Как инспектор архимандрит Иларион заботился в первую очередь о воспитании в студентах церковности, привлекал их к активной церковной, просветительской и проповеднической деятельности. Заботился он и о внешней дисциплине. Он сам совершал монашеский постриг над учащимися. Много занимался беседами с учащимися, наставлениями. Наставляя своих постриженников, он старался, прежде всего, передать им дух молитвенной радости. Его современники отмечают радость о Христе, которую неизменно имел свт. Иларион.

Один из его студентов, С.А. Волков, автор воспоминаний «Последние у Троицы», вспоминал о нем: «Им нельзя было не любоваться... Пожалуй, целостность и была главной чертой его личности. Это смелый, исключительно талантливый человек все воспринимал творчески... Иларион благодатно влиял на меня своей личностью - прямотой, властностью в отстаивании убеждений, восторженностью совершаемого им богослужения, энергией и жизнерадостностью... Иларион любил говорить, что насколько христианин должен осознавать свои грехи и скорбеть о них, настолько же он должен радоваться бесконечной милости и благодати Божией и никогда не сомневаться и не отчаиваться в своем жизненном подвиге. У него самого была поразительная восторженность и любовь ко всему, что было ему дорого и близко - к Церкви, к России, к Академии, и этой бодростью он заражал, ободрял и укреплял окружающих».

В августе 1914 г. началась война с Германией, она войдет в учебники как Первая мировая, а в русских газетах первоначально называлась «Великой» и «Отечественной». Для него была следствием культурного и духовного размежевания Запада и Востока. Подъем общенародного патриотического сознания был для него поводом объявить другую войну. 12 сентября  1915 в Московской Духовной Академии архимандрит Иларион прочитал блистательную речь, которая имела характерное название «Богословие и свобода Церкви. О задачах освободительной войны в области русского богословия».  «Я хочу вам о необходимости освободительной войны в области русского православного богословия», он имел ввиду освобождение от западной схоластики и рационализма. «На борьбу с этим-то вредным латино-немецким засильем и его печальными плодами в нашем богословии и я считаю своим нравственным долгом вас призвать» – говорил он. Мировая война обострила до крайности противоречия западного бездушного, машинного наступающего прогресса и русской стихии жертвенного преображения себя и мира, о чем он думал когда-то, находясь в Греции и на Афоне. «Идеал Православия есть не прогресс, но преображение» - говорил свт. Иларион.

Вывод был афористически точен, он пишет: «Развертывающаяся пред нами великая борьба народов есть борьба двух идеалов: прогресс хочет уничтожить преображение, забывая слово Христа о том, что врата ада не одолеют истины». Его призыв был услышан и работа по преодолению схоластики в русской богословской науки началась.

Весной 1917 г. руководству Академии пришлось выдержать серию нападок «прогрессивных» деятелей, будущих обновленцев, нового обер-прокурора В.Н. Львова и проф. Б.В. Титлинова и др. 1 мая Священный Синод в своем новом составе снял епископа Феодора (Поздеевского) с должности ректора МДА, временно исполняющим обязанности Ректора был назначен инспектор архимандрит Иларион (Троицкий). Эти обязанности он исполнял несколько месяцев до тех пор, пока в сентябре 1917 года не был избран новый ректор МДА, которым стал протоиерей Анатолий Орлов.

Священномученик Иларион не разделял некоторых взглядов епископа Феодора. Это проявилось, например, в июне 1917 г., когда по инициативе епископа Феодора был созван съезд ученого монашества, на котором была принята резолюция, согласно которой профессорско-преподавательский состав МДА должен формироваться из  монахов. Архимандрит Иларион выступил против этой резолюции, хотя она и была принята большинством голосов. «История академической науки вообще заставляет с большой осторожностью бросать профессорам академии обвинение в неправославии, так как общеизвестны факты, когда положения ученых работ, поспешно объявленные вредными для Православия, скоро становились общепризнанными истинами», - считал архимандрит Иларион. План создания «монашеской Академии» не осуществился по объективным причинам.

На Поместном Соборе 1917-1918 гг. архимандрит Иларион выступал активнейшим сторонником восстановления Патриаршества. Свою речь «Почему необходимо восстановить патриаршество?» 31-летний архимандрит Иларион произнес на общем заседании Собора 23 октября 1917 г. Нам сейчас кажется, что Собор был единодушен в своем стремлении возродить Патриаршество, но это было не так. На конференции, посвященной 90-летию восстановления Патриаршества, много говорилось о тех участниках Собора, которые выступали против Патриаршества, считали это привнесением в  Церковь папизма и проч.

Современник этих событий М.Е. Губонин указывал, что «существовало убеждение, что именно эта речь архимандрита Илариона доставила окончательное торжество идее восстановления Патриаршества на Соборе, ибо только лишь после ее произнесения соборные обновленцы прекратили свои нескончаемые вылазки против патриархистов, и Патриаршество было восстановлено». Речь архимандрита Илариона была настолько яркой и убедительной, что даже некоторые из тех, кто ранее высказывался против, голосовали за восстановление Патриаршества. Он закончил свою речь знаменитыми словами: «Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа должно биться русское православное сердце».

Не мог архимандрит Иларион обойти вниманием и столь любимую им Академию, куда он приезжает 24 октября. Собирается огромная аудитория: все профессора, преподаватели, студенты. Иларион любим не только студентами, но и коллегами. Все приходят послушать, что же он скажет, среди корпорации тоже есть разные мнения. Три часа архим. Иларион убеждал Академию в необходимости Патриаршества для Церкви.  Очевидец событий С.А. Волков вспоминал об этой лекции: «Конечно, она была прочитана так блестяще, как это мог сделать только Иларион: восстановление патриаршества в России было его заветным желанием, как бы смыслом его жизни, которому он отдавал все свои силы». Лекция закончилась овацией. Большинство студентов и членов профессорско-преподавательской корпорации были на стороне архимандрит Илариона.

Несмотря на тяжелое время и различные тяготы архимандрит Иларион в 1917-1918 учебном году много отдавал сил служению Академии, он продолжает профессорское свое служение и служение  проректора Академии, которым он был избран в октябре 1917 г.

Ему поручаются общественные лекции в Москве. Тогда был создан  Миссионерский Совет при Священном Синоде, который поручает архимандриту Илариону многочисленные общественные лекции для простых людей рабочих, простых жителей Москвы. Тогда такие лекции были еще возможны. Были организованы полугодичные курсы, где лектором по Новому Завету также был свт. Иларион. С 1919 г. он жил в основном в Москве. 1 февраля 1919 г. он писал Н.Н. Глубоковскому: «Живу в Москве…Занимаюсь больше богослужением и проповедую. Академия влачит свою жизнь едва-едва, но все же влачит».

Однако активная деятельность архимандрита Илариона не осталась без внимания спецслужб. ВЧК тогда обращает свое пристальное внимание на Церковь, Дзержинский пишет письмо в Политбюро, в котором говорит, что Церковью должна заниматься только ВЧК.  10 марта 1919 г. он был в первый раз арестован. Бутырская тюрьма, здесь архим. Иларион проводит долгие три с половиной месяца. Члены корпорации МДА обращались к властям с ходатайством о его освобождении. 3 мая 1919 г. проф. С.С. Глаголев писал: «О. Илариона арестовали, он теперь пребывает в Бутырской тюрьме. Дел за ним на самом деле никаких нет, но, кажется, скоро выпускать его не собираются». Архимандрит Иларион был освобожден 7 июня 1919 г.

24 мая 1920 г. В Троицком храме патриаршего подворья в Москве во время наречения во епископы, которое совершал Святейший Патриарх Тихон, архимандрит Иларион сказал:  «Прежде я читал книги, теперь должен читать сердца человеческие, эти мудрейшие и часто вовсе непонятные письмена. Тогда писал я чернилами на бумаге, отныне предстоит мне благодатью писать образ Божий в душах человеческих. Прежде учил я, отныне должен вести ко спасению. Раньше мог я оставаться под спудом - ныне Вы поставляете меня на свещнице церковном. Прежде я мог скрываться от людей и быть в любезной неизвестности - отныне должен светить людям светом добрых дел. Всею душою любил я жизнь академическую, от мира отрешенную, над миром возвышенную, уединенную, как бы пустынную. Ныне Вы отнимаете надежду в эту пустыню снова и всецело возвратиться».

25 мая 1920 г. он был хиротонисан Патриархом Тихоном во епископа Верейского, викария Московской епархии. Тогда же владыка Иларион был назначен Патриархом наместником московского Сретенского монастыря. К этому времени сам монастырь уже начинает заниматься советскими органами, и епископ живет на квартире своего друга по Академии прот. Владимира Страхова на Сретенке.

После своей хиротонии свт. Иларион становится ближайшим помощником Патриарха Тихона по управлению Московской епархией, особенно большая нагрузка на него  легла после ареста и ссылки летом 1921 г. епископа Подольского Петра (Полянского). Административный опыт, накопленный в Академии, позволил ему блестяще справляться с множеством обременительных дел.  Но при этом он находит время и для Академии, хотя 21 апреля 1920 г. он вследствие назначения епископом Верейским был освобожден от проректорской должности, оставаясь профессором. 

Учебный год 1921/1922 начался 2 (15) августа в помещениях Высоко-Петровского монастыря в Москве. 9 июня 1921 г. Епископ Иларион писал проф. Н.Н. Глубоковскому: «Академия сейчас в роспусках. Занятия ведутся, но едва-едва, ведь студенты физически не могут заниматься. Да и профессора тоже…Профессором состою и я, но плохим…Я всегда имею пред собой тысячные аудитории, но больше в храмах, где читаем и лекции, но применительно к публике».

За первый год своего архиерейского служения в приходах Московской епархии владыка Иларион отслужил 142 литургии, более 142 всенощных и произнес 330 проповедей, и это притом, что в тот год он более месяца проболел тифом. Святитель Иларион по благословению Патриарха Тихона активно совершал рукоположения для храмов Москвы и Московской губернии, среди его ставленников есть новомученики. Так, в 1921 г. епископ Иларион рукоположил будущего священномученика Иоанна Хренова во диакона ко храму Сорока мучеников. В 1920-1921 гг. владыка Иларион часто служил в храмах Верейского уезда. Во время одной из поездок в Верейский уезд епископ Иларион в диспуте с агитаторами-антирелигиозниками, которые потерпели полное поражение. Местные власти даже попытались арестовать епископа.

В Москве, в Сретенском монастыре, он участвует не только в воскресных, праздничных службах, но и в повседневных. Вспоминает московский писатель Н.П. Окунев: «На Страстной неделе тянуло в церковь. Несколько раз ходил в Сретенский монастырь. Привлекал туда епископ Иларион, не своим пышным архиерейским служением, а участием в службах в качестве рядового монаха. Однажды (за всенощной со среды на четверг) он появился в соборном храме монастыря в простом монашеском подряснике, без панагии, без крестов, в камилавке, и прошел на левый клирос, где и пел все что полагается, в кампании с 4-5 другими рядовыми монахами, а затем вышел в том же простом наряде на середину храма и проникновенно прочитал канон, не забывая подпевать хору в ирмосах. Прочитавши канон, запел один «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный». Ну! Я вам скажу, и пел же он! Голос у него приятнейший, чистый, звучный, молодой (ему 35 лет), высокий. Тенор. Пел попросту не по нотам, но так трогательно и задушевно, что я, пожалуй, и не слыхивал за всю свою жизнь такого чудесного исполнения этой дивной песни».

Летом 1921 г. свт. Иларион писал: «Лето все прошло в непрерывных разъездах по Москве и по Московской губернии. Ведь и по Москве бывают концы больше до десяти верст. Времени совсем не хватает, и все спешишь. Нередко и устаешь. Хорошо еще, что уставши, скоро я отхожу - видно еще молод». В сентябре 1921 г. последовал очередной арест. Поводом послужило то, что в престольный праздник Сретенской обители он добился у директора Третьяковской галереи И.Я. Грабаря разрешения взять на один день чудотворный образ Владимирской иконы Божией Матери в Сретенский монастырь, что вызвало значительное скопление верующих. Некоторое время он провел в тюрьме, но вскоре был освобожден.

Принятый в феврале 1922 г. декрет об изъятии церковных ценностей был направлен на ограбление Церкви. Власти хотели, чтобы Патриарх Тихон выпустил указ, направленный на добровольную сдачу ценностей духовенством, для того, чтобы заставить его это сделать было арестовано его ближайшее окружение. В деле Патриарха Тихона имеется «Список лиц подлежащих изъятию по 6-ому отделению», куда входили ближайшие помощники Патриарха.  22 марта 1922 г. епископ Иларион был арестован. До отправки в ссылку в Архангельский край содержался во Внутренней тюрьме ГПУ на Лубянке. 9 апреля 1922 г. начальник 6 отделения Секретного отдела ГПУ  А. Рутковский оформил постановление об избрании меры пресечения. В заключении по «делу гр-на ТРОИЦКОГО Иллариона Алексеевича говорилось: «...Членом, так называемого, Синода и Высшего Церковного Совета, не состоит, но исполняет отдельные поручения Патриарха и митрополита. Присутствует в патриаршем подворье, где принимает всевозможных ходаков и приезжающих по делам церкви посетителей, ведя с ними деловые переговоры. Кроме того, ТРОИЦКИЙ устраивает в рабочих районах диспуты и, обладая большой эрудицией по богословским вопросам, дискредитирует выступающих против него оппонентов-рабочих. ТРОИЦКИЙ числится епископом Верейским, где по существу должен находиться. Пребывание его в Москве объяснялось громадной пользой, которую он приносит церкви и правителю ея - патриарху…В среде высшего духовенства ТРОИЦКИЙ намечался на пост Московского митрополита». В январе 1922 г. умер управляющий Московской епархией митрополит Евсевий (Никольский), и епископ Иларион Патриархом Тихоном рассматривался как его преемник. Однако управляющим Московской епархией стал архиепископ Никандр (Феноменов), которого в 1924 г. сменил архиепископ Петр (Полянский).

22 июня 1922 г. на судебном заседании Коллегии ГПУ было решено выслать святителя в Архангельскую губернию сроком на один год. Как говорил тогда Патриарх Тихон: «Я назначаю своих архиереев на юг, а их везут на север». Епископ Иларион вместе с этапом заключенных прибыл в Архангельск и 10 июля был освобожден из тюрьмы. Сохранились его письма из ссылки, адресованные родственникам и знакомым. Душой он был здесь в Троице-Сергиевой лавре, особенно в день памяти Преподобного, 18 июля 1922 г.: «Нынешний день не могу мыслью быть нигде, кроме Посада и Лавры. С утра я нахожусь все там, вспоминаю я прошлые дни...». Условия в которых он находился, были очень убогими, это отмечено даже в протоколах обыска, которые проводились в его комнате.

Свт. Иларион писал: «Господь помог и здесь устроиться, так что можно жить без назойливых забот, а убожество обстановки нисколько не огорчает мою пролетарскую душу...». Он занимается обучением, решает изучить даже бухгалтерское дело: «Хочу на бухгалтера научиться: курс лекций по счетоводству уже лежит на столе». Но основным его занятием было чтение церковно-исторических книг. Он хочет проанализировать в контексте церковной истории события, связанные с обновленческим расколом, который был инициирован властью в 1922 г. и поддержан значительной частью епископата и духовенства. Он пишет: «Живу я очень скромно и убого, но душа моя насыщается за обильной трапезой книг по русской церковной истории. А ведь в Нижнем-то ересь господствует. Евдоким  - один из предателей, взявший белый клобук из грязных и поганых рук Живой церкви. Молиться с таковыми нельзя...».

Интересный документ сохранился в следственном деле епископа Илариона. 12 декабря 1922 г. епископ Иларион собственноручно (и, как указано в документе, по собственному желанию) написал дополнение к своим показаниям на допросе. Особый интерес представляют слова епископа Илариона, которые касаются его отношения к советской власти: «А мои взгляды на сов. власть таковы, что отрицательно к ней я не могу относиться….Сов[етская] власть явилась собирательницей Русского государства, объединив все от Петрограда до Владивостока. Сов[етская] власть отстаивает самостоятельность России, политическую и экономическую, тогда как другие люди, ставши у власти, тот час обратили бы Россию в колонию для западного капитализма….При таком моем воззрении на политическое положение, разумеется, нельзя говорить о моем отрицательном отношении к сов[етской] власти. Я политикой не занимаюсь, меня интересует больше наука, но как гражданин я сознательно принимаю и произошедшую революцию и существующую власть». Таким образом, за полгода до известного заявления Патриарха Тихона в Верховный Суд от 16 июня 1923 г.  епископ Иларион сформулировал «формулу лояльности» по отношению к государственной власти, которая вновь объединила страну практически в прежних, имперских границах, противостоя Западу, откуда, по мнению свт. Илариона, исходит основная опасность для России. Однако граница лояльности проходила для него там, где начинался вред для Церкви, интересы которой были для него превыше всего.

В декабре 1922 г. было подписано заключение, где говорилось: «В целях полного изобличения противосоветской деятельности Троицкого или его примирившихся взглядов на жизнь…Троицкого из под стражи освободить…». Срок пребывания епископа Илариона в ссылке заканчивался 22 июня 1923 г., а 13 июня в его квартире был произведен новый обыск. На этот раз вовсе ничего не нашли, кроме нескольких номеров газеты «Наука и религия».

В Москву епископ Иларион прибыл, по всей видимости, в первых числах июля 1923 г. и сразу же направился в Донском монастырь к Патриарху Тихону, который был освобожден из заключения 27 июня 1923 г. Отныне и вплоть до своего последнего ареста в ноябре 1923 г. епископ Иларион стал ближайшим помощником Святейшего Патриарха. Именно ему Патриарх поручает главную задачу - искоренение обновленческого раскола. Первым шагом на этом пути стало переосвящение собора Сретенского монастыря, где с 1922 г. находились последователи одного из лидеров обновленчества «митрополита» Антонина (Грановского). Помимо введенных еще ранее обновленцами перехода на русский язык в богослужении и григорианский календарь, Антонин перенес престол из алтаря на середину храма. Будучи сторонником «разнообразия литургической жизни Церкви», активно «импровизировал» в этой сфере, например, вводил в состав богослужебных последований стихи современных поэтов.

Накануне праздника в честь иконы Владимирской Божией Матери, 5 июля 1923 г., епископ Иларион освятил великим чином собор Сретенского монастыря. Подобное освящение совершается в случае осквернения храма, именно таким осквернением святитель считал обновленческие «богослужения». Чтобы оценить значение этого события, нужно вспомнить, что на этот момент обновленцам принадлежало большинство храмов, около половины епископата, десятки тысяч священников. Святитель Иларион со всей ясностью показал, что обновленчество - это не просто раскол в Церкви, это - скверна перед Богом. Епископ Иларион считал обновленцев находящимися вне Церкви. Это относится даже к Антонину (Грановскому), самому умеренному из обновленческих лидеров, получившему хиротонию законным порядком, осуждавшему женатый епископат. Даже он в газах свт. Илариона – вне Церкви.

Епископ Иларион произнес проповедь также 6 июля во время богослужения в том же монастыре вместе с Патриархом Тихоном. Она была направлена против обновленцев. Тысячи людей собрались этот день в Сретенском монастыре.

Обновленцы в панике, их лидер Владимир Красницкий в своем письме в ГПУ от 9 июля писал: "Усердно прошу обратить внимание на…Илариона, 6/VII проповедуя в Сретенском монастыре, он произнес такую погромную речь... в толпе, в ограде и на улице произвели физические толкования и дело кончилось арестами. За пережитых 10 дней тихоновцы чрезвычайно обнаглели, держатся вызывающе и готовы перейти к избиению - и это настроение - определенно погромное и ярко антисоветское создается им, епископом Иларионом. Если его явно контрреволюционной деятельности не будет положен предел, то неизбежные общественные безпорядки и избиение церковников-обновленцев».

Особое значение имели публичные лекции и диспуты, в которых принимал участие владыка. На каждой публичной лекции или диспуте, где принимал участие святитель Иларион, находились два или три сотрудника ГПУ, отчеты которых сохранились в следственном деле владыки Илариона и дают представление об этих событиях. Наиболее важными были диспуты архиепископа Илариона с женатым «архиепископом Крутицким» Александром Введенским. Свт. Иларион в открытом споре побеждал его. Обновленцы были посрамлены.

17 августа 1923 г. в Политехническом музее состоялось публичное выступление архиепископа Илариона на тему «Тихоновцы и обновленцы», в котором он осудил все обновленческие группы как раскольничьи и антиканонические, кроме того, он осудил решение обновленческого собора 1923 г. о снятии сана с Патриарха Тихона. Диспуты были пресечены властями в сентябре 1923 г. Документы, связанные с публичными диспутами свт. Илариона были опубликованы нами в № 5-6 «Богословского вестника» за 2006 г.

В 1923 г. начался «религиозный нэп», сопровождавшийся некоторыми послаблениями в сфере государственно-церковных отношений. ГПУ вынуждено было ослабить репрессивную политику. К тому же свт. Илариону удавалось внушить главе 6 «антицерковного» отделения Секретного отдела ГПУ Евгению Тучкову, что он лоялен, что он даже готов даже выполнять какие-то поручения.

Свт. Иларион стал управляющим Московской епархией. В августе 1923 г. он вошел в состав образованного тогда временного Синода при Патриархе из числа трех архиереев. В состав Синода входили: архиепископы Серафим (Александров), Тихон (Оболенский) и епископ Иларион. 26 августа в день своих именин Патриарх Тихон возвел свт. Илариона в сан архиепископа. После этой даты в архивных документах Патриаршей канцелярии он именуется архиепископом. Протопресвитер Василий Виноградов ошибался, когда писал в своих воспоминаниях, что свт. Иларион не был архиепископом.  

Публичные диспуты и лекции архиепископа Илариона сыграли огромную роль в деле борьбы с обновленчеством. Святитель со свойственным ему красноречием и убедительностью сумел доказать абсолютно неканоничный, раскольнический характер обновленческого движения. Он сорвал с обновленцев лживые маски и вскрыл их подлинное лицо, что отрезвило очень многих, способствуя их возвращению в лоно Патриаршей Церкви. Обличая обновленцев, он понимал, что тем самым ускоряет свой новый арест и заключение, но шел на это сознательно, жертвуя собой ради Церкви Христовой. Ибо по его словам: «Если не служить Церкви – нет никакого смысла во всякой деятельности и незачем тогда жить на Божьем свете».

Он участвовал в переговорах с властью. В августе-сентябре ГПУ попыталось добиться отстранения Патриарха Тихона силами его окружения. Были инициированы переговоры делегации Патриаршей Церкви с участием свт. Илариона с обновленцами, которых в этот период возглавил бывший ректор МДА «митрополит» Евдоким Мещерский. Распространялись лживые слухи, что якобы свт. Иларион пошел на поводу у обновленцев и уговаривал Патриарха Тихона отречься. Свт. Иларион был верным сподвижником Патриарха Тихона. Однако, нужно учитывать, что в диалоге с властью он, как и Патриарх Тихон, вынужден был идти по пути политики лавирования. Когда власти поняли, что их надежды не оправдались, и Патриарх Тихон остался главой Церкви, они обрушили свою злобу на свт. Илариона. В докладах ОГПУ за ноябрь 1923 г. он уже числиться как враг советской власти. Не вошел в церковную жизнь и новый стиль, который власти рассчитывали насадить также с помощью свт. Илариона. Власти поняли, что все это время свт. Иларион «водил их а нос». Ничего того, что они хотели его руками сделать, он не сделал.

Архиепископ Иларион был арестован 15 ноября 1923 г. согласно ордеру, подписанному печально известным Генрихом Ягодой, при этом у него была изъята переписка, а 7 декабря Комиссия НКВД по административным высылкам приняла следующее решение: «Троицкого заключить в концлагерь сроком на три года». Святитель был направлен в Соловецкий лагерь особого назначения. Патриарх Тихон не раз просил власти освободить свт. Илариона. Он выражал готовность направить его на служение в Симбирск, Варшаву – туда, где он не будет заметен для власти, но ее представители оказались глухи к мольбам Патриарха.

Мы часто говорим, рассматривая чью-нибудь биографию, - «этапы жизни». Дальнейшая жизнь святителя была полностью связана другими этапами - лагерными, тюремными, пересыльными. Он, по-прежнему, сохранял присущий ему оптимизм. Внешне, он был ясным уверенным, веселым. Высокий широкоплечий богатырь с голубыми глазами и русой бородой - настоящий русский святитель! Лагерь невольно вновь заставлял возвращаться к главным темам его богословского творчества – Церковь, свобода, спасение. Многие архиереи, монахи считали, что на Соловках невозможно вести подлинно монашескую жизнь. Но свт. Иларион считал, что то место, куда его поместил Господь, оно и является наиболее благоприятным для спасения.

Соловки стали Голгофой для свт. Илариона. Но Голгофа не только казнь, боль смерть, но и торжество. Во времена Петра I русский схимник Иисус, сосланный на Соловки, основал здесь Голгофо-Распятский скит, словно предчувствуя, что Соловкам уготована будет участь Русской Голгофы.

С июля 1925 г. свт. Иларион был переведен в Ярославскую тюрьму, с ним начал переговоры глава 6 отделения Секретного отдела ОГПУ Е. Тучков. Готовилось устранение свт. Петра с поста Местоблюстителя. Он, несмотря на надежды ОГПУ, не стал орудием в руках власти, заняв бескомпромиссную позицию. Свт. Иларион в случае согласия с условиями Тучкова мог быть возвращен в Москву и вошел бы в группу архиереев, которые готовили церковный переворот. Это были будущие григориане, возглавлявшиеся тогда епископом Борисом (Рукиным). Новоявленный Пилат предлагает ему разменять крест на судьбу Иуды. Свт. Иларион не только отвергает эти искушения, но и рассказывает об этом сокамерникам, выявляя «оперативные приемы» ОГПУ. Такого чекисты не прощали.

В 1926 году, когда истек срок заключения, против святителя было возбуждено новое уголовное дело. Ему дали новый трехлетний срок и возвратили на Соловки. Его поместили на Секирку, в штрафной смертный изолятор. «Все возможно для Господа», -  шутил свт. Иларион, -  «когда-то из рыбаков сделал богословов и апостолов, теперь из богословов сделал опять рыбаков». Христианская      радость      древних      подвижников      не покидала преосвященного Илариона в годы заключения. Его даже веселила мысль о том, что Соловецкий лагерь может быть школой многих добродетелей: нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения, трудолюбия.

В 1927 г. Иларион не согласился с текстом Декларации, но не порывал канонической связи с митрополитом Сергием, понимая вынужденный характер подписания главой Церкви этого документа. Не согласился он с церковным разделением, названным по имени основателя иосифлянским, не поддержал и другие движения «непоминающих».

Во время тифозной эпидемии святитель в силу своей активности и всеобщего авторитета отстоял за священнослужителями право ношения бороды. Кроме того, при содействии святителя сконцентрированное в 6-ой роте заключенное духовенство получило некоторое ослабление режима, а самое главное, иногда можно было совершать богослужения как тайные, так и санкционированные лагерным начальством. Такова была знаменитая соловецкая Пасха 1925 г., когда все заключенные собрались на богослужение в одном из храмов, которое возглавил сам святитель Иларион.

В 1929 г. начинается разгрузка Соловков. 14 октября Особое совещание при Коллегии ОГПУ  приговорило архиепископа к трем годам высылки в Казахстан.  В Алма-Ату владыку отправили этапным порядком. По дороге его обокрали и в Ленинград он прибыл уже больным тифом, эпидемия которого свирепствовала тогда среди заключенных. 19 декабря архиепископ Иларион был переведен в тюремную больницу. У владыки была высокая температура, но весь путь по городу ему пришлось проделать пешком. Из больницы он написал митрополиту Серафиму (Чичагову): «Я тяжело болен сыпным тифом, лежу в тюремной больнице, заразился должно быть в дороге, в субботу, 15/28 декабря решается моя участь кризис болезни), вряд ли перенесу». Но когда-то крепкий организм архипастыря был сильно подорван лагерной жизнью. Владыка угасал, тиф забирал у него последние силы.

Владыку Илариона, борца с лагерным начальством за право ношения бороды духовенству, теперь находящегося без сознания, медики полностью обрили. Незадолго до кончины эму стало легче. Келейник митрополита Серафима иеромонах Никандр исповедовал и причастил его Святых Христовых Тайн. Перед смертью, в бреду, а значит без всякого самоконтроля, он часто повторял: «Вот теперь я совсем свободен, никто меня не возьмет…». 15/28 декабря 1929 г в 4 часа святитель отошел ко Господу.

Митрополит Серафим (Чичагов) и сестра архиепископа попросили для погребения тело почившего архипастыря. Тогда выдача тел умерших для погребения родственниками еще практиковалась. Выданное тело не узнали: седой, безбородый старец с обритой головой, хотя ему было только 43 года.  Отпевание состоялось в Воскресенском соборе Новодевичьего монастыря.

Святитель Иларион был прославлен в лике местночтимых московских святых 10 мая 1999 г., а на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г. был причтен к Собору новомучеников и исповедников Российских. Для наших студентов скажу, что мощи его  находятся в Сретенском монастыре, куда призываю вас приходить, чтобы помолиться и приложиться к мощам святителя. 

Закончить хочу словами свт. Илариона, обращенными к студентам духовных школ, особенно к талантливым студентам, а таковых среди наших учащихся большинство: «Кто хочет руководствоваться новозаветным взглядом на свою деятельность, тот должен решительно отвергнуть чуждые христианству предрассудки, по которым талант есть истинное преимущество и служит предметом чести и «благородной» гордости для своего обладателя. Нужно, прежде всего, смирить свое греховное превозношение, сознать себя рабом, приставником, строителем, «экономом» Господней благодати».